будучи писателями-киберпанками, мы считаем себя скорее звездами поп-сцены, чем литераторами. Мы скрываем от публики свою личную жизнь… У Гибсона классическое хладнокровие поп-звезды. Я и себя самого ощущаю поп-звездой, а не Писателем с большой буквы… Я не собираюсь написать Великий Американский Роман. Это так скучно.
Юные бунтари, увлеченные поп-культурой, киберпанки 1980-х годов мечтали не о городском варианте Круглого стола индейцев-алгонкинов, а о "спид-металлической" прозе, чья "утопическая напряженность" выступала в качестве литературного эквивалента "рева фидбэка, разрывающего колонки: "Я покажу вам Бога!"" (Стерлинг).
Для Джона Ширли, которого Маккефри называл "Лу Ридом киберпанка", фантазии Стерлинга насчет "звездного хладнокровия" и фидбэковых откровений являются больше, чем просто метафорой. Самый панковский представитель этой узкой тусовки отцов-основателей киберпанка, Ширли в молодые годы ходил затянутым в черную кожу, носил серьги, сделанные из транзисторов, и, разумеется, очки-зеркалки. Он "научился ритмично вопить" и травмировал неподготовленную публику, выступая в целом ряде групп с названиями типа Sado Nation и Terror Twist. Впоследствии он возглавил группу Obsession, чей одноименный диск Ширли описывал как "футуристичную фанкоделику, только с более панковским звучанием". Что же касается его литературной деятельности, то он входил в группу "Новые пантеры" из Сан-Франциско, название которой было взято из "Нейроманта" - так там называлалась банда подростков, хирургическим путем получивших себе звериную внешность.
Хотя приобщение к панковскому духу времени проходила в киберпанке быстрее и громче, чем у их предшественников, он все же не был первым научно-фантастическим жанром, который возник на пересечении популярной фантастики и электрогитарной музыки. Еще британская новая волна 1960-х годов ввела рок в научную фантастику, и здесь первенство принадлежит Майклу Муркоку, чьи романы о похождениях Джерри Корнелиуса постоянно указывали в качестве информационного источника киберпанки. Корнелиус, постоянно глотающий колеса хиппан с весьма сомнительными моральными принципами и бисексуальными наклонностями, живущий в "мультиверсуме", где правят "оружие, гитара и шприц, который сексуальнее секса". Этот супергерой сражается со злодеями, которые начиняют свои джеймс-бондовские укрепления ловушками с ЛСД-газом и устраивают бурные вечерники, длящиеся месяцами.
Во всех романах о Джерри Корнелиусе имеются отсылки к рок-группам 1960-х годов и их песням, которые усиливают и без того переполненных поп-артом книг, подобно тому, как имена Дона Делилло или Дональда Бартельми придавали их романам гипервещественную ценность. Критическим моментом во втором романе "Лекарство от рака" (1971) является некромантический ритуал с участием "хаос-машины", которая отсасывает жизненную силу у живых, чтобы реанимировать мертвых. Присоединив устройство к голове своей мертвой сестры Корнелиус совершает психоделическое воскрешение:
Джерри плавно довел скорость энтропиии до максимума, готовя себя к предстоящему рассеиванию… Он плыл по универсуму, затем по мультиверсуму, туда, откуда доносились звуки битловской "A Day in the Life", бьющейся в такт космическому пульсу… Все быстрее и быстрее неслись частицы, Джерри держался из последних сил… Он озирался вокруг и ждал, а "Helter Skelter" эхом отдавалась в бесконечности… Он успел ощутить важность этого момента перед тем, как щелкнул переключатель, заиграл свою "Are You Experienced?" Джими Хендрикс и вещи вновь стали собираться в целое. Вскоре он узнает, стоила ли игра свеч.
Если Муркок пытался исполнить на печатной машинке битловскую психоделику и вуду Хендрикса, киберпанки стремились к забойным запилам и предынфарктным ритамам панка и хэви-металла. В интервью, данном литературном критику Такаюки Тацуми, Стерлинг уподобляет "Схизматрицу" "трэшевому нойзу" группы Husker Du: "Я слышал, критики сравнивают ее с хардкоровым панком… Она несется со скоростью сто миль в час".
То же самое можно сказать о прозе Ширли, которая мчится бок о бок с музыкой, семиотикой и рок-агитпопом. Его первый роман, протокиберпанковский "Трансманиакон" (1979) посвящен байкерам-металлистам Blue Oyster Cult, которые постоянно присутствуют на страницах книги: ее название и имена трех главных героев взяты из одноименных песен BOC, а эмблемой тайного оккультистского общества романа, некоего Ордена, является зловещий символ, хорошо известный по обложкам альбомов Blue Oyster Cult.
Музыка просачивается в содержание романа, разворачивающегося вокруг незаконного использования агентом-провокатором Беном Рэки украденного "Трансманиакона" - инфернальной машины, с помощью которой можно осуществлять "телепатическую передачу маний", "превращая уличную драку в массовые волнения, а пограничные стычки - в настоящую войну". Рэки удается украсть эту машину из хорошо охраняемого дворца доктора Чэлдина благодаря искусству Профессионального Раздражителя, которым он владеет. С его помощью он преодолевает даже "умиротворяющее воздействие коварного эвфония", главного оружия Чэлдина, слащавый "мьюзак" которого нейтрализует любой порыв к неповиновению. Но если Рэки может противодействовать расслабляющей силе эвфония с помощью умственных усилий, его единомышленникам приходится прибегать к менее хитроумным средствам:
Они вытащили из карманов небольшие наушники-ракушки из черной пластмассы и воткнули их себе в уши. Там ревел хэви-металл и электронная музыка, вымершие еще сто лет назад. Это были единственные известные на сегодняшний день музыкальные формы, способные нейтрализовать действие эвфония.
Купол наслаждения доктора Чэлдина - это карикатура на современное Ширли общество: "Общественные игры… и безобидные столкновения, которые планируются доктором Чэлдином, а затем умело внушаются толпе с помощью внешних стимулирующих средств" и действующих на подсознание чар эвфония, от которых люди становятся "послушными и не хотят ничего знать", являются "крупномасштабным экспериментом по манипулированию массой", то есть, по Ширли, культурой потребителя. Автор рекомендует панковскую панацею от этого медленного разложения мозгов: "Рэки не нужны были наушники… Его способность к агрессии была цела и невредима". Взрывоопасное неистовство, разлитое по бутылкам под высоким давлением, спасает Рэки от "лоботомического" влияния культуры потребления. Космическая борьба, разворачивающаяся в универсуме Ширли с его манихейской моралью, превращается таким образом в генеральное сражение между хэви-металлом и слащавым "мьюзаком".
Агитпоп
Как явствует из "Трансманиакона", киберпанковская фантастика часто обращается к музыкальным аллегориям, чтобы донести до читателя главную идею. Здесь, однако есть несоответствие: в большинстве киберпансковских сочинениях постмодернистский рок, символом которого выступает синтезатор, изображается как нечно безрадостное, сухое вроде той самой "давно вымершей электронной музыки". Неприязнь, с которой описывается у киберпанков кибер-рок (отголосок неприкрытого презрения Ширли к "паням в черной коже, которые используют синтезаторы… и цифровое сэмплирование"), демонстрирует, что в самом сердце жанра скрывается противоречие.
Выходит, что киберпанк отчасти является борьбой за идеалы шестидесятых. Но, как считает Ширли, это еще и способ выживания, "средство адаптации к будущим потрясениям, к тому цунами перемен, которое обрушивается на общество". Большинство канонических киберпанков (то есть тех, кто вошел в антологию киберпанка "Очки-зеркалки") хорошо помнят шестидесятые, хотя они и вписаны в технокультурную среду 1980-х годов - среду, где господствует MTV, в котором ураган маршей и видеоклипов молодых бунтарей распадается на отдельные ураганчики героинового секса, потребительских икон и кинетической энергии, которые переводят политику и личности в область чувств.
Внешне MTV и киберпанк конгруэнтны. В своем предисловии-манифесту к "Очкам-зеркалкам" Стерлинг пишет, что киберпанк - это "литературная инкарнация" экстетики, общей для рок-видео и "синтезаторного рока Лондона и Токио". Он упоминает MTV-шные музыкальные формы, чтобы определить место фантастики в реальном мире и отделить ее от технократического элитизма предшествующих десятилетий, "когда Науку аккуратно заключали в раку и помещали в башню из слоновой кости", а "власть сохраняла значительную степень контроля". Для Стерлинга видеоклипы, электронный синт-рок и отчасти MTV означают встречу лицом к лицу с уличной технокультурой.