Фантазии о всесилии киборгов можно встретить в творчестве Резнора. Недаром когда он был маленьким, его любимой игрушкой была кукла киборга из популярного в те времена сериала "Человек, который стоит шесть миллионов долларов": "Знаете, мне хотелось стать биороботом и драть школьников по их маленьким человеческим задницам". Тем не менее большинство его песен предостерегает от фаустианской сделки человека с техникой, о которой культура индустриального общества готова забыть, от той ситуации, при которой чем больше машины удовлетворяют наши нужды, тем сильнее мы зависим от требований их безжалостной логики. В романе "Едгин" (1872) Сэмюэл Батлер задается вопросом, "не превратится ли человек в эдакого паразита на теле машин, в ласковую, ублажающую машины тлю". Столетие спустя ему вторит своим злобным рыком Резнор: "Избавьте меня от них, нельзя быть счастливым рабом".
Первоисточники
Вопрос Бранки о том, какая современная музыка может называться киберпанковской, - как петля Мебиуса для нашего ума. По сути своей, Бранка спрашивает о том, что в музыке является объективным аналогом литературного жанра, который сам по себе основывается на эмоциях, впервые выраженными в музыке, а именно, в панк-роке. Роб Хардин, игравший на клавишах в группе писателя-киберпанка Джона Ширли Obsession, считает, что киберпанк "анахронически сочетал в себе протопанк и постпанк" и таким образом "существовал в музыке еще до того, как появился в литературе".
В своем эссе "Киберпанк 101" Кэдри и МакКефри приводят массу доказательств этому тезису. Они возводят генеалогию движения к альбому "The Velvet Underground & Nico" (1967), 50-минутному героиновому трипу, перемежаемому мыслями о ломке и грубом сексе с "девочкой с плеткой"; к "Never Mind the Bollocks" (1977), этой декларации тотальной войны, объявленной Sex Pistols в рамках панковской тотальной кампании по борьбе с нормами; и альбому Throbbing Gristle "Second Annual Report" (1977).
Кэдри с МакКефри придерживаются широко бытующего мнения о том, что киберпанк "присвоил себе конфронтационный стиль панка, его анархическую энергетику и центральный мотив жертвы, дерзко использующей технику для того, чтобы у всех вокруг полетели предохранители", которое сложилось еще после выхода "Нейроманта". Наставник Кейса, хакер-изгой Бобби Квин, назван в честь протопанковского гитариста Роберта Квина, чьи шокирующие, апоплексические соло в песне "Blank Generation" (1976) группы Richard Hell and the Voidoids выпускают на свободу сдерживаемую враждебность, которая вскоре взорвется в панк-рок музыке. Молли, которая впервые появляется в коротком рассказе "Джонни-Мнемоник" как "худая девица в зеркальных очках, волосы темные, короткая, неаккуратная стрижка. На ней была расстегнутая черная кожанка, под ней - футболка в косую черно-красную полоску". Она списана с фотографии знойной, насмешливой красотки Крисси Хинде, гитаристки и солистки группы Pretenders, взятой с обложки их дебютного альбома. "Здесь уже все есть,- отмечает Гибсон. - Я только описал это лицо, наделил его телом и ногтями". В "Нейроманте" Молли рассказывает, что она приобрела свои имплантированные зеркальные очки, выдвижные когти-лезвия и по-кошачьи быстрые рефлексы - на деньги, которые получала, работая "живой марионеткой" ("meat puppets"). Иными словами, проституткой, управляемое софтом тело которой работает секс-машиной, в то время как ее отключившийся разум блуждает в кошмарном сне, похожем на "киберпространство, только пустое". Гибсон заимствовал эпитет "живой марионетки" у Meat Puppets, психоделического панковского ковбойского трио из Феникса, штат Аризона.
Скрытые намеки на песни рок-групп и рок-музыкантов в "Нейроманте" - это концептуальные координаты, отмечающие место романа Гибсона в культурном пространстве. Музыка, которую слушал Гибсон во время работы над книгой, не только помогла создать особую атмосферу в романе, но и служила своего рода образцом для подражания, стимулируя его собственные эксперименты. "Мне нужна была музыка, она вдохновляла меня,- говорит он.- Музыка, создающая определенный мир, музыка, имеющая достаточно радикальное окружение, чтобы я почувствовал, что можно что-то написать в том же духе. Я искал такие вещи, какие традиционная фантастика оставляла без внимания, и я думал: "ОК, вселенная Velvet Underground эзотерична, но я могу описать ее в терминах, которыми оперирует научная фантастика". Я слушал Velvet Underground, Joy Division и даже "Nebraska" Брюса Спрингстина. Мне хотелось лирики, а Спрингстин - такая забавная фольклорная Америка, которая казалась мне полезной для написания этой книги. Мне нужно было что-то, что помогло бы мне вписаться в американскую поп-культуру. В общем, в своих романах я использовал музыку в качестве эдакого пробного камня, чтобы связать воображаемое будущее с нашим нынешним миром".
В интервью, которое взял у писателя Ларри МакКефри, Гибсон признается: "Я готов был поставить цитату из старой песни Velvet Underground "остерегайся миров за твоей спиной" [песня "Sunday Morning" с альбома "The Velvet Underground & Nico"] эпиграфом к "Нейроманту"". Далее он уточняет: "[В романе] уйма скрытых цитат из песни Лу Рида "Cool it Down" [альбом "Loaded" группы The Velvet Underground], и если вы знаете эту песню, то вы лучше поймете главного героя". Тем самым предполагается наличие коллективного поп-бессознательного, текст должен читаться через знаки его интертекстуальных референций.
В этом отношении Гибсон, как впрочем и другие члены узкого кружка киберпанков,- типичный представитель поколения, выросшего в шестидесятые годы, в медиа-пространстве, заполненном телевидением, фильмами и рок-музыкой. Киберпанки, по меткому замечанию Маккефри, были
первым поколением писателей… которые росли, погруженными в технику, равно как и в поп-культуру, в контркультурные ценности и эстетику, ассоциирующиеся с наркокультурой, панк-роком, видео-игрушками, хэви-металлическими комиксами и ужастиками/фантастикой c морем кровищи от Джорджа Ромеро, Дэвида Кроненберга и Ридли Скотта.
Из этих источников музыка является самым значимым. Как отмечает Стерлинг в "Очках-зеркалках", киберпанк "рождается в мире, где сходятся компьютерный хакер и рокер". Шайнер, вспоминая научно-фантастическую конференцию ArmadilloCon в октябре 1982 года, проходившую в Остине (штат Техас), когда "из участников дискуссии "За зеркальными очками: Взгляд на панковскую фантастику" выкристаллизовалось единое движение", отмечает "общие темы", объединяющие творчество Гибсона, Ширли и его самого. Принимая во внимание, что "отношение хакеров к технике" лежит в основе киберпанка, Ширли отмечает:
самым важным для меня было то, о чем писал Гибсон в предисловии к сборнику "Heatseeker": "иногда, читая Ширли, я слышу гитару". Это рок-н-рольное начало - молодые, прихиппованные главные герои, контркультурное отношение ко всему окружающему, (символизируемое вездесущими зеркальными очками), музыкальные реминисценции - все это определяло для меня это движение.
Киберпанки (сейчас речь идет о героях научно-фантастических романов, а не об их авторах) - это мифический гибрид хакера и рокера, бренчащего на "Маках". Но и в жизни реальных киберпанков рок играет немаловажную роль: Эйсид-Фрик, член нью-йоркской хакерской группировки Masters of Deception, взял себе прозвище от эйсид-хауса - музыки техно, для которой характерны голые ритмические треки, статичные гармонии и сэмплы, заимствованные из других музыкальных произведений. Пенго, член немецкой хакерской банды Chaos Computer Club, взламывает интернет-сайты под звуки жесткого, конвульсивного технопопа немецких электронщиков Kraftwerk.
Кроме того, писатели-киберпанки сами окутывают себя рок-н-рольной аурой. В предисловии к сборнику "Семиотекст научной фантастики" Руди Рюкер и Питер Ламборн Уилсон изображают киберпанковских романистов "съехавшими хакерами в замусоленных кожаных куртках, торчащих на таких продвинутых наркотиках, о которых FDA даже не слыхало, кропающими свою некропсиходелическую прозу под вопли групп со зловещими названиями типа Crucifucks, Dead Kennedys, Butthole Surfers, Bad Brains…".
Гибсон, чей "несомненный звездный статус" приводил в такое восхищение Шайнера, как-то сказал мне: "На самом деле я никогда не думал о "Нейроманте", как о книге. Я хотел создать артефакт попкультуры", или другими словами - хит. Точно также Стерлинг, который щеголял серьгами и прической "взрыв на макаронной фабрике" а-ля Дэвид Боуи, заявил в интервью Mondo 2000: "Я тут вроде бы работал над альбомом". На вопрос, на каком инструменте он играл, Стерлинг пояснил: "Я ни на чем не играю, я просто треплю языком. Я говорю на рок-сленге, потому что это входит в мою партию". В своем интервью Science Fiction Eye он сказал, что ни он, ни Гибсон не любят говорить о своей биографии, потому что,