Слишком долго магия оглядывалась назад. Слишком часто я слышал об "обычном" местном американском "здесь" и подлинном египетском/кельтском/хунаньском "там". Простите, ребята, но за пределами "здесь" осталось мало "подлинных" магических предметов/ритуалов/практик… Любая вещь может ПОКАЗАТЬСЯ крутой, если окружить ее мистикой… родовой крови медвежьего клана и прочей чепухой. Я нисколько не сомневаюсь, что для членов медвежьего клана это БЫЛО очень могущественным заклинанием (и, быть может, остается таковым до сих пор). Но если ты бухгалтер и работаешь в банке, то вряд ли тебе будет с него какой-либо прок. Думаю, что для тебя есть кое-что получше. Главная идея КИБЕРМАГА такова: МАГИЯ, используемая современным миром, более могущественна, поскольку она более персональна и близка для мага. Во многих древних магических культурах магия и наука были неразрывны. Представьте себе, что бы сказали древние, если бы они увидели, что может сегодняшняя наука! Да они бы поклонялись нам, как БОГАМ! Если бы в нашей работе мы смогли соединить науку с магией, мы творили бы чудеса. Мы бы могли исцелять, созидать и строить такие вещи, о которых человек даже и не мечтал. Но сначала мы должны отказаться от традиционных путей и освоить новые области, изучая соответствия между магическими заклинаниями и компьютерными программами и возможности создания электронных домашних духов.
"Домашний дух", согласно "Энциклопедии колдовства и демонологии" - это "низший дух в виде небольшого домашнего животного, который дает советы и исполняет мелкие поручения". К слову сказать, "спящие" компьютерные программы, которые после запуска участвуют в принятии мелких решений и занимаются сбором информации на BBS-ках, называют "демонами". Еще одним воплощением мечты Тони Лейна об "электронных домашних духах" являются "ноуботы" (или "knowledge robots"), разрабатываемые сегодня компьютерные программы для сбора информации. Компьютерный журналист Джон Маркофф, называющий "ноуботов" "протоискуственными мыслящими созданиями… способными безустанно рыскать по интернету в поисках крупиц информации", сравнивал их с учениками волшебника.
Сообщение Лейна (его "пост") вызвало долгие и бурные дискуссии среди пользователей BBS по всем Соединенным Штатам. На BBS "CyberCraft" Ага Виндуокер (он же Дж. Палмер) рассказывает историю о том, как ему пришлось накладывать по телефонным линиям лечебное заклинание на одну свою подругу, у которой случился эпилептический припадок:
Однажды я чатился с бойфрендом моей приятельницы [по BBS], и вдруг получил от него сообщение: "GM". Это означало, что у нашей знакомой начался эпилептический припадок, и он побежал к ней на помощь. Я тоже времени не терял: схватился за монитор и начал передавать энергию. Через экран, кабель, компьютер в модем, по телефонным линиям и прямо в ее компьютер. Я представлял себе, как энергия окружает ее, помогает ей. Как рассказывали мне потом они оба, что-то на самом деле ПРОИЗОШЛО. Бойфренд говорил, что из компьютера раздался какой-то звук, но он не понял, что это было. В тот же самый миг его девушка перестала биться в конвульсиях и произнесла мое имя. Через несколько минут она уже была в норме. Как только она открыла глаза, она рассказал, что видела меня, парящим над ней, а затем я скрылся в ее компьютере и исчез.
Спонтанное "киберколдовство" Виндуокера является, несомненно, поразительным примером вышеупомянутого магического использования компьютера, тем самым "пользовательским приложением", о котором столько мечтали производители персоналок. Несколько менее драматичным способом используют компьютеры и компьютерные сети для своей "ритуальной работы" техноязычники типа Максвелла Делайсида. Делайсид или, как он сам себя называет, "компьютерный псих", ставил эксперименты по применению компьютеров в такой далекой от техники сфере, как каббалистика, используя свой домашний компьютер для "осуществления каббалистических расчетов путем установления соотношений между фразами".
Дженезис П-Орридж, хотя пока и не сделался ярым фанатом компьютерной техники, тоже внес свою лепту в дело обожествления машин, окружив свою домашний компьютер анимистической аурой. Он разговаривает с ним перед тем, как включить, и хранит завернутым в мех, что, по его мнению, "позволяет поддерживать контакт с царством духов животных". Как и другие члены TOPY, П-Орридж увлекается телевизионной магией, превращая стекляшку экрана в магический кристалл с помощью подключения его глубокой ночью к пустому каналу и включения яркости и контраста на полную мощность. Тем самым из обычного телевизора получается психотелевизор - Psychic TV. "Сядьте ближе к экрану, выключите все остальные источники света и смотрите в телевизор",- призывает П-Орридж:
Сначала постарайтесь сфокусировать свой взгляд на крошечных точках, которые мелькают на экране, как микроорганизмы… Внезапно время начнет меняться вместе с вашим восприятием, и вы войдете в состояние транса, в котором сознание и подсознание в гармонии и согласии стимулируются мантрическими вибрациями мириад точек. Весьма вероятно, что частота и скорость пульсирования телевизионных помех на экране совпадает с теми, что возникают при исполнении других ритуалов (например, плясок дервишей или тибетской магии). То, что предлагаем вам мы - это современный вариант магических ритуалов, осуществляемых при помощи медиума (во всех смыслах этого слова) - телевизора.
Пристально смотреть в магический кристалл, зеркало или любую другую отражающую поверхность - известный способ ввести себя в состояние самогипноза и транса, и испытать сверчувственные видения. Как отмечает Эрик Дэвис, такое применение ящика для идиотов в качестве магического экрана является одновременно до идиотизма банальным, в высшей степени практичным и глубоко спасительным. "С одной стороны, ты думаешь: "Это так круто, так трогательно попытаться взять этот обломок современной цивилизации и использовать его для магических вещей". Но, с другой стороны, это не имеет никакого значения, потому что с практической точки зрения - практической в смысле практической магии, духовной практики - это действительно не имеет никакого значения,- говорит Дэвис. - Джон Ди использовал магический кристалл для того, чтобы транслировать енохийский язык [язык, на котором предположительно разговаривают ангелы], а гадание на телекристалле - это способ вывести наружу ТВ-магию".
И снова "улица находит вещам свое собственное применение". Как отмечает Дэвис, "киберпанковский этос имеет духовное измерение". Он называет техноязыческие практики, подобные телевизионной магии, "браконьерством" - термин, заимствованный из литературной критики. Культуролог Констанс Пенли называла так нетрадиционную, своеобразную интерпретацию книг, телешоу и других культурных "текстов": "дерзкий "налет" на заповедную территорию литературы, в ходе которого берется только то, что может казаться полезным или приятным для читателя". Техноязычники, браконьерствующие на территории киберкультуры, уносят с собой технологии и научные идеи, которые затем органично вплетают во заново сакрализованное и наполненное магией мировоззрение, полагает Дэвис. По его мнению, такое культурное браконьерство "создает весьма прагматичную духовность, которая подразумевает непосредственный жизненный опыт… и которая значительно лучше приспособлена к компьютерам и компьютерной культуре [чем любые другие мировоззренческие системы]".
Подобно киберпанковскому хакерству и панковской робототехнике, техноязыческое и нью-эйджевское "браконьерство" имеет явный политический подтекст. Оно отражает подсознательную обиду, порождаемую неоспоримым культурным авторитетом науки, и желание демократизировать стремление сделать объяснения природы универсума более удобоваримыми для общества. Как пишет культуролог Эндрю Росс, "свои дерзкие попытки применить на практике науку, украденную и экспроприированную у специалистов, нью-эйджевское сообщество оправдывает всеобщим стремлением к более демократическому контролю над информацией и ресурсами", что применимо и к техноязыческому "браконьерству".
Техноязычество действует заодно с современными философскими течениями, которые оспаривают авторитет науки на том основании, что, будучи по общему мнению объективной, она зачастую поддерживает и пообщряет культурную пристрастность или политическую идеологию. Большая часть этой работы выполняется феминистками, представителями мультикультурализма и постструктурализма под лозунгом так называемого "общественного конструктивизма", считающего науку, подобно другим культурным явлениям, социально детерминированной, ограниченной общественными предубеждениями, плодом которых она является, и направленной - сознательно или нет - на утверждение этого мировосприятия. По иронии судьбы, эта критика невольно связывается с "креационизмом" и другими фундаменталистскими христианскими течениями, критикующими науку как "светский гуманистический" заговор, цель которого - узурпировать власть религии как инструмента, объясняющего мир вокруг нас.