вот ваш секс: мудаки приводят в движение целые армии, мужики покрывают себя доблестью, потому что у них на уме одни бабы, что же тогда есть мужество? мужество слабоумных не в счет; считается разумное человеческое мужество, но оно требует колоссальных усилий и удачи.
подмешав секс к человеческому существу, мы получаем нечто ни с чем не сообразное, и чем больше мы это изучаем, тем меньше понимаем, теория сменяет теорию, и почти в каждом случае человеческое существо подвергается надругательству, возможно, так и должно быть, со всем нашим потенциалом, мощный рост оказывается падением.
даже Великого Буковски секс приводит в замешательство, вот одно воспоминание: как-то я засиделся допоздна в баре, что располагался в западной части города, жил я неподалеку, спешить мне было некуда, я был молод и полон сил и думал, что смогу дать отпор любому, кому захочется проблем, мне даже хотелось, чтобы нашлись такие смельчаки, что поделаешь, тогда жизнь для меня была еще совсем свежа, можно сказать, что в свои 22–23 года я маршировал в рядах романтических придурков, да, жизнь казалась мне загадочно-интересной, скрывая за этой приманкой свое действительное, обыкновенно-ужасающее ебло. итак, ночь медленно ползла, и я наливался коктейлем, в смысле, хлестал все подряд - виски, вино, пиво, мне хотелось уложить самого себя в нокаут, но ничто не действовало, и явление Господа откладывалось.
в какой-то момент я типа оглядываюсь и вдруг обнаруживаю рядом с собой очень печальное и прекрасное существо женского пола лет эдак семнадцати, и у нее шикарные светлые волосы (длинные волосы всегда были моей слабостью, длинные - это значит до самой попы, в них можно купаться и ворошить во время скачки, что, как по мне, куда симфоничнее обычной тупой долбежки), и она очень кротка, почти благочестива, ах господи, и она ШЛЮХА! а рядом с ней - ее покровитель, мадам-лесбиянка, они, конечно же, не хотят продаваться, как вы понимаете, но им нужны деньги, я завязал с ними разговор, уже чисто левополушарный, и вряд ли они чего поняли, но им было все равно, нужда в $$$ перевешивала, я заказал нам выпить.
бармен обслужил семнадцатилетнюю, как будто ей было тридцать пять, а как же закон? спасибо, Господи, что закон по той или иной причине был проигнорирован.
на каждую выпитую ими стопку я проглатывал три. это их весьма воодушевляло, я казался легкой мишенью, им мерещилась надпись на моем лбу - "лох", судя по всему, они ни хуя не знали, что перед ними победитель среди главных алкашей города, который получил приз - бесплатное пойло плюс чипсы, не знаю, почему меня не берет, возможно, тут сказывается моя неимоверная ярость, или беспросветная тоска, или просто безмозглость и равнодушие, а скорее всего, все вместе.
ладно, извините, что загружаю вас всякой лишней болтовней, короче, мы все вместе двинули ко мне.
да, я забыл сказать, что мадам бандерша представляла собой жирный ломоть человеческого дерьма с бесформенными ляжками и картонными глазами, кроме того, у нее отсутствовала одна кисть, вместо которой зловеще поблескивал тонкий, стальной и очень интересный КРЮК.
итак, мы пришли в мое жилище, я осмотрел своих гостий: одна чистая и прекрасная, моя стройная девчушка, дарующая восхитительное совокупление и игру с волшебными волосами, ниспадающими до попки; и рядом - трагедия веков: муть и белая горячка, техногенная катастрофа, груды замученных детворой лягушек, лобовое столкновение автомобилей, паук, впускающий свой яд в беспомощно жужжащую муху, рыхлые мозги Примо Карнеры, нокаутированного надменным Макси Бэром - новым чемпионом среди супертяжей Америки, и я не устоял, я кинулся на все это рыхлое скопище человеческого говнища, на Трагедию Веков.
я схватил ее и попытался завалить на свою грязную кровать, но она оказалась намного сильнее и трезвее меня, одной рукой эта тварь спокойно скрутила спасителя человечества и со всей незамутненной лесбийской ненавистью швырнула на пол. я вскочил, но к ней уже было не подобраться - уродина принялась размахивать рукой, снабженной тонким, стальным и очень интересным КРЮКОМ.
один мужик не в состоянии изменить курс сексуальной истории.
КРЮК выписывал широкую и красивую дугу, и мне приходилось то и дело нырять и уклоняться, чтобы не попасть под его траекторию, но вот что забавно: даже под свистом железного КРЮКА, пытающегося убить меня, я, охваченный инстинктом любопытства, улучил мгновение взглянуть на прекрасную юную шлюху и решил, что из нас троих больше всех переживает она. я прочел это по ее лицу; действительно, она никак не могла сообразить, почему я предпочел эту бесформенную кучу, смердящую смертью, тому, чем обладала она. а вот мама-лесбиянка, похоже, знала ответ, потому что каждый раз, отмахиваясь стальным крюком, она оборачивалась к своей подопечной и повторяла: "этот парень псих, этот парень псих, этот парень псих", и вот под одну из таких "этот-парень-псих-паузу" я извернулся и проскочил на другую сторону комнаты - поближе к двери, указывая рукой на шкаф, я выкрикнул: "ДЕНЬГИ В ВЕРХНЕМ ЯЩИКЕ!" и мама Л., будучи совершенным говном, повелась и отвлеклась, а когда она снова повернулась, я уже был почти на самом верху Банкер-Хилла, оглядываясь, тяжело дыша и ощупывая себя на предмет сохранности отдельных частей, успокоившись, я отправился на поиски винного магазина.
вернувшись через некоторое время к себе, я нашел дверь открытой, но в комнате уже никого не было, я заперся на ключ, сел и накатил успокоительную дозу за секс и безумие, затем, пропустив еще один стаканчик вдогонку, завалился в кровать в полном одиночестве и покинул реальный мир.
моему мерзкому типу
которому я уже писала
однажды
или, возможно, трижды
мое дыхание касается твоего уха
я обнажаю язычок,
чтобы ты ощутил мои намерения
и тебя проняло
ох как тебя пробрало, парень.
- эй! ты чего это творишь??? - заволнуешься ты. - кто ты???
и я услышу, как ты наполняешь большой стакан - держу пари - до самых краев!
- неплохое начало, крошка, как твое имя?
но мое дыхание становится глубже и
тяжелее, твоя речь размягчается,
ты переходишь на шепот и уже
дышишь со мной в унисон
я слышу, как заскрипела молния
на твоих брюках
мое дыхание обрывается
и в тишине раздается: "Шлеп… Шлеп… Шлеп"
- я люблю тебя, - шепчешь ты, и снова:
"Шлеп… Шлеп… Шлеп"
ты отставляешь стакан
тебе уже требуются обе руки
"Шлеп-шлеп-шлеп-шлеп-шлеп-шлеп"
ты работаешь все быстрее и быстрее
обеими руками, твой член еще сухой,
но это ненадолго
"АХХХХХХХ-ОХ-АХХХХХХ", - шепчу я
"шлеп-шлеп-шлеп-шлеп-шлеп-шлеп" - отвечаешь ты
он дрочит его - проговариваю я про себя
и закрываю глаза: "АХХХХХ-ОХООООШ"
"Шлеп-шлеп, - он становится влажным - Хлюп-хлюп-хлюп",
и очень-очень скользким под мои стоны: "АХХХХ-ОХХ-ДАААА!"
- вот оно, крошка! - выдавливаешь ты, перекрывая всевозрастающее хлюпанье, и затем вопишь:
- ну скажи что-нибудь!
- ОООООХ… боже! - отвечаю я, ощущая на своих коленях излияния - сок любви
я сжимаю ноги и вешаю трубку.
Без подписи
Дорогая Неподписавшаяся:
Господи, детка, я больше не в силах ждать! Искренне Ваш,
Чарльз Буковски.
вся подобная свистопляска начинается и заканчивается с почтового ящика, вот когда все почтовые ящики по какой-нибудь невероятной причине уберут, многим нашим страданиям будет положен конец, а сейчас у нас единственная надежда - на водородную бомбу, хотя, мне кажется, и этого лекарства будет недостаточно.
итак, про почтовые ящики: после бессонной ночи я вышел на веранду и уставился на этот очаровательный выкидыш самой дремучей глупости, под ящиком обосновался бесноватый паук и сладострастно высасывал последние соки из бабочки, "а что, - подумал я, - возможно, подоспела моя Пулитцеровская премия или какой-нибудь гуманитарный грант, ну, на худой конец, свежий выпуск "Бюллетеня скачек"", - и запустил руку в ящик. есть, одно письмо, знакомый почерк, знакомый адрес, знакомое настроение, женская безумная словесная мякина, плод мутного воображения дешевой душонки, да еще выписанная от руки:
дорогой бонго!
сегодня я поливала цветы, мои цветы умирают, как ты там?приближается Рождество, моя подруга Лана преподает литературу в приюте для душевнобольных, они выпускают свой журнал, ты не смог бы предоставить им несколько своих стихотворений?
мне пора бежать, они были бы просто счастливы напечатать твои работы, ой, скоро вернутся домой дети, а я читала твое последнее стихотворение в октябрьском номере "Печальной мечтательности суходрочки". восхитительно, ты величайший из современных писателей, всё - дети возвращаются, надо бежать.
Люблю,
мегги.