Книга Марка Дери, известного американского публициста, "Скорость убегания: киберкультура на рубеже веков" посвящена широкому спектру явлений киберкультуры. Автор рассказывает о связи киберкультуры 90-х годов с контркультурой 60-х, о влиянии компьютерных технологий на становление целых направлений искусства - электронной музыки и роботокультуры. Отдельные главы книги посвящены компьютерному боди-арту, проблеме сексуальных отношения в Интернете и перспективе появления киборга. Анализируя отдельные книги, картины, инсталляции и практики, автор пытается разобраться с тем, какими путями современная кнберкультура приведет человечество к управлению эволюцией человеческой природы.
Содержание:
Введение: Скорость Освобождения 1
Глава 1. "Включись, загрузись, выпади" Киберделия 6
Глава 2. Музыка металлических машин 21
Глава 3. - Войны механиков - Механический спектакль{279} 30
Глава 4. - Ритуальная механика - Кибернетический боди-арт 41
Глава 5. - Робокопуляция - Секс х техника = будущее{406} 49
Глава 6. - Киборгизация политики тела - Устаревшие тела и постчеловеки{518} 61
Комментарий источников 87
Примечания 87
Комментарии 91
Марк Дери
Скорость убегания: киберкультура на рубеже веков
"СКОРОСТЬ ОСВОБОЖДЕНИЯ, несомненно, лучший из всех, что я когда-либо читал, путеводитель по новой компьютерной культуре, которая скоро будет определять нашу жизнь"
Дж. Г. Баллард
Введение: Скорость Освобождения
Скорость освобождения, она же вторая космическая,- это скорость, с которой тело, скажем, космический корабль, преодолевает гравитационную силу другого тела, например, Земли. Компьютерная культура или, иначе, киберкультура все ближе и ближе к тому, чтобы достичь этой второй космической. Сегодня верны, как никогда, слова Маршалла Маклюэна , произнесенные в далеком 1967-м. Он говорил, что электронные средства информации уносят нас в скомканный, запыхавшийся "мир всё-в-одном", где информация "выливается на нас моментально и беспрестанно", зачастую переливаясь через край .
Своим головокружительным ускорением послевоенная культура почти целиком и полностью обязана компьютеру - информационному двигателю, который вырвал нас из эры фабричного капитализма и забросил в постиндустриальную эру, эру транснационального корпоративного капитализма. В Америке производство переживает то, что Бакминстер Фуллер назвал "эфемеризацией работы" - сведением ее до простых манипуляций на компьютере, до символов, которые заменяют производственный процесс. Орудия промышленного производства уступили место информационной экономике, выпускающей потребительские товары, которые нельзя потрогать руками,- Голливудские блокбастеры, телепрограммы, хайтечные тематические парки, одноминутные мегатренды, финансовые транзакции, несущиеся по оптоволокну к компьютерным терминалам на другой конец земли. "Только 17% работающих американцев производят сегодня какие-либо товары. В 1980-м году этот показатель составлял 22%",- писал Роберт Б. Рейх в 1992 году . По данным газеты New York Times , американские кинофильмы приносят второе по величине активное сальдо торгового баланса после продаж самолетов . Нематериальные товары доминируют и на внутреннем на рынке. В недавней статье Business Week говорится о том, что "индустрия отдыха и развлечений (а не здравоохранение или продажа автомобилей) принесла наибольший с 1991 года рост потребительских расходов" .
Эта книга предназначена, в первую очередь, для Соединенных Штатов по одной простой причине: США едва ли не с самого начала были синонимом технической революции и прогресса. Европейцам, может, и принадлежит заслуга изобретения прядильной машины, парового двигателя, фабрики и даже автомобиля, однако, как отмечает историк Ричард Гай Уилсон, "американский гений взял все эти европейские новшества, переделал, модернизировал и стал их эксплуатировать". Они стимулировали появление совершенно новой, молодой технокультуры, решившей освободиться от инертного тормоза европейской традиции, перейдя от эры машин к космической эре .
Когда Джон Ф. Кеннеди сообщил восторженной нации о том, что она достигла "Нового фронтира",- космоса,- и целые толпы стекались на Всемирную выставку 1964 года, чтобы взглянуть на "машины будущего", осваивающие Луну, американцы погнались за утопической мечтой об индустриальной современности и делали это с рвением миссионеров в отличие от других наций (хотя появление азиатских технократий, таких как Сингапур, например, сегодня являются вызовом американцам, претендующим на это определение). Персональный компьютер и интернет "made in USA", и компьютерная культура 1990-х также остается, главным образом, прерогативой американцев - по крайней мере, на момент написания этой книги.
Мы летим на умопомрачительной скорости из обнадеживающе незыблемой эпохи "харда" к обескураживающе призрачной эпохе "софта", где микросхемы слишком микроскопичны, чтобы их разглядеть, а коды слишком сложны, чтобы их до конца понять, однако они все больше и больше берут под свой контроль окружающий нас мир.
Родословную компьютера можно возвести еще к аналитической машине Чарльза Бэббиджа - паровой механической вычислительной машине с программным управлением, разработанной (но так никогда и не созданной) в 1833 году. Однако первым в истории работающим компьютером был Colossus, непосредственный прародитель современных компьютеров. Эта уродливая громадина, работавшая на двух тысячах электронных ламп и программируемая при помощи бумажной перфоленты, была спроектирована в 1943 году в Великобритании для дешифровки вражеских радиограмм, зашифрованных немецкой машиной Enigma. Этот успех оказал союзникам неоценимую помощь в войне с фашистами.
Стремительное развитие технологий в послевоенную эпоху привело к созданию таких больших ламповых вычислительных машин, как, скажем, ENIAC - первая настоящая ЭВМ. Появившись в 1946 году, в 1950-е она уменьшилась до релейной ЭВМ, в 1960-е представляла собой коробку, полную интегральных схем, в 1970-е - миникомпьютер на микросхемах. И пропорционально уменьшению размера компьютера увеличивалась его мощность.
К концу 1970-х компьютеры прочно обосновались в большинстве компаний, и все большее число потребителей приобретали компьютеры для домашнего пользования - Apple II, TRS-80 и Commodore PET. Но только десятилетие спустя компьютерная революция распространилась за пределы этого эзотерической субкультуры исследователей и любителей - и стала достоянием массовой культуры. В конце 1981-го состоялся дебют IBM Personal Computer, в начале 1984-го - Apple Macintosh. Уже в январе 1983-го продажи "персоналок" взлетели с показателя в 20 тысяч, полученного в первый год их существования, до запредельной отметки в 500 тысяч штук. А журнал Time на своей первой полосе назвал их машиной года . Отто Фридрих писал: "Сейчас благодаря транзисторам и кремниевым чипам компьютер настолько сильно уменьшился в цене и в размерах, что стал доступным миллионам. "Информационная революция", которую некогда предсказывали футуристы, наступила" .
Точно так же онлайновый мир, который сегодня доступен семи с половиной миллионов американских семей, еще в начале 1990-х был практически неизвестен американскому мейнстриму. Информированность СМИ об интернете достигла своей "предельной массы" в 1993 году. Обозреватель Time Филипп Элмер-Девитт писал: "Интернет внезапно стал свершившимся фактом". А Джон Маркофф из New York Times отмечал, что глобальная сеть является "самым модным мировым рандеву", ультрасовременным "онлайновым центром тусовки для миллиона пользователей персональных компьютеров со всего мира" .