– У меня вчера были серьезные неприятности, – сказал я. – Моя лодка наскочила на скалу, и мне пришлось голышом плыть на берег, держась за весло.
Он пожал плечами.
– Мистер Уильяме похоронен где-то в другом месте, – пробормотал он. – Самая высокая точка острова – всего два фута над уровнем моря. Здесь нельзя выкопать яму глубже двух футов без того, чтобы она наполнилась водой.
– Неужто? – сказал я. – Если вы пройдете три фута, то доберетесь до скального грунта. Вчера я разбил о камни днище своей лодки, и, пока я карабкался на берег, все надо мной потешались. Мне пришлось нести одежду и сигареты в пластиковом мешке, перемотанном скочем.
Я предложил ему пива, но он сказал, что пьет джин и вообще собирается скоро уходить.
– Этот бар никогда не закрывается, – сказал он. – Но после восхода солнца здесь становится довольно скучно.
Он ушел, а я приклеил на воротах причала Буга Пауэлла листок, где написал, что моя лодка попала в шторм и нуждается в серьезном ремонте. Лобовое стекло было разбито, а аккумулятор выскочил из гнезда. Вылившаяся серная кислота залила генератор и вывела из строя соленоид. Провода закоротило, а подъемник винта заклинило, пока я дрейфовал в сторону скал в Найлс-ченнел.
Мегафон сломался, сигнальные ракеты промокли насквозь, а в морском радиопередатчике каждый раз, когда я нажимал на кнопку, сгорал предохранитель. К счастью, мы сели на дно у самого входа в канал, который шел прямо к доку капитана Эглина, сразу за пристанью Саммерленд-Ки.
Мне понадобилось все мое смирение, чтобы, раздевшись догола, покинуть корабль и ковылять к берегу на виду у компании местных ловцов омаров. Ощущения мне пришлось пережить крайне неприятные!
Я оставил Марию на тревожно поскрипывающем катере с бутылкой джина и небольшим запасом еды. Большой мотор "Меркьюри" работал на нейтральной передаче, чтобы поддерживать электричество.
У капитана Эглина был свиной грипп, но соседи не бросили его в одиночестве. Все они от души повеселились, когда на закате я вышел из моря с мешком одежды в одной руке и сломанным веслом – в другой. Один из членов их компании – преуспевающий моряк, обвешанный золотыми цепями и акульими зубами, в это время рассказывал, как его босса арестовали прошлой ночью с шестнадцатью фунтами кокаина, и что жизнь, как он это знает по своему опыту, стоит на распутье.
Но у меня были собственные беды. Солнце опускалось, моя лодка все еще сидела на скалах, а прилив должен был начаться только после полуночи.
– Ерунда, – крикнул капитан. – Сейчас парни притащат ее сюда. До сих пор мы ни разу не теряли лодку.
Спасательная операция удалась и на этот раз. Мы вернулись в док к началу вечерних новостей. На следующий день я обналичил крупный чек и уехал в Майами. Добравшись до Денвера, я сделал несколько звонков и, в конечном итоге, продал свой катер Гэри Харту для использования в предстоящих через два года первичных выборах во Флориде.
17 марта 1986 года
Не мешай собачкам кушать
– Девятерых собак, специально выращенных для профессиональных боев, отправили на лечение с множественными ранениями, полученными вчера во время схваток на арене, спрятанной в укромном уголке предгорья Сьерры, рядом с Портервиллем.
В ходе облавы, проведенной в воскресенье помощниками шерифа, приехавшими на трех машинах, арестовано шестьдесят шесть человек. Питбули были натренированы на бой. "Это одна из самых отвратительных картин, которые мне пришлось увидеть в жизни, – сказал помощник шерифа, принимавший участие в операции. – Бойцовский ринг был покрыт кровью, а две собаки лежали, вцепившись друг в друга. Пришлось раздвигать им челюсти деревянными рычагами".
"San Francisco Chronicle", 9 мая 1969 года
Когда мы сошли с самолета в Денвере, я купил газету. На первой полосе была напечатана статья о коммерческих собачьих боях. В последнее время в этом бизнесе отмечается большой подъем. Как на рынке акций, а также в рестлинге и еще в процессе выведения новой породы студентов-юристов, каждый из которых хочет быть похожим на Эда Миза.
Мы живем в тошнотворные времена. Космическая программа взорвалась прямо на наших глазах, "Роллинг стоунз" выступили против марихуаны, а теперь наш престарелый крысоподобный президент заявляет нам, что в глубине души он всегда был никарагуанским революционером.
Мы больше не смотрим на мир сквозь розовые очки. Времена изменились: свиньи вышли из засады. Пэт Бьюкенен свободно разгуливает по Белому дому, а демократический кандидат в помощники губернатора Иллинойса заявляет, что английская королева руководит международной сетью наркоторговцев, которая протянула свои щупальца в Гарлем и южный Чикаго.
Ладно… может, и так: поколение свиней способно на все. Но мысль, что Букингемский дворец – это прикрытие для наркобизнеса, процветающего в Кендлстик-парке, "Макдональдсе" и "Мэдисон-сквер-гарден", относится к разряду идей, которые трудно кому-нибудь продать – ну, разве что Эду Мизу или Джен Уэннер.
У безумия круглоголовых должны быть пределы, иначе каждый раз перед тем, как сесть в автобус, всем нам придется мочиться в пластиковую бутылочку. Даже Пэт Бьюкенен не сможет, сохраняя честную мину, сказать, что все американские провалы – начиная от взрыва "Челленджера" и кончая Фердинандом Маркосом и вонючими следами Бэби Дока на Гаити – берут свое начало в "проблеме наркотиков".
Никого из тех, кто занят собачьими боями, ни разу не обвиняли в употреблении наркотиков. На наркотики там просто не остается времени. "Надо держать ситуацию под контролем, когда вашей собаке выгрызают глазное яблоко, – делится опытом один организатор боев. – Это очень серьезный бизнес".
Заголовок в "Пост" гласит: "Осторожно! Принадлежащие вам щенки могут быть использованы для натаскивания бойцовых собак". Статья рассказывала о женщине, которая по неведению отдала щенков неправильным ребятам, и теперь "каждый день тратит часть своего времени на звонки людям, которые получают предложения отдать своих домашних питомцев в хорошие руки".
Не верьте, говорит она. Их убьют – скормят, как сырое мясо, для практики, огромным питбулям, которым требуется вкус свежей крови, чтобы настроиться на летний бойцовый сезон.
"Весной кражи домашних животных происходят чаще, – говорит специальный агент Уолт Чин из Бюро расследований штата Колорадо, – потому что в это время начинаются тренировки бойцовых собак".
Каждый год, приблизительно в это время, по всему Западу курсируют низкооплачиваемые подонки и скупают на рынке всех молодых животных. Хорошая бойцовая собака в расцвете сил приносит своим хозяевам тысяч двадцать долларов, а натренированный пес-убийца дает просто огромные деньги.
Это еще и азартная игра, хотя не широко распространенная, но с очень высокими ставками; игра, которая держит в крайнем напряжении тех, кто принимает ее серьезно. Такие люди, вожаки мира собачьих боев, готовы обеспечить своих зверей всем, что, по их мнению, необходимо для достижения наилучшей формы. Обычно это означает два-три убийства в день.
"Тренеры готовы использовать любую собаку или даже кошку, – рассказывает Уолт Чин, – чтобы разбудить в бойцовых собаках – обычно это питбули – жажду крови и подготовить их к битве за деньги".
Когда такой приземистый узкоглазый зверь разорвет половину домашних собак, кошек, кроликов и бездомных щенков в Денвере, он будет готов сражаться с себе подобными – и он привлечет многих игроков, которые поставят на него очень большие деньги.
Когда идет речь о шлифовке навыков собаки, которая три раза в неделю на протяжении всего лета будет выигрывать для своего хозяина сумму, равную стоимости нового "кадиллака эльдорадо", щенки, принадлежащие другим людям, – просто корм.
Несмотря на традиционные обвинения в жестокости и отсутствии гуманизма, собачьи бои с крупными ставками переживают новый всплеск популярности. С точки зрения общества, они значительно хуже петушиных боев. Большинство людей скорее предпочтет обнародовать результаты своего теста на наркотики, чем увидеть себя на опубликованном фотоснимке, среди орущей и топающей толпы на подпольном собачьем поединке.
Животные бьются до смерти – или до того момента, когда проигравший будет изодран в клочья, и его хозяевам останется только утащить его с арены – и только победитель получает еду. Приюта для питбулей-пенсионеров не существует.
На прошлой неделе в газетах продолжали горячо обсуждать собачью тему. Главный медицинский эксперт штата Коннектикут была уволена с должности, приносившей ей 78 тысяч долларов в год – согласно "Denver Post", "после того, как она признала обвинение в том, что допускала своих собак в морг во время вскрытия трупов".
Размеры и порода собак в газете не указаны, но это и неважно. Специальная комиссия, созданная для расследования дела доктора Катарины Гол вин – типа Глории Стейнем1 (1Известная журналистка-феминистка (прим. перев.).) – сообщила, что собаки "в лаборатории морга пробовали на вкус человеческие органы".
Даже друзья доктора Голвин не предложили ей выступить публично, чтобы оспорить обвинения… А в Сан-Франциско человека по имени Гордон Макверни, которого "Examiner" описал как "кочующего владельца собак, проживающего по временному адресу" (пожалуйста!), приговорили к году тюрьмы за то, что он "отрезал пилой ногу у принадлежащего ему щенка немецкой овчарки".
У собаки было что-то вроде чумки или нервного расстройства, в свое оправдание говорил Макверни, поэтому он завязывал ей морду и держал над огнем, чтобы выжечь болезнь.