Очнулась я от чувства жжения в спине, будто под ней сковородка. Оказалось, я заснула. Даже не надев трусов на горячей чердачной трубе. Села на ветровой куртке, оделась. В промежности - жуть, все сухо и противно. Пыли, наверное, набилось… харэ трахаться где ни попадя. Не к добру это! Поморщилась, огляделась - Ветер сопит на грязнющем полу у моих ног. Мне это показалось забавным, я тихо рассмеявшись потрогала его босой ногой.
- Вот, Ветерок, теперь и ты моя рабыня! Валяешься в пыли у ног Госпожи Дики, по всем правилам садизма!
Он недовольно заворочавшись, резко скинул с себя мою ножку. Ни хрена себе, обидно! Посопев, я встала и обувшись, пошла исследовать наше сегодняшнее пристанище. Темнотища, пылища - жуть!
- Блядь!! - это я башкой обо что-то долбанулась, прилично так!
Вдруг стало страшно, и я почти бегом, на ощупь выставив руки перед собой, помчалась назад, к Ветру. Там откуда-то слабенько свет сочится, и видно хоть что-то, силуэт Ветра. Он не проснулся. Я села на трубу, и надувшись, сложила руки между колен, смотрела на него. Ну как же так? И чем себя занять - мне ску-учно! От нечего делать, принимаюсь тихо насвистывать, желая разбудить Ветра, но не желая, чтобы это выглядело намеренным! Как раз верно вымеряла тональность - он нервно передернувшись, поворачивается ко мне личиком, и открывает любимые глазки. Я моментально замолкаю, с радостью выжидательно глядя на него. Он страшно недоволен, шипит:
- Ивана, ты охренела! Я спать хочу, как скотина рабочая! Мне на работу завтра…
- Сёдня… - механически поправляю. Ого, ничего же себе, на работу ему! А как же я? Опять в отстой?
- Всё, спи давай. Или сиди хотя бы спокойно!
- Ну… дай хотя бы сигарету, - ну и спи, урод!
Он долго шарится, матерясь полушепотом, протягивает сигаретку.
- А жигууу? - ною "очаровательным" женским голоском.
- Уф, блядь! - не выдерживает он. Но ничего, у меня настроение такое придурчивое. Прикурила, сижу. Я его хорошо знаю, сейчас присоединится. Если потревожишь - у него слетает с катушек сон. И точно, поворочавшись какое-то время - я не успела и половину скурить - шумно вздохнув, садится.
- Дика. Ты меня добила! Теперь и не уснуть нихрена…
Тоже закуривает. Ути, моя прелесть!
- Давай, споём тогда, дура ты моя!
- Давай!! - обожаю эти резкие перемены в его настроении!
Это сверхценные моменты - он никогда не поет, нигде и ни с кем, только со мной - и очень редко.
Так остаток ночи мы и просидели покуривая и попевая, на горячей трубе. Перед самым уходом случилась общая истерика - ржали, как бешеные, чуть не упали с лестницы, а от чего, не знаю!
Ну, бывает…
Стояла на остановке, собиралась поехать в переход, на стрелку с народом, полабать-побухать по старой памяти. Вдруг остановилась дорогая, длинная чёрная тачка, прямо возле меня, стекло опустилось:
- Ивана? - красивый, стильно растрёпанный мальчик смотрел на меня с восторгом.
- Ринат?? - у меня глаза на лоб полезли - это ж моя "типа первая любовь", мой дебютный парень!
- Привет, чертёнок! - он распахнул дверцу: - Садись!
"Чертёнком" он называл меня за пристрастие к анти-гламуру панк-рока "риал бэд гёрл".
- А ты помнишь, надо же! - села я рядом.
Он кивнул, слегка касаясь моих губ губами.
- А как же? Забудешь тебя! - и улыбнулся озорными чёрными глазами:
- Куда ты сейчас?
- Я в переход, к панкам думала гнать, на Горс!
- Ага, совсем не изменилась! Всё та же "бэд гёрл", и "Панкс нот дэд"?
- Да и ты, знаешь ли, всё тот же! - ответила я, рассматривая его: - Только, кажется, подрос немножко?
- Ну да, есть такое дело! - пожал он плечами: - А давай не поедешь ты к своим панкам, а рванём куда-нибудь, посимпатичнее, выпьем, побазарим!
- Давай! - моментально согласилась обожающая спонтанности я. Почему бы и нет?
Но в "Лидо" мы сидели недолго - он заговорщицки подмигнув, предложил взять дешевого алкоголя, и завалиться в подъезд, поиграть в детство, посидеть на ступеньках, как мы любили делать подростками, в пику предкам! Ринатка ведь парень моего круга, по деньгам и образованию, и по возрасту. Мама была очень довольна таким "приобретением", думая, что я вращаюсь со своими "ровнями". А я вообще не понимаю, как наличие денег может делать тебе ровню из людей? Или напротив, не ровню. Вот его мамашка была чуть не в истерике, когда увидала меня! Я была маленькая, худенькая (это уж потом враз вымахала и растолстела в половину себя!), глазастая, стриженная лохмами во все стороны, жутко красилась, и вообще этакая "девочка-Сто-булавок". Но Ринатка ни в какую не желал бросить меня, молча снося истерики и бойкот мамочки. Даже думал жениться, и убежать в какую-нибудь Америку, где мы будем учиться в одном университете, и ходить на все концерты "Эксплойтэд" для меня и "Слипнот" для него! Он альтернативу очень любил, и до сих пор любит, потому и не чувствовалось расхождения во вкусах особого.
Вспоминая всё это на лесенке, мы смеялись, "плакали", курили. Попивая "777", конечно, что же ещё?
- А помнишь, Иванка, как однажды двое суток проторчали в кино! - блестя глазами, и размахивая бутылкой, восторженно вопил Ринат.
Да уж, помню! Выбегали поесть, и если был перерыв между сеансами, то спали по часу-два в машине его, хоть он и был несовершеннолетний, но благодаря "Большому папочке" от ментов откупался всегда легко. Прогуляли сто шестьдесят тысяч… Клёво! Неповторимо!
- Эх, детство моё, любовь наша прошлая… - вздыхал он.
Он дарил мне чёрные розы, шипастые напульсники и сережки для пирсинга коробками! Потому что не знал, какие мне больше понравятся… А этот наивный наш, полудетский секс… И всё так радужно было, так юно и мило…. Не то, что с Ветром!
Только вот ноги затекли сидеть. Пригласила его домой, допивать, ведь торопиться ни ему ни мне некуда!
…Стакан скотча растянулся на несколько часов.
- Трахни меня, милый…
Он наклоняется, целует мои груди, упирается на локти, входит, и начинает двигаться. В самый ненужный момент мелькают образы Ветра, и… Да, я очень хочу, но почему-то не чувствую почти ничего…
- Нет, не так…
- А как? - немного приостанавливается, внимательный и нежный, как и прежде. Сердце тает от воспоминаний! Вот только немного переменим позу… это ведь тогда хорошо было по-простому. Сейчас же…
- Мне так не больно! А я хочу, чтоб больно!
- Ну давай! - он живо заинтересован, поднимается, пытаясь не выходить из меня. Я хочу закинуть ноги ему на плечи, и чтобы он так трахнул меня.
- О, Иванка, ты горячая киска! - шепчет он довольный.
- Ну, давай, грубее…
- Что?
- Грубее… ещё, мне так не больно, ну же! - я вся таю, горячая, как мороженое в чашке кофе, и скоро кончу…
Но этот дурак почему-то вместо того, чтобы ответить но мою простую просьбу, останавливается совсем!
- Ну что? - недовольно спрашиваю я.
- Ты… Ивана, извини…
- Он совсем обалдел - сбрасывает мои ножки со своих плеч. Садится на колени и складывает руки между ног.
- Чего? - я пытаюсь притянуть его обратно, но он не идёт ко мне! Блядь.
- Ты что, извращенка? - задаёт вопрос в лоб. Дурак!
- Чего? - совсем охрененно! Всё желание пропадает!
- А чего так вдруг подумал?
- Ну… ты боли просишь!
- Ну и что? Я так просто кончить не могу! - дуюсь уже. Козёл. В - чём трабл? - Но ведь скучно же просто так поелозить и всё Давай, неужели ты никогда…
- Что, Ивана, что ты мне сказать хочешь этим? Ты ведь не была такой раньше…
Э, да у него прямо истерика щас сделается! Вот ещё, каков!
- Да, это раньше было! Вспомнил, тоже мне!
- Тебе плохо со мной было, так? - начинает заводиться. А обо мне не подумал??
- Когда? Щас или всегда? То есть тогда? - я тоже не железо. Достал! Неужели интересно просто так трахаться?
- Извини, но если тебе так интересно - да, я извращенка! Если называть извращениями нормальное желание грубого, откровенного и горячего секса!! - почти проорала я ему в лицо. Вся пелена очарования спала. Он смотрел на меня как законченное быдло - удивленно и разочарованно, даже напугано. Что вы, мальчику предложили капельку реального секса, живого разврата, а это же… так страшно!! Господь с вами, куды там, сунул-вынул - и дрочить под немецкую порнуху! А в жизни мы не такие, мы культурные, бля, чистые!
Кажется что-то из этого я проорала ему в лицо, не знаю. Заметила только, что он попытался что-то там примирительное пробормотать, даже попробовал отважно меня, грязную извращенку, обнять, но я его отпихнула, и вот он уже недоуменно одевается. А я холодно и сухо, как в моей пизде сейчас, бросаю:
- Уходи.
Ушёл. А я разревелась, отчаянно и страшно, в голос, пугая сама себя горестными, глухими, безысходными стонами! Чего я ожидала от бедного первого любовника? Всё кончилось слезами и болью - выгнала его, ни в чём не виноватого, чувствуя себя херовей некуда - что такое просто секс - ПОСЛЕ ВЕТРА?! Ревела сорок минут безостановочно, думая что переломана Им, и обратной дороги нет.
Сердце сжалось - Боже, Господи! Вот и всё. И если раньше можно было лелеять пустопорожние надежды на возвращение в старое, в себя, и ещё там куда-то, думать, что мир без Ветра есть, и не рухнет на голову небо, и что я без него попросту могу… то теперь - ясно как божий день, как сам свет - всё!!! Обратной дороги нет. И не было давно. Я не могу даже трахаться просто так! Меня надо ломать, и я должна ломать! И строить заново каждый раз, и всё это в один короткий секс! И Ветер, Ветер, Ветер…
Телефон - как спасение, как возвращение домой: