- Нэнси.
- К чёрту Нэнси. Она в прошлом. Подумай о себе, - сказал Джин.
- Прекрати давать мне советы.
- Я твой старший брат. Я должен давать тебе советы.
Когда Джин возвратился в клуб, чтобы послушать вторую часть выступления, он заметил Карла Риза, который стоял у входа за сцену и разговаривал с крупным человеком, дороднее, чем Риз, и старше его - ему было около шестидесяти, он был одет в голубую со стрелками рубашку с короткими рукавами и белые полотняные брюки. Человека этого звали Джек Гавана, и помимо того, что он был главным спонсором "Пиджейз", он был известным хулиганом и крупнейшим поставщиком порнографических фильмов на всём Западном побережье. У них с Ризом было ещё несколько общих проектов, в том числе и сеть химчисток, "Эрройо Лодж" и "Рэкет Клаб" - курорт на Палм-Спрингз.
Впервые Джин увидел Гавану в 1945 году, когда ему было девять лет. Как-то в пятницу Гавана пришёл в книжный магазин его отца и предложил ему порнографические журналы.
- Я не беру товар, если не могу выложить его на прилавок, - сказал Натан Бёрк.
- Ты сделаешь состояние, - сказал Гавана.
- Не надо, спасибо.
Мона - жена Натана - стояла неподалеку, вслушиваясь в разговор и составляя списки, которыми в летнее время она занималась раз в неделю после полудня. Заметив, что Натан смотрит на неё, она спросила:
- Может быть, тебе надо подумать?
- Мне не надо думать. Я знаю, что прав.
Джек Гавана задумчиво кивнул, его лицо выражало спокойствие и безмятежность. Он немного помолчал, а потом тихо сказал:
- Прислушайся к тому, что тебе говорит твоя очаровательная жёнушка.
Натан посмотрел на Мону, которая, как говорили, была точной копией Хэди Ламарр. Она пристально смотрела на него, на её лице было написано сожаление.
- Он продаёт грязь, - сказал он ей. - Тебе это надо?
- Я хочу хорошую машину и симпатичную одежду, - сказала Мона, на её щеках проступал румянец, лишь чуть-чуть светлее её густых рыжих волос. - Я хочу иметь те вещи, что можно купить за деньги. Разве это плохо?
Джин видел Джека Гавану ещё раз тем летом. Он и Рэй только что вышли из кинотеатра "Вог", где на дневном сеансе они смотрели "Крест-накрест", фильм про гангстеров с Бёртом Ланкастером в главной роли. Он играл вооружённого водителя, которого дважды предала его бывшая жена. Пока они стояли на углу улицы Уикокс и Голливудского бульвара и ждали зелёного сигнала светофора, Рэй вдруг спросил: "А что мама делает в той машине?"
- В какой машине?
- А вон в той.
Рэй показал на "Линкольн-Континенталь" с открывающимся верхом, который медленно двигался на восток вдоль расчерченного пальмами бульвара. На переднем сиденье между двумя мужчинами сидела рыжеволосая женщина в больших солнечных очках в белой оправе. Карл Риз держал дробовик, а водитель, Джек Гавана, положил руку на её открытое плечо.
Сердце Джина забилось быстрее:
- Это не мама.
- Нет, мама.
- Нет, просто похожа.
- Это она, - сказал Рэй. - Что она делает с этими людьми? Она должна помогать папе.
Смущённый и злой, Рэй помчался по бульвару, стараясь поспеть за "Линкольном":
- Мам! Эй, мам! Подожди!
Джин увидел, как женщина в машине оглянулась и тревожно улыбнулась. Секунду спустя она что-то сказала Джеку Гаване, он кивнул, и большая машина внезапно повернула и исчезла в потоке машин, двигающихся на север к Винной улице.
Когда Джин в конце концов догнал брата, тот, задыхаясь, стоял на углу улицы.
- Это была не она, - сказал Джин, продолжая цепляться за ложь. - Это был кто-то другой.
- Это была она. - Голос Рэя дрогнул. - Ты ошибаешься. Джин развернул Рэя на сто восемьдесят градусов и отвесил ему увесистую пощёчину.
- Не вздумай говорить что-нибудь папе, - сказал Джин, глядя в глаза Рэя. - Если скажешь, я тебя убью.
В гримёрной Бобби Фуллера, пока Бобби и его брат Рэнди просматривали список песен, которые должны прозвучать в заключительной части концерта, Герб Стелзнер тихо курил в углу. Рядом с ним на складном металлическом стульчике сидела, ссутулившись, прыщавая девушка в обтрёпанных понизу джинсах и растрескавшихся ботинках. На её коленях лежала сильно побитая двенадцатиструнная гитара марки "Мартин". Она тихо сказала Стелзнеру:
- Я пишу тексты для песен. Стелзнер кивнул:
- Хорошо.
- И пою. Но чаще пишу тексты. Может быть, вы послушаете мои песни?
- Пришлите записи в мой офис.
- Но у меня нет никаких записей.
- Тогда не могу ничем помочь.
- Нет, вы можете. - В её голосе послышалось отчаяние. - Вы можете послушать, как я пою.
Бобби Фуллер посмотрел на девушку и улыбнулся.
- Я послушаю твои песни, дорогая, - произнес он и повернулся к Стелзнеру, который сказал, что хочет поговорить с ним после концерта.
- О чём?
- Это займёт пару минут.
- Я занят после концерта. Давай поговорим сейчас. Бобби кивнул брату, девушка, чувствуя себя не в своей тарелке, встала и спросила:
- Я тоже должна выйти?
- Да. Такой бизнес, - ответил Бобби. - Это займёт минут пять.
После того как Рэнди вышел вслед за девушкой, Бобби обернулся к зеркалу и, оглядев себя с ног до головы, улыбнулся. Затем вынул расчёску и провел пару раз по своим блестящим чёрным волосам.
- Риз хочет, чтобы ты подписал контракт, - сказал Стелзнер, всё ещё стоя в углу и скрестив на груди руки. - Три тысячи долларов в неделю. Делай с ними что хочешь.
- Три тысячи в неделю, - повторил Бобби. Продолжая улыбаться, он поправил узел на невзрачном галстуке. - Это серьёзно. Это всё, что ты мне хотел сказать?
Стелзнер опустил руки и медленно покачал головой, сохраняя то серьёзное выражение лица, с которым он зашёл в гримерку.
- Нет, есть ещё кое-что, - сказал он. - Риз и ещё несколько человек волнуются из-за Нэнси.
- Волнуются? О чём?
- О вас с ней. Они не считают, что вы хорошая пара.
- Пошли они к чёрту, - ответил Бобби, бросив взгляд на Герба, и резко схватил гитару. - Мы просто друзья.
- Бобби, поверь мне. Я…
Бобби взял аккорд в соль-бемоле, который прервал речь Герба на полуслове.
- Пока дело касается моей карьеры, я буду тебя слушать, - сказал Бобби. - Но не вмешивайся в мою личную жизнь.
- У тебя нет личной жизни. У тебя нет карьеры. У тебя кет ничего.
С помертвевшим лицом Бобби подлетел к двери, остановился и бросил на Стелзнера уничтожающий взгляд.
- Не угрожай мне, Герб, - после некоторого раздумья сказал он. - Это неправильно.
- Это сказал не я, - ответил Стелзнер. - Это сказал Фрэнк.
- Мы просто друзья. Я же сказал. Стелзнер лишь пристально поглядел на него:
- Я постараюсь замять это.
- Постарайся, - ответил Бобби, с трудом сдерживая гнев. Затем он смахнул пушинку, приставшую к воротнику его спортивной куртки, и быстро вышел из комнаты.
Той ночью по дороге домой Рэй слегка задел край машины, припаркованной на углу Шорхэм-Драйв и бульвара Сан-Винсент. Пятнадцатью этажами выше, в Шорхэм Тауэре, Диана Линклеттер, дочка деятеля радио и телевидения Арта Линклеттера, сидя на своём балконе, путешествовала, приняв десять миллиграммов ЛСД. Она слишком далеко улетела, чтобы услышать звук столкновения - той ночью её взгляд блуждал повсюду, но на самом деле обращен он был внутрь - она так и не взглянула вниз. (Через пару лет, разочаровавшись в мире, который показался ей пустым, Диана, которую, как ей казалось, все ненавидят, перелезла через железную ограду балкона и, повернувшись спиной к миру и глотнув воздуха, полетела навстречу смерти.)