Мне нравилось, что мои родители до сих пор женаты. Был ли этот брак счастливым – оставалось гадать, но тот простой факт, что большинство или даже все родители моих друзей были либо в разводе, либо жили отдельно, а мои нет, давал мне скорее ощущение спокойствия, нежели обделенности. Я буквально вырос в глазах Митчелла и порадовался такой дурной славе. Я выжал из ситуации по максимуму и уставился на этих троих, чувствуя себя немного получше.
Они все так же ошарашенно таращились на меня.
– Возвращайтесь к своему дурацкому списку,- произнес я, хлебнул кофе и отмахнулся от них.- Хватит на меня пялиться.
Они медленно перевели глаза на список и вернулись к нему после короткой оглушительной тишины, но возобновили свою игру уже с меньшим азартом.
– Как насчет тех, у кого гобелены в комнате? – предложил Гарри.
– Это уже есть,- сказал Раймонд, вздыхая.
– Спиды еще остались? – спросил Гарри, вздыхая.
– Нет,- ответил Дональд, тоже вздыхая.
– Как насчет тех, кто пишет стихи о Женственности?
– Большевики из Канады?
– Все, кто курит гвоздичные сигареты?
– К слову о сигаретах, Пол, можно стрельнуть еще одну? – спросил Дональд.
Митчелл потянулся через стол и дотронулся до ее руки. Она засмеялась.
Я скептически посмотрел на Дональда.
– Нет, нельзя,- произнес я на грани истерики,- ни в коем случае. Это меня бесит. Ты вечно "стреляешь" сигареты, и больше я терпеть это не намерен.
– Да будет тебе,- сказал Дональд, как будто я просто шутил,- я куплю потом. У меня нет денег.
– Нет! Меня бесит еще и то, что твой отец владеет чуть ли не половиной "Галфэнд вестерн", а ты все время делаешь вид, будто у тебя никогда не бывает денег,- произнес я, пристально глядя на него.
– Неужели прям так все плохо? – спросил он.
– Да, Пол, кончай с этой эпилепсией,- сказал Раймонд.
– Почему у тебя такое дурное настроение? – спросил Гарри.
– Я знаю почему,- лукаво произнес Раймонд.
– Скоро свадьба? – хихикнул Дональд, посмотрев на стол Митчелла.
– Да, именно так все плохо.
Я был непреклонен и не обращал на них внимания. Убью эту шлюху.
– Ну дай ты сигарету. Не будь сукой.
– Ладно, я дам тебе сигарету, если скажешь, кто в прошлом году взял "Тони" за лучший костюм.
После этого наступила тишина, которая показалась мне унизительной. Я вздохнул и опустил глаза. Эта троица замолчала, пока в конечном итоге Дональд не сказал:
– Это самый бессмысленный вопрос, который я когда-либо слышал.
Я снова посмотрел на Митчелла, затем запустил пачку через стол.
– Бери быстрей. Я пошел за кофе.
Я поднялся и направился к выходу из столовки. Но потом мне пришлось остановиться и нырнуть в салат-бар, потому что шведка, с которой я был вчера, показывала свой пропуск контролеру. Я выждал, пока она не вошла в отдел раздачи. Затем быстро сбежал по лестнице и пошел на пару. Я думал попробоваться на эту пьесу Шепарда, но потом решил, что незачем париться, когда я и так не могу развести мизансцену своей жизни.
Я сел за парту и, пропуская мимо ушей монотонную речь профессора, поглядывал на Митчелла, который выглядел счастливым (еще бы, уложили его прошлой ночью) и делал записи.
Он с отвращением оглядел аудиторию, взглянул на курильщиков (он бросил, когда вернулся,- как это бесит). Возможно, они напоминали ему машины, представил я. Как трубы, выпускающие струи дыма, которые поднимаются из дырки в их головах. Он, изобразив крутой вид, оглядел уродливую девчонку в красном платье. Я взглянул на художества на своей парте: "Ты проиграл", "Земного притяжения нет", "Земля сосет", "Здесь спала семейка Брейди", "Что же стало с хипповской любовью?", "Любовь – говно", "Гуманитарные дипломы есть почти у всех таксистов". И я сидел там, чувствуя себя несчастным любовником. Но потом, конечно же, вспомнил, что теперь я просто несчастный.
Лорен
Просыпайся. Еще голову нужно помыть. Не хочется пропустить ланч. Иду в общий корпус. Выгляжу отвратно. Писем нет. От Виктора сегодня писем нет. Только записка, что в следующую субботу встреча АА будет не в Бингеме, а в Строуксе. Сегодня вечером "Рассвет мертвецов" в Тишмане. У меня просрочены четыре альбома из библиотеки. Натыкаюсь на эту нелепейшую девушку в розовом вечернем платье и очках, похожую на жертву шокотерапии, она ищет чей-то почтовый ящик. Еще одна мелочь, которая бесит. Поднимаюсь по лестнице. Забыла пропуск. Все равно пустили. На раздаче чизбургеров симпатяга в солнечных очках "Уэйфэрер". Прошу у него тарелку френч-фрайз. Начинаю заигрывать. Спрашиваю, как его занятия по флейте. Понимаю, что выгляжу отвратительно, и отворачиваюсь. Покупаю диетическую колу. Сажусь. Роксанн тоже здесь, но сидит почему-то с Джуди. Джуди ковыряет салат с жареной картошкой, рисом, сельдереем, листьями салата и тофу. Я нарушаю молчание: – Меня тошнит от этого места. Все воняют сигаретами, мнят себя невесть кем и только и думают о том, как бы выпендриться. Я уматываю отсюда, пока не появились первогодки.
Забыла кетчуп. Отодвигаю тарелку с френч-фрайз. Закуриваю. Никто из них не улыбается. Оу… Кей… Отколупываю кусочек засохшей голубой краски со штанины.
– Ну… так что за дела?
Смотрю по сторонам и замечаю Дуболома краем глаза в отделе напитков. Поворачиваюсь обратно к Джуди:
– А где Сара?
– Сара беременна,- отвечает Джуди.
– О черт, да ты бредишь,- говорю я, придвигая стул,- расскажи-ка.
– Да чего тут рассказывать? – спрашивает Джуди.- Роксанн об этом все утро только и твердила.
– Я дала ей дарвон.- Роксанн выкатывает глаза, она курит сигарету за сигаретой.- Сказала ей сходить на психотерапию.
– О черт, да нет же,- говорю я.- Что она будет делать? Я имею в виду, когда?
– На следующей неделе,- отвечает Роксан,- в среду.
Я тушу сигарету. Неохотно ем френч-фрайз. Беру кетчуп у Джуди.
– А потом она едет в Испанию, я полагаю,- говорит Роксанн, опять выкатывая глаза.
– В Испанию? Зачем?
– Потому что она ненормальная,- говорит Джуди, поднимаясь.- Кто-нибудь хочет еще чего-нибудь?
Виктора.
– Нет,- говорю я, по-прежнему глядя на Роксанн. Джуди уходит.
– Она была очень расстроена, Лорен.- Роксанн со скуки поигрывает своим шарфом и ест френч-фрайз.
– Могу представить. Мне надо с ней поговорить,- говорю я.- Это ужасно.
– Ужасно? Хуже не бывает,- говорит Роксанн.
– Не бывает,- соглашаюсь я.
– Ненавижу, когда это происходит,- говорит она,- ненавижу.
Мы доедаем фрайз, которые сегодня довольно аппетитные.
– Это ужасно, я знаю,- киваю я.
– Ужасно,- говорит она. Еще больше одобрения.
– Я начинаю думать, что роман – иноземное понятие.
Ральф Ларсон. Мимо в поисках места проходит с подносом препод по философии, за ним семенит мой препод по графике. Он смотрит на Роксанн и говорит:
– Привет, детка,- и подмигивает. Роксанн широко улыбается:
– Привет, Ральф,- и тотчас же таращится на меня круглыми глазами, не переставая широко улыбаться.
Я замечаю, что она потолстела. Она хватает меня за запястье.
– Он такой красавчик, Лорен,- вздыхает она с трепетом.
– Никогда не приглашай препода к себе в комнату,- говорю я ей.
– Он может зайти в любое время,- говорит она, по-прежнему сжимая запястье.
– Отпусти,- говорю я ей.- Роксанн, он женат.
– Мне наплевать, ну и что из этого? – Она выкатывает глаза.- Все знают, что он спал с Бриджид Маккоули.
– Он никогда не бросит свою жену ради тебя. Это бы подпортило его послужной список.
Мне смешно. Ей нет. А я спала с этим парнем Тимом, от которого забеременела Сара, а что, если бы аборт в следующую среду нужно было делать мне? Что, если… Кетчуп, размазанный по тарелке,- делаю неизбежную связку. Нет, я бы до такого не довела. Джуди возвращается обратно. Грустный мальчик за соседним столом делает сэндвич и заворачивает его в салфетку для своей подружки-хиппи, которая не включена в программу питания. Затем по направлению к нашему столу движется Дуболом. Я в панике поворачиваюсь к Джуди и прошу ее рассказать мне что-нибудь смешное, все равно что.
– Чего? А? – говорит она.
– Поговори со мной, притворись, что ты разговариваешь со мной. Расскажи анекдот. Быстрее. Все, что угодно.
– Зачем? Что происходит?
– Ну давай же! Мне не хочется кое с кем разговаривать.- Показываю глазами.
– О да,- начинает она, мы играли в это раньше, разогревается,- вот почему все это произошло, понимаешь ли…
– Вот почему? – Я пожимаю плечами.- Но я думала, ты знаешь, это случилось…
– Да, вот почему… ну, видишь ли, ты…- говорит она.
– О, ха, ха, ха, ха, ха…- смеюсь я. Звучит фальшиво. Чувствую себя уродиной.
– Привет, Лорен,- произносит Голос За Спиной. Прекращаю смеяться, небрежно поднимаю глаза,
а на нем шорты. На дворе октябрь, а он в шортах и с бизнес-разделом "Нью-Йорк тайме" под мышкой.
– Есть место? – И указывает на наш столик, куда собирается поставить поднос.
Роксанн кивает.
– Нет! – Оглядываюсь вокруг.- Я имею в виду… нет. Мы ждем кое-кого. Извини.
– О’кей.- Стоит и улыбается.
Уходи, уходи, уходи. Использую НЛП, язык жестов… все, что угодно.
– Извини,- снова говорю я.
– Мы можем потом поговорить? – спрашивает он меня.
Уходи. У-Х-О-Д-И.
– Я буду в компьютерном зале.
– Хорошо.
Он говорит: "Пока" – и уходит.
Я ищу еще одну сигарету и чувствую себя немного дерьмово, но почему? Чего он ждет? Я думаю о Викторе, потом поднимаю глаза и говорю:
– Не надо…