- Дик, - прошептала она еле слышно. - Мы оттуда пришли…
Но он пожал плечами и потянул ее за собой - туда, где они только что шли, и вскоре - судя по всему, наугад, - свернул налево.
И тогда Кэтлин поняла - они с ним никуда не шли, ни в бар, ни в кино.
Фасады зданий на одной стороне улицы были снесены полностью, от чего сами дома теперь ужасно напоминали кукольные домики. В лунном свете внутри призрачно белели обои.
Дик еще сильнее сжал руку девушки.
- Уже лучше, - произнес он. - Главное, идти вперед. Потому что после ни согнуться, ни разогнуться. Понимаешь, о чем я? Если хочешь, можешь попробовать.
Неожиданно он остановился, схватил ее ладонь и прижал к своей руке выше локтя - туда, где буграми выпирали мышцы. Кэтлин почувствовала, как по коже пробежала дрожь.
У нее под каблуком хрустнул кусок обвалившейся штукатурки.
- После чего? - спросила она.
- После того, как меня тряханет, - ответил моряк. - После того, как он устроит мне трясучку. Мой приятель фокусник. Мой приятель, ха-ха!..
- Не понимаю, о чем ты говоришь.
- Это кое-что новое.
По пятке стекает что-то мокрое и холодное. Не иначе, как она стерла до крови ногу. А еще Кэтлин никак не могла понять, что Дик хочет ей сказать.
- Закладывает! - крикнул он. - Закладывает уши!
В конце концов до нее дошло, что моряк сменил тему разговора. Он имел в виду что-то еще. Нечто такое, от чего можно избавиться, только если тебя "тряханет".
С ним явно случилось нечто ужасное.
Слова давались Джинксу с трудом, будто он пытался выцарапать их ногтем на школьной доске. С ним в море произошел какой-то кошмарный случай. Взрыв. Судно разломилось пополам. Дик шел ко дну. Он и один юнга оказались пойманы, словно в западне, глубоко в брюхе несчастного судна. И они шли ко дну вместе с кораблем. Джинкс рассказывал свою историю, и Кэтлин чувствовала, как у нее самой закладывает уши, как ледяная вода обволакивает ноги - сначала икры, потом колени. Она была вместе с ним там, в трюме. Ей не хватало воздуха.
На какую глубину успел погрузиться корабль к тому моменту, когда Дику все-таки удалось вырваться из западни? Юнга запаниковал. Набросился на него, впился ногтями. На какой глубине был Дик, когда он в последний раз вогнал голову юнги в перегородку трюма? На какой глубине он был, когда, набрав полную грудь воздуха, нырнул, на ощупь прополз вперед и, чувствуя, как грудь пылает огнем, высвободился из тонущего корабля?
- Глубоко, глубоко, - вздохнул Джинкс.
Главное - кричать, пояснил он. По мере того как поднимаешься вверх в толще воды, воздух в легких начинает расширяться. Приходится кричать, иначе легкие лопнут.
Они стояли совершенно одни посреди пустынной улицы. Вокруг ничего не различить, кроме серо-черного мрака.
- Вот так, - сказал Джинкс, отпуская руку девушки.
- Дик?
Казалось, моряк забыл о ее присутствии.
- Вот так, - повторил он.
Кэтлин потянулась к нему. Он был почти неразличим в темноте. Она дотронулась до его лица - и, к своему удивлению, обнаружила слезы.
- А-а-а-а-а-а!
Девушка отпрянула, хватая ртом воздух, и заткнула уши.
Дик пошел дальше, не оглядываясь. Она бросилась следом. Наверное, он забыл про нее. Через какое-то время Дик заговорил снова.
- На какой глубине? - Этот вопрос, казалось, не давал ему покоя. - Там, где все черно. Все - черно.
Он имел в виду воду.
- Мы пошли ко дну днем. Но опустились слишком глубоко. Когда я освободился, кругом была кромешная тьма.
Джинкс вновь остановился. Они вышли на площадь. Бомба попала в самую ее середину, и теперь по всей улице валялись комья земли. А еще листья. Ими были забиты канавы. В лунном свете деревья казались белесыми скелетами. Их ветви выглядели голыми, словно здесь уже наступила середина зимы.
- Там, в море, плавал всякий хлам. Обломки, вещи. С нашего судна. Какие-то медленно шли ко дну, другие плавали на поверхности. Свитер, библия, зубной протез, плюшевый мишка. Все какое-то бесцветное. Точь-в-точь как здесь. Как сейчас.
Джинкс остановился посреди улицы и стал оглядываться.
Он был прав - казалось, все вокруг утратило цвет. Ни единого яркого пятнышка. Ни огней светофора, ни луча фонарика. Они с ним словно попали в мир черно-белого кино.
Среди ветвей одного из деревьев повисла парковая скамейка. Причем совершенно целехонькая. Медная табличка на спинке подмигивала белым светом.
Где-то далеко впереди Кэтлин разглядела очертания вокзала Сент-Панкрас. Ага, вот куда их занесло.
- Дик! Дик? Куда мы идем?
Его взгляд был отсутствующим, словно он не понял вопроса. Девушка попыталась взять его за руку, но Джинкс сжал пальцы в кулак. Тогда она взяла его за локоть.
- Дик!
Он никак не отреагировал.
Значит, это все, удивилась про себя Кэтлин. Значит, им действительно некуда пойти…
- Дик! - прошептала она упавшим голосом. - Ты меня так и не поцелуешь?
Ей вспомнился его рот, кроваво-красный, как рваная рана.
- Дик, скажи, ответь мне, Дик! - Кэтлин прижалась к нему и провела рукой вверх по его рукаву.
Ее пальцы нащупали оторванный кусок позумента. Она сняла его с рукава - на ощупь похоже на металлическую фольгу.
Она отпустила его руку. Судя по всему, это действительно фольга - в такую заворачивают шоколадки.
Фольга, которую он прилепил к рукаву при помощи чего-то липкого. Если присмотреться, на китель там и здесь налипли мелкие обрезки.
Значит, вот как.
Кэтлин отпустила его руку. На душе сразу стало спокойно.
- Дик? Откуда ты?
Ей очень хотелось услышать ответ на этот вопрос.
Он назвал ей адрес в Фицровии. Переулок рядом с Гоуэр-стрит. Можно сказать, уже почти пришли. Возможно, они с самого начала направлялись именно в это место.
- И ты меня туда ведешь? - поинтересовалась Кэтлин.
Джинкс посмотрел ей в глаза.
- Ты хочешь, чтобы я пошла вместе с тобой?
К нему вернулся прежний похотливый вид.
- Дик, ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?
Она попыталась мысленно представить, где он может жить. Убогая меблированная комнатушка с картонными стенами.
Кэтлин посмотрела моряку в глаза - спокойно, без какой-либо страсти. С холодным рассудочным любопытством.
- Впрочем, какая разница, Дик, - сказала она. - Я иду с тобой.
Девушка представила себе его напряженные мышцы, пробегающую по коже дрожь, а также природу эксперимента, которому приготовилась себя подвергнуть.
Хромая, она повела его через Саутгемптон-роуд, а потом вокруг Блумсбери-сквер. Калитки, ведущие в частные садики, были все как одна на замке. Они свернули на Гоуэр-стрит. Кэтлин не обращала внимания на жилые дома, выискивая взглядом пансион.
- Вот мы и пришли, - произнес Джинкс.
Оказалось, это было совсем не то, что она думала. Никакой не пансион. Вполне приличного вида дом в георгианском стиле. Рядом с дверью - табличка с названием респектабельного философского общества.
Дик стоял рядом с Кэтлин на полированных мраморных ступенях, переминаясь с ноги на ногу. Что это было? Смущение? Предвкушение?
- Ты уверен, что это и есть то самое место? - уточнила она.
- Оно самое, - произнес Джинкс и подмигнул так, словно весь вечер был сплошной затянувшейся шуткой.
- Мы сейчас зайдем в дом?
Вопрос немного отрезвил его.
- Дик, в чем дело?
Его глаза расширились от желания.
- Поцелуй меня, детка, хотя бы разок.
Он что, не понял ее?
- Пойдем в дом, - повторила Кэтлин, взяв его за руку. - Пусти меня к себе.
Дверь распахнулась, и на пороге появилась молодая женщина с сигаретой в зубах.
- Слушаю вас.
Кэтлин поспешно отступила.
- Что вам угодно?
Женщина оказалась высокого роста и вся какая-то нескладная. На ней была белая блузка с темной отделкой, а сама она производила впечатление особы с образованием, от чего Кэтлин стало немного не по себе. Дым от ее сигареты добрался до лица девушки. Запах был сильный и какой-то терпкий, от чего у Кэтлин моментально зачесались глаза.
Дик уставился вниз и переминался с ноги на ногу, словно нашкодивший школьник.
- Заходите внутрь, мистер Джинкс, - произнесла женщина, ничуть не удивившись его появлению. Потом раздавила окурок.
Дик шагнул в прихожую.
Кэтлин протянула руку, чтобы удержать его.
- Дик, ты куда?
Но он даже не заметил ее. Взгляд моряка был по-прежнему направлен вниз.
- Добрый вечер, Мириам.
Судя по всему, этой особе не понравилось, что к ней обращаются по имени. Она тотчас ощетинилась.
- Проходите же, мистер Джинкс, - сухо повторила она.
Неожиданно Кэтлин стало страшно.
- Дик! - выкрикнула она в надежде на то, что он одумается. - Дик, зачем тебе…
- Прекратите! - оборвала ее женщина по имени Мириам.
Кэтлин бросила взгляд внутрь помещения, надеясь увидеть Дика.
Но увидела не его, а шикарный вестибюль: люстра, красная ковровая дорожка на ступеньках лестницы в самом конце коридора; ряд закрытых дверей, крашенных белой краской. Подставка для зонтиков, вешалка с мужскими плащами.
Дик куда-то исчез.
Мириам стояла, положив руку на дверную ручку и наклонив голову, ожидая, когда же Кэтлин наконец удовлетворится увиденным и уйдет. Кэтлин, в свою очередь, пыталась рассмотреть ее лицо, но свет падал из-за спины Мириам, от чего в дверном проеме виднелся только ее силуэт.
- В таком случае доброй ночи! - Мириам приготовилась захлопнуть дверь.