Коробок живет в доме, где на заднем дворе разбит сад. Такой уютный и круглый. Там только трава, цветов нет. Ни цветов, ни деревьев. Но он все равно называется садом. И там светит солнце. Забавно, правда? Когда мы выходили на улицу раньше, там, у подъезда, не было никакого солнца. Только тучи и ветер. Но в саду нет ни ветра, ни туч. Только солнце. Которое светит. Там стоит круглый стол, а вокруг стола - стулья. И на них светит солнце. Стол стоит посреди круглого бассейна, который мелкий и маленький, чуть-чуть больше стола. Стулья стоят на траве вокруг маленького бассейна. Мы сидим на стульях вокруг стола, опустив ноги в бассейн. А в бассейне - вода.
Коробка еще нет. Мы сидим вчетвером: мы со Звездочкой, папа Коробка и Далек. Все молчат, не говорят ничего.
Коробок подходит к столу с подносом. На подносе - еда, угощение. Коробок ставит поднос с угощением на стол. Это малиновые динозавры, вырезанные из вареной свеклы. Коробок говорит:
- Свекольный салат.
Папа Коробка, который большой, чернокожий и лысый, говорит:
- Обожаю свекольный салат.
Далек морщит нос. Он, наверное, не любит свеклу.
Звездочка берет салфетку, и салфетка разворачивается в гирлянду из человечков, держащихся за руки. На лице у Звездочки написано: это что за фигня? Но вслух она не говорит вообще ничего. Прячется под своей шляпкой.
Коробок говорит:
- Бумажные пещерные люди.
Папа Коробка говорит:
- Видно, что ты хорошо подготовился к встрече гостей. И тематику выбрал удачную. Далек, тебе нравятся динозавры?
- Да, динозавры прикольные. - Далек говорит: - Но я не люблю свеклу.
- Ну, один раз можно себя пересилить. - Папа Коробка говорит: - А ты, Коробок, сядешь с нами?
Коробок снимает передник и садится за стол, такой элегантный в своем черном смокинге. Мы все сидим за столом. Мы со Звездочкой, Далек, папа Коробка и сам Коробок. Сидим в кружок, потому что стол круглый.
Папа Коробка говорит:
- Так вы тоже учитесь в театральной школе?
Звездочка молча кивает. Ест свеклу.
Я тоже киваю. Потом улыбаюсь и говорю:
- Да, с Коробком.
Папа Коробка говорит:
- На одном курсе?
Я пожимаю плечами. Сую руки в карманы своего смокинга, который синий.
Коробок говорит:
- Да, мы все с одного курса.
- Все вместе. - Папа Коробка говорит: - Вам нравится, Ствол?
Я киваю. Мне нравится.
- И Звездочка. Настоящие театральные имена. Звездочка, а вам нравится там учиться?
Звездочка молча кивает.
- Вы мечтаете стать актрисой?
Звездочка молча кивает. Думает о... сами знаете, о чем.
- Вы еще очень молоды. - Папа Коробка говорит: - Хорошо начинать молодым.
Звездочка молчит, держит рот на замке. И правильно делает. Потому что ей лучше молчать. Если она что-то скажет, это будет про таблетки.
- Это похвально, когда молодежь к чему-то стремится. Расскажите о ваших стремлениях, Звездочка. Как вам видится ваше будущее?
Звездочка пожимает плечами. Она не хочет ничего рассказывать. Это все - очень личное.
- Папа. - Коробок поправляет свой галстук-бабочку. - Понимаешь, Звездочка немая. То есть не то чтобы совсем немая. Это временное явление. У нее была операция на горле. И сейчас ей нельзя говорить. И будет нельзя еще несколько лет.
Папа Коробка говорит:
- А...
- Так обидно. - Коробок говорит: - У нее очень красивый голос.
Звездочка хмурится. Потом открывает рот. И высовывает язык. Показывает на него пальцем. Язык весь малиновый от свеклы.
- А, ну... да. - Папа Коробка явно смущается и говорит: - Ствол, может быть, вы... э... сможете перевести.
Я сердито смотрю на Коробка. Он меня в это втянул, а мне теперь отдуваться.
Ну ладно. Сейчас я что-нибудь придумаю. Я поправляю свой галстук-бабочку, который синий. Надо что-то придумать. Причем выступить в лучшем виде. А что еще остается? Я постараюсь сделать все как надо. Очень постараюсь. Я говорю:
- Звездочка хочет стать актрисой. Играть в театре всякие женские роли в красивых костюмах. Произносить речи и все такое. Ну, после ужина. - Я пожимаю плечами. Не знаю, что еще сказать.
- Великолепно. - Папа Коробка говорит: - А вы, Ствол?
- Ну... - Я улыбаюсь и поправляю свой галстук-бабочку. Он похож на цветок. На пышный синий весенний цветок. Сейчас весна. - Ну... - говорю. - И я тоже.
- Ага. - Папа Коробка улыбается. Он очень крупный мужчина. Большой-пребольшой. - Игры с переодеваниями, мужчины на женских ролях. Театр на этом всегда и стоял. Ну а ты, Коробок? Расскажи нам о своих стремлениях, чтобы уже завершить эту тему.
Коробок молчит, не говорит ничего. Смотрит на динозавров из свеклы у себя на тарелке.
- Папа, ты же все знаешь.
- Ты хочешь открыть свой собственный концептуальный театр.
- Ну вот, ты и сам знаешь. - Коробок говорит: - И зачем спрашиваешь, если знаешь?
- Я просто надеялся, что ты, может быть, передумал.
- Папа. - Коробок говорит: - Если я брошу школу...
- Через три года. Когда получишь диплом. Тогда можешь делать, что хочешь.
- Если я брошу ее сейчас...
Папа Коробка хмурится.
- Через три года, когда ты получишь диплом, у тебя будет место в Новом Викторианском.
Коробок поправляет свой галстук-бабочку.
- Папа, я знаю, что делаю.
- Ничего ты не знаешь и ничего ты не делаешь. - Папа Коробка говорит: - Вот где этот твой театр? Где это хваленое новое шоу? Почему я его не видел?
- У нас нет времени. - Коробок говорит: - Вот если бы я бросил школу...
Они ругаются, спорят.
- Если бы я бросил школу...
- Если ты бросишь школу, ты ничего не добьешься в жизни.
- Я создам что-то новое, что-то свое.
- Ты ничего не создашь. Что-то не делается из ничего, Коробок. Всегда нужна база. - Папа Коробка говорит: - Тебе нужно образование.
- А когда ты чернокожий - это как вообще? В смысле, как ощущения?
Папа Коробка смотрит на меня и говорит:
- Что?
Я пожимаю плечами.
Папа Коробка говорит:
- Что ты сказал, Ствол?
Я пожимаю плечами.
- Ничего, - говорю. - Просто спросил.
Папа Коробка смотрит на меня странно. Одна половина его лица улыбается, а другая совсем даже не улыбается.
- Как ощущения, когда ты черный? Я что-то не понимаю, о чем ты.
Все смотрят на меня. Мой галстук-бабочка вянет и умирает. Ну, как цветок, который завял и умер.
- Да не знаю. Я просто хотел сменить тему.
Папа Коробка говорит:
- А мы не хотим менять тему.
Коробок говорит:
- Нет, папа. Хотим.
Папа Коробка смотрит на меня. Качает головой. Одна половина его лица улыбается, а другая совсем даже нет.
- Говоришь, чернокожий. А при чем тут цвет кожи?
Я говорю:
- Я совсем не хотел вас обидеть. Я спросил чисто из любопытства. Просто я никогда не был черным. И мне интересно, как это бывает.
- А, понятно. - Папа Коробка говорит: - Это ваши актерские приемы. Как вжиться в роль и все прочее.
- Нет, - говорю. - Просто мне интересно, как это, если ты черный. В смысле, вообще.
Папа Коробка качает головой и говорит:
- Да точно так же, как если ты белый. Что за болезненный интерес к цвету кожи? Мы здесь вообще не о том говорим. Да, Коробок?
Коробок качает головой.
- Да, - говорю. - Вы говорили про театр.
Папа Коробка улыбается и говорит:
- Правильно. - Он улыбается и говорит. - А вот скажи мне, Ствол, если бы мы не говорили о театре, о чем бы мы говорили, по-твоему?
- О том, как это бывает, когда ты черный.
Папа Коробка качает головой. Трет рукой шею. Она, наверное, болит, потому что он часто качает головой. Он смотрит на Коробка и говорит:
- Он, кажется, не понимает. Ствол, ты должен понять, что для нас это вообще никакая не тема для разговора.
- Для меня тоже, - говорю. - Если кто-то вдруг черный, я отношусь к этому очень даже нормально. Да, Звездочка?
Звездочка быстро кивает.
- Мы любим черных, - говорю.
Звездочка не говорит ничего. Просто кивает.
Папа Коробка говорит:
- Нам не нужно, чтобы нас любили только из-за цвета кожи.
Я говорю:
- Мы любим вас, потому что вы черные, и вовсе не потому.
Звездочка кивает. Ее оранжевая шляпка ходит вверх- вниз.
- Правда, Звездочка? - говорю. - Это круто, если черный. Так же круто, как если ты гомосек. Нет, правда.
Папа Коробка говорит:
- Кто?
- Гомосек, - говорю. - Ну, гей.
Далек кусает губу. Ему смешно. Но он пытается не рассмеяться.
Папа Коробка кладет вилку на стол. Похоже, ему надоело. Есть свеклу. Которая в форме малиновых динозавров.
- Да, Коробок, если у вас все такие... там у вас в театральной школе... тогда ты, наверное, прав, и тебе надо оттуда уйти.
Коробок улыбается и говорит:
- Да, у нас все такие.
- Может, нам стоит подумать о том, чтобы ты перевелся в другую школу.
- Да школы все одинаковые.
- Ты не прав, Коробок. Одни школы лучше, другие - хуже.
- Наша школа - одна из лучших. И теперь ты понимаешь, почему я не могу там учиться. Чем скорее я оттуда уйду...
Папа Коробка хмурится. Он кладет руки на стол. У него очень большие руки. Большие и черные. Сразу видно, что, если они за что схватятся, эти руки, они уже этого не упустят. Папа Коробка говорит:
- Ты уверен, что эти двое учатся с тобой в Пиккадилли?
Я улыбаюсь.