- Ветер… - голос тихий и хриплый, сел от рыданий.
- Приезжай, пожалуйста! - прошептала я в трубку: - Я с ума сойду!
- Ну, что, сучке не хватает папочки?! Ну, кам цу мир, тогда!
- Не смей, не смей мне изменять… - тихо, и зло, вкрадчиво, стягивая ремешок. Я в страхе отступаю - опять боль, синяки, полосы… нет…
- Ты просто дрянь, плохая, гадкая девчонка!! Шлюха… - удар. Я таю от злого унижения - это Ветер!
- Пошёл ты на хер, не смей меня бить! Я тебе не сука!!
- Ах, так! Ты не слушаешься? Плохая, злая, непослушная, негодная сука!! - "утешает" мою больную душу. Жить без него не имеет смысла! Сделай мне больнее…
- Не изменяй себе! Тварь… моя, только моя, тварь…
Мы сцепились, как два лютых зверя.
Спустя час, уже я избивала его, стоящего передо мной на коленях, и сверкающего возбужденными глазами. Тем же самым ремешком…
Каждый получает своё.
…И мы засыпаем крепко обнявшись, самые пустые и уничтоженные в мире любовники.
Воспоминание о Первом Разе.
Первый раз - он важный самый.
После такого никогда больше не стать прежней, не забыть и не перепрыгнуть.
А в первый раз у нас втроём было так:
Я была так наивна и проста ещё… только год прошёл, но уже так давно! Вечность, пропасть разделяет меня с тем временем, называемым мной той жизнью.
Однажды, когда в головке моей ещё благополучно дымился романтический бред. После недавнего знакомства с Ветром, парнем относительно новой подруги - мы с Гдеты жили раньше в одном доме, потом разбежались, потом столкнулись в панк-тусовке. И сдружились наивно и по-детски. Даже не знаю, почему.
Ветер шептал ей что-то, и целовал за ухом, а я не очень давно потеряла девственность, просто и неизобретательно, и думала, что секс - приятная мелочь. Хоть и волнительная. С парнем рассталась, потому что стало скучновато вместе, и была открыта новым и новым пр-риключениям! Уверенная, что у меня-то будет всё так мило-развратски, я же только начала и всё такое… ну, понятно. А тут - высокий, красивый. Загадочный. Романтично обходящийся с не особо хорошенькой, кривоногенькой слегка, кривозубенькой и обыкновенной Гдетыгдеты Ветер… Я моментально решила, что если он так любит страшненькую Гдеты, ну, максимум, с натяжкой - симпатичную, то уж против меня - раскрасавицы, с кожей персикового оттенка, с такими драгоценными карими глазами и полной грудью, с ногами как дорогие бутылочки и во всех лучших атрибутах панк-гёрл - уж мне-то ничего не стоит заполучить такого же… Ну, или его именно. Хоть, конечно, и стыдновато признать было сразу, но гордое чувство своей красоты давало мне ощущение, что будет точно "не виноватая я, он сам пришел!" и что потом останется всем только дружно признать, что куда уж ему было устоять пред такой роковой красавицей! Лелея такого рода мечты, я влеклась на его прекрасные глаза в роскошнейших ресницах, на его таинственную и удивительно притягательную, что-то очень важное лично для меня означающую, будто подтверждающую родство душ складочку у тонких губ. Его манера облизываться, касаясь быстро кончиком языка верхней губы, его странная тоскливость временами, его пугающая черта - то и дело не предупреждая пропадать из виду - всё это казалось одной лишь мне заметной, и вот-вот он придет ко мне, и упадет к ногам, и откроет сердце - что лишь я его понимаю по-настоящему, и любить будет до смерти… Время шло, ничего не менялось, он всё так же бросал на меня многозначительные взгляды, а я ловилась, и замирала в струнку, а он уходил с Ленкой, а я отказывала всем подряд, и прослыла циником. Я его ждала, и верила что так будет. Господи, да если б я знала, что ТАК И БУДЕТ!!! Но как это будет, какой мукой обернётся, каким насилием постоянным… понимать его - да лучше удавиться! И удавишься - а потом как же его понимать? И удавливаясь - понимать его, потому что он суицидник. Замкнутый пиздец.
И вот, настал момент - я каждый раз к нему дрожа готовилась, и одевала лучшее бельё, и красилась, и думала - вот вдруг да сегодня… нет, точно сегодня!!!
А оказалась не готова. Привыкнув ждать, трудно не спасовать, получая наконец.
- Дика, пошли сегодня к нам… с нами!
Как гром среди ясного неба!! С ними… это что же, втроём? Ладно, подвинем Гдеты. Я уверена, он оценит на контрасте, так даже лучше, моё прекрасное тело (хоть я временами и неуверенна в этих лишних сантиметрах, но сейчас нельзя было так думать!)
Кошмар, пережитый потом, не поддается описанию. Он больше чем изнасиловал меня, мне больно было ходить, и плакать, я проклинала всё на свете. Он назвал это операцией по истинной дефлорации, и сволочь, был прав! После этого мне всё уже было нипочем, и садомазохизм распахнул мне объятия как родной. Посидев пару дней в полной изоляции, я переосмыслила себя, изнасилованную, насильно приобщенную к истинной сути развязного и беспредельного секса, я вернулась на улицу с глазами голодной хищницы - теперь меня боялись уже, избегая не из-за репутации отказницы, хорошей девочки, а страшась последствий, которых мои глаза сулили. Я нагло взирала на всех, никому не отказывая, скорее, даже приглашая, но они бежали прочь, трусливые зверьки, чуя жажду Похоти истинного зверя, причащенного крови садомазохизма не в игровом смысле, а в самом настоящем! Но и не надо было, я злорадно провожала бегущих глазами, и несла лишь Ветру свою воплями унижения и боли разбуженную Похоть. Он дал мне такое, что никто и нигде больше, наверное, не смог бы дать потом. Да, наверное, где-нибудь там, не знаю где, но в доступности ко мне - лишь Ветер. Он знал, что делает, он понимал меня очень тонко. И сейчас даёт такое, что лишь кажется кошмаром, на самом деле лаская бешеную душу, играя по её правилам.
Да, началось всё с того, что я осталась радостная, непонимающая чего хочу, заваленная туманными представлениями что и как мне нужно, у Ветра ночевать, наконец.
Сначала он трахал Ленку, просто и без изысков. На столе, она обнимала его ногами, и стонала, запрокидываясь. Ну, довольно мило, ничего не скажешь, но я жадно ждала продолжения на мне. Он предложил лишь полизать Ленку, а он посмотрит. Я лениво отказалась - чисто из желания получить скорее своё. Я видела себя на месте Ленки, но он подошёл, несколько грубовато меня раздел. Ни о чём не спрашивая. Он оказался вообще молчаливый садист. Странно было поначалу… так вот, встав на колени передо мной, он вылизал меня, и когда я основательно потекла, и ждала нормального секса, он вдруг меня отставил, принёс шнур и связал мне руки за спиной, так неожиданно и грубо, что я и понять не успела, а что собственно происходит.
- Ты плохая девочка, Дика! Очень плохая! Как тебе не стыдно подглядывать, и не участвовать? Как ты, аристократка, такая невоспитанная и не-развратная? Тебя надо воспитать!
- Тебе пора уже знать, кто ты есть… ты ведь маленькая моя сучка. Знаешь, нет? Сейчас узнаешь!
- Я не хочуу!!!
- Врёшь!!! Не ври мне!! - удар. - Не ври себе, солнышко!! Дрянное создание, солнышко…
- Мне больно…. Отпусти, мне слишком больно!!
- Вот и хорошо, - губы кривятся, из-под ресниц лёд, и… о, боже - слеза!! Плачущий гад, урод, мне больно, больно!!
- Тебе так надо, поверь мне. Тебе так надо…
- А так?
- О, нет!!! Отпусти меня… ну, пожалуйста… не надо, Ветер… по-жа-луйста…
- Да, еще!! Плачь!! Плачь… су-ка… ах, как мне больно за тебя! Еще… боль-но…
И я забыла про свое мучение, распахнув глаза шире некуда - он плачет за меня, причиняя мне боль…
А наутро –
- Ну, как ты, зайчик мой?
Блядь, какой заботливый гандон!!
- Какого хера тебе ещё надо? Ты мразь, урод, извращенец!!! Отвали от меня!!! У меня все болит!! Я тебя презираю!
Я бы харкнула в это сочувственное личико! Ненависть и чувство изломанности, гнусности произошедшего меня убивало…. Но не могла… я лю-би-ла… и кажется, не всё было таким уж ужасным… НЕТ!!! Всё было просто мерзко… мерзко…
- Дик, хочешь чё-нибудь? - в дверях возникла эта… Эта!!
- Че-го?? Пошла на хрен, сука, грёбаная блядь, гнусная шалава!! Да чтоб вы подохли! Извращенцы, убожества!! - и заливаясь слепыми слезами, выскочила на улицу, забыв "косую". О, господи, кто же я теперь? Какже я… теперь? Какая грязь… какая………
Оказалось, забытая косуха стала поводом навестить меня через пару дней. И я позорно сделала вид, что ничего и не было. Но боль и недоумение, желание понять, что же со мной теперь, выдали с головой. Он сел, и начал объяснять. Я теперь - Я и есть. Конец.
Трахаться не стали. А я ведь уже хотела… так робко хотела продолжения… нет, на продолжение меня бы физически не хватило. Болело всё… хотело всё!
Я намекнула, стыдясь до полуобморока, но доверяя ему всё снова сделать самому. Но он… отказал!
- Когда сама будешь готова к ответственности, сама предложишь что-нибудь свое, станешь за себя отвечать - а я тебе больше не учитель! Бери сама.
И ушёл. Гандон!! Я снова разрыдалась в подушку, а мама спросила кто это был, такой приличный и тихий? Тихий?! Это мама, мой новый любовник, скотина и урод, Ветер.