Я отлетела назад и упала на пол. Ито принялся меня избивать. Из уха брызнуло; я почувствовала, что мой нос снова сломан, а вставной зуб вылетел изо рта. В горле было столько крови, что я едва не захлебнулась. Ито прижал меня к полу ногой, так ему было удобнее меня пинать. Я помню, как услышала звон в ушах, а потом, должно быть, потеряла сознание.
- Эй, Сёко! Очнись! Сёко!
Я услышала голос Ито. С трудом открыв один заплывший глаз, я увидела склонившееся надо мной бледное как полотно лицо:
- Я так виноват. Прости меня, Сёко-тян.
Боже, как надоело слушать каждый раз все те же враки. Я собрала в кулак все силы и закричала:
- Пошел вон!
- Сёко…
- Убирайся!
- Мне правда очень, очень жаль. - Ито ушел, напустив на себя угрюмый вид.
Он был похож на ребенка, получившего выволочку от родителей. Каким-то образом у меня нашлись силы встать на ноги, и я добралась до неотложки, располагавшейся рядом с домом. Доктор хотел уложить меня в палату, но я согласилась только на амбулаторное лечение. После того как меня перевязали и напичкали лекарствами, я вернулась домой.
Оцука позвонил на следующее утро:
- Ито мне рассказал, что произошло. Ничего не понимаю. Как ты могла позволить ему забить себя чуть ли не до смерти? О чем ты думала? Я же сказал, что обо всем позабочусь.
- Простите меня. Поверьте, мне и вправду очень жаль. И еще. Прошу вас, скажите Курамоти-сан, чтоб он больше мне не звонил.
- Я поговорю с Курамоти-сан, но прошу тебя все еще раз хорошенько обдумать. Ты можешь себя спасти.
- Оцука-сан, спасибо вам за все, но я больше не могу видеться с Курамоти-сан.
- Ты уверена?
- Я позвоню и скажу ему сама.
- Ты будешь жалеть.
- Я порву с Ито. Мне просто надо немного времени. Простите, что доставила вам столько хлопот, - и я повесила трубку.
Прощай, Курамоти.
На этот раз мы действительно расстались навсегда.
Сразу же после этого я приняла решение, изменившее мою жизнь. Однажды воскресным днем, прохаживаясь по магазинам, я натолкнулась на свою старую подругу по имени Юки.
- Сёко, у тебя сейчас есть свободная минутка?
- Конечно. А что случилось?
- Мне только что звякнул мой парень, ему сейчас набивают татуировку. Работа уже почти закончена, поэтому я сказала, что пойду и подожду его. Понимаешь, я немножко боюсь идти туда одна…
- Да не волнуйся, ведь ты туда пойдешь не одна. Там уже сидит твой парень, так?
- Да, но, когда набивают татуировку, это ведь так больно. Мне кажется, я не смогу там высидеть в одиночку.
- Если я пойду с тобой, твой парень не обидится?
- Да что ты, конечно нет! Это тут, неподалеку. Пошли.
И мы отправились в салон татуировок. Один из подмастерьев татуировщика впустил нас внутрь и проводил в комнату ожидания, где стоял диван и низкий журнальный столик.
Я плюхнулась на мягкое сиденье, открыла один из альбомов, лежавших на столе, и принялась рассматривать фотографии работ, скорее всего, выполненных владельцем салона. Одна из них особенно восхитила меня. Это была не просто татуировка, а настоящее произведение искусства, одно из тех, когда мастер использует человеческое тело вместо холста. На татуировке точеными линиями изображались карпы, грациозно выпрыгивающие из пенящегося водопада. Я выросла в окружении мужчин, покрытых татуировками, причем первым из них был мой отец, поэтому не видела в этих изображениях ничего дурного. Кроме того, я с детства обожала рисовать. Видимо, меня вдохновлял шедевр, изображенный на теле отца. Но прежде ничто не вызывало во мне такого сильного отклика, как работа этого мастера.
- Ну что ж, пошли отсюда, - сказал парень Юки, который вышел к нам вместе с татуировщиком.
Юки представила меня мастеру:
- Сэнсэй, это моя подруга Сёко.
- Рад с вами познакомиться.
Татуировщик оказался мужчиной преклонных лет со сверкающими глазами и спокойной улыбкой.
- Потрясающая татуировка! Сёко, погляди.
Юки задрала рубаху своего парня, чтобы показать мне изображение. Кожа на месте татуировке припухла и слегка кровоточила. Наверное, парню было очень больно. Однако в качестве платы за эту боль парень получил целую картину удивительной красоты. Именно тогда я и решилась:
- Сэнсэй, я тоже хочу заказать у вас татуировку.
- Ты шутишь? - изумленно спросила Юки.
- Нет, я совершенно серьезно. Я тоже хочу, чтобы этот художник набил мне татуировку.
- Если ты все решила, с тобой бесполезно спорить. Ладно, нам пора. Пока!
- Извини, - я сложила руки, смиренно прося прощения. Юки рассмеялась и, остановившись в дверях, помахала мне рукой. Я повернулась к мастеру: - Так вы можете сделать мне татуировку?
- Конечно. Как только я вас увидел, я сразу подумал, что вы будете великолепно смотреться с татуировкой, но мы не вправе предлагать наши услуги первыми.
- Правда?
- У меня имеется идеальный вариант. Как раз для вас.
- Мне бы хотелось на него взглянуть.
Он открыл ящик стола, набитый листками с эскизами, вытащил один и положил передо мной.
- Это знаменитая куртизанка Дзигоку Даю. Она была женщиной легкого поведения в эпоху Муромами . Это подлинный исторический персонаж. Кстати, жила она как раз здесь, в Сакай. Такие женщины обретались в районах, куда мужчины приходили развлекаться и получать удовольствие, трудились, пока не отрабатывали сумму, за которую их купили, или покуда не находили богатого покровителя, который мог заплатить за их свободу. Нелегкая у них была доля.
- Почему вы подумали о ней?
- Как же вам объяснить?.. Я просто почувствовал, увидев вас, что эта картина подошла бы вам идеально. И вот, посмотрите - у Даю очень много декоративных шпилек и украшений в прическе. Это говорит о том, что среди всех женщин в квартале удовольствий она была лучшей.
Мне всегда хотелось быть лучшей и первой, но я вечно оказывалась второй. Мужчины, появлявшиеся в моей жизни, вечно твердили, что любят меня, но я никогда не считала себя по-настоящему достойной их. Я была настолько не уверена в себе, что, если кто-то говорил мне о любви, робела и позволяла мужчине перехватить инициативу в свои руки. Именно поэтому дело заканчивалось тем, что у меня в любовниках вечно оказывались чьи-то мужья. Все, с меня довольно! Хватит хныкать. Пора начинать жизнь с чистого листа.
- Набейте мне эту татуировку.
- Другие варианты посмотреть не желаете?
- Нет.
- Так, значит, по рукам?
Я решительно кивнула, сообщила, когда приду в следующий раз, и вышла из салона. Вернувшись домой, приняла ванну и тщательно осмотрела спину в зеркале. Эту татуировку я сделаю только для себя, и больше ни для кого! Я приняла такое решение не только из-за готовящегося разрыва с Ито, но и оттого, что была готова к кардинальным внутренним изменениям.
В следующую пятницу я надела кое-что из старой одежды, которую не жалко было испачкать, и отправилась в тату-салон. Сначала я собиралась ограничиться только спиной, но под конец решила добавить по дракону на каждую руку. Как только я пришла, мастер сразу же приступил к делу. Сперва на кожу следовало нанести контуры. Я почувствовала жгучую боль от тоненьких иголок, движущихся туда-сюда по одним и тем же линиям, казалось, меня пытаются разрезать сломанным бритвенным лезвием. Работа длилась три часа.
- На сегодня хватит, - сказал мастер и выключил машинку. Заплатив, я поспешила домой. Надо было быстро переодеться и бежать на работу.
Из-за распорядка дня мастера мне приходилось ходить к нему каждый день и проводить под иглой примерно по три часа. Когда я встретилась с Оцукой и рассказала, что порвала с Ито, то уже несколько дней бегала в салон.
- Он все еще встречается с другой женщиной, поэтому, наверное, ты приняла правильное решение, - согласился со мной он.
Вскоре состоялся разговор и с Ито. Он, как и прежде, начал врать, обещая немедленно порвать с другой женщиной, но, поскольку изменял мне все время, пока был со мной, никаких отговорок и оправданий я принимать не стала. Один раз он меня ударил, но к этому я уже успела привыкнуть. Как он ни бушевал, что бы ни делал, мне было наплевать, и я твердо стояла на своем. В итоге Ито понял, что я не собираюсь уступать, и отдал запасной ключ от моей квартиры.
И вот мастер, наконец, закончил работу над моей татуировкой. Мое тело спереди и сзади, плечи, груди, верхняя часть рук теперь представляли собой произведение искусства, поражавшее яркостью красок. С восхищением рассматривая себя в зеркале, я знала, что поступила правильно, решившись на этот шаг.
Пока татуировка была еще свежей, она сочилась кровью, прилипавшей к футболке, потому приходилось раздеваться осторожно, чтобы по забывчивости не содрать себе кожу. Когда я залезала в горячую ванну, в тело словно впивались тысячи игл. Вообще, поначалу татуировка требовала постоянного ухода. Чтобы не занести инфекцию и не покрыться коростой, я каждую свободную минуту втирала себе в кожу противовоспалительную мазь. Со временем боль прошла, но на смену ей пришла дикая чесотка, а кожа стала отслаиваться, словно я сгорела на солнце. Меня мучил страшный зуд, но я ни за что не хотела рисковать татуировкой и каким-то образом набралась терпения и проявила силу воли, не разорвав себе ногтями кожу. В конце концов все прошло. Каждый раз, когда я глядела на изумительную работу мастера, меня охватывало удивительное чувство, которого я никогда раньше не испытывала. Ощущение было такое, словно меня выпустили на свободу.