- Это в Библии сказано. Я читал. Там указаны имена ангелов…
- Так ты читал? И внимательно читал?!
- Я же говорил… в отрывках… урывках… Ты же и сам на неё ссылался…
Машина качнулась, наклонившись на борт. За рассеивающимися, исчезающими волнами туманами длинной, серой дугой проступал затяжной поворот, в который мы не входили - влетали на высокой скорости.
- Я говорил - книга забавная, - сказал ангел. - Но многие её положения спорны. Частью - ложны. А местами это просто бред!
И, неожиданно разъярясь, ангел хлопнул ладонью по приборной доске.
- Я не обязан анализировать сборники сказок! В каждой истории о борьбе рыцаря с огнедышащим драконом есть масса реалистических деталей. Например - много веков назад на земле существовали рыцари. Они были вооружены мечами и копьями. Защищены кольчугами, латами и щитами. Некоторые мастерски владели луком и арбалетом. Передвигались они верхом на лошади. Чем, собственно, и отличались от простолюдинов, которым запрещалось владеть оружием и обучаться верховой езде. Оттого простолюдины в сказках добираются до дракона пешком, а представители благородных сословий - на лошади. Удивительный реализм! И ни один!.. Заметь!.. Ни один рыцарь не пользуется автоматическим огнестрельным оружием! Ни один! Хотя, казалось бы, что тут сложного! Сказка - твори что хочешь… Но нет! Нет этого! Отчего же? Это особый, сказочный реализм! Сказочная достоверность! Но…
И тут ангел взял паузу. На полминуты, не меньше. За это время он успел успокоиться и далее продолжал говорить уже голосом спокойным, даже монотонным.
- Но в чём причина? А причина заключается в том, что создание сказки - это вовсе не процесс создания новой реальности. Нет. Это просто процесс некоего комбинирования, перемешивания элементов реальности в самом причудливом порядке… или беспорядке. Россыпь, калейдоскоп… Но набор элементов: во-первых, конечен; во-вторых, целиком и полностью заимствован из реальной жизни и использован без всякой модификации. Разница только в размере самих элементов. Сказочные истории, приближенные к реальности или (что самое опасное для сказки) претендующие на достоверность состоят, в основном, из крупных блоков информации, неких подисторий. И каждый из блоков внутри самого себя - абсолютно правдив, реалистичен и отражает реально произошедшее событие с минимальными искажениями. Но составленные вместе, в единой конструкции они образуют картину недостоверную. Лживую. Своего рода утончённая интеллектуальная аберрация. Кстати, идеология относится к сказкам подобного рода.
Религия относится к сказкам иного рода. Религия претендует на сотворение новой реальности. Нового пространства. Оттого элементы бытия, прежде чем пойти на строительство пространства религиозной сказки, дробятся на мельчайшие элементы и перемешиваются особо тщательно. Оттого не сразу становится понятно, что никакого "нового пространства" в религиозных сказках нет, как нет его и в сказках вообще. А есть всё та же серая, скучная, бессмысленная ваша жизнь, причудливым образом разрезанная на кусочки - и потому ставшая вдруг какой-то новой, неузнаваемой и вроде даже привлекательной. Ах, скучны вы бываете иногда до невозможности! Зануды бестолковые… А интересны вы лишь тогда, когда пытаетесь просто и без затей описать самый пустой и серый день самой бездарно прожитой жизни. Вот где кошмар то начинается! Ибо что может быть кошмарней зрелища гибнущей в скуке и обыденности души, даже не предпринимающей никаких попыток к своему спасению…
- Так как насчёт имён? - напомнил я.
- Ах да… Имена… Какие там имена в Библии у ангелов?
- Гавриил, - начал я перечисление, - Михаил, Рафаил, Уриил… Даниил…
- Это пророк! - поправил меня ангел. - Ты ещё Автандила назови! Нет, ты точно Библию в отрывках читал!
- Но Кашина там точно не было, - уверенно заявил я.
- Естественно, - сказал ангел. - Авторы Библии использовали привычные для себя имена. Вот если бы в Библии был ангел по фамилии Кашин… Согласись, три тысячи лет назад в Палестине подобная фамилия не была распространённой. Сильно подозреваю, что тогда вообще ещё не было людей с такой фамилией. Более того, тогда и фамилий то не существовало. По крайней мере, в современном понимании этого термина. Разве только имена и прозвища. Так что если бы тебе в тексте встретилось такое вот существо, то…
- Я бы решил, что досталось бракованное издание, - закончил я его фразу.
- Верно, - ответил ангел. - А почему? Да потому что все эти ваши "священные тексты" - произведения сугубо земные, ни единой буквой, ни единым знаком, ни единым символом своим не выходящие за рамки всё той же вашей примитивной, обывательской логики. Ангелы - белые, черти - чёрные, Бог - творец, Дьявол - разрушитель, правда - одна, сахар - сладкий, соль - солёная, вода - ужасно мокрая…
Солнечный луч, такой резкий и стремительный, каким он может быть только в такое раннее утро, ударил в ветровой стекло - и, словно размазавшись от удара, растёкся по нему жёлто-белыми бликами, почти ослепив нас и закрыв дорогу.
- … Машину надо будет помыть, - заметил ангел, жмурясь от яркого света. - Стёкла в пыли все, чуть солнце - и не видно ни черта.
- Где мыть то будем? - спросил я. - И куда вообще едем?
- Вперёд, - ответил ангел. - Я - посланник небес, ты - мой помощник. Чего тебе ещё?
- Что, вот так всё время ездить будем? - честно говоря, ответ ангел нисколько меня не интересовал; мне вполне достаточно было бы его заверения в том, что я вполне ещё смогу протянуть на этом свете несколько ближайших дней, а на большее я и не рассчитывал.
Но ответ его (даже после всего того, что я о нём узнал) был для меня совершенно неожиданным.
- Нет, почему же… Все миссии, даже самые важные, когда-нибудь заканчиваются. Наша миссия, скажу откровенно, вполне рядовая. Самая что ни на есть заурядная.
- Луну ремонтировать не буду! - категорически заявил я. - Дерьмо предпочитаю спускать в унитаз, а не тратить его на ремонт небесных тел…
- Дьявола кормишь, - заметил ангел.
- Чего? - переспросил я.
- Каждый, кто спускает дерьмо в унитаз - кормит дьявола, - наставительным тоном заметил ангел. - Дерьмо то идёт в преисподнюю и питает дьявола и воинство его.
- А ангелы что едят? - спросил я, несколько озадаченный новым откровением ангела.
- Розовые какашки, - ответил ангел.
- Какие ещё какашки?
- Розовые, - повторил ангел без тени улыбки.
Честное слово, оставайся у меня ещё хоть капля здравомыслия, я бы и её довольно быстро растерял, общаясь со столь загадочным и возвышенным существом!
- Но откуда они в раю? - спросил я.
- Праведники их туда приносят, - пояснил ангел. - В своих кишках. Для того праведников возносят во плоти. Чтобы потом питаться их святыми розовыми какашками. Вот к примеру пророк Илия…
- Ну их, пророков этих, - прервал я ангела, опасаясь, что он начнёт слишком уж подробно описывать райские пиршества и доведёт меня тем самым до рвоты.
Хотя, честно говоря, даже в моей безмозглой голове как-то не очень здорово сочетались описанные днём ранее картины райской роскоши, неги и безмятежности и эта небесная копрофагия. И как они это самое дерьмо добывают? Неужели…
- Да им и не больно совсем, - сказал ангел. - У нас в раю анестезия - высший класс. Да и операция - ерунда сущая. Так, брюшную полость вскроем, кишки прочистим… Им и самим потом легче. Эх, видел бы ты наших хирургов!
- Представляю, - ответил я и поёжился, вспомнив вчерашние события. - Если вы тут на земле так веселитесь - представляю, что вы там на небесах творите…
- Ничего особенного, - сказал ангел. - Что ж я тут такого сотворил, что могло показаться тебе странным или пугающим? Разве за всё время нашего знакомства произошло что-то дурное? Честно говоря, я лично не припомню.
- Да это так… - пробормотал я. - Обывательская логика… Мещанство, знаешь ли… Ничего плохого… Непривычно… В смысле - не привык я пока. Так как же звать тебя? Кашин? Сидоров? Авимелех?
- Как хочешь, - ответил ангел. - Как тебе удобней. Я то в любом случае всегда буду знать, что ты обращаешься именно ко мне.
- Скажи, - спросил я и губы мои в тот момент почему-то пересохли, - а Бог… он тоже… знает?
- Конечно, - ответил ангел. - Уж он то знает лучше всех.
- Он?
- Ну, она, - и ангел пожал плечами. - Оно, они… Какая разница? В общем, он всегда знает, когда к ней обращаются. Как ни назови…
- А если я Бога… ну, скажем… Дьяволом назову?
Нет, подобное святотатство ангела нисколько не смутило. И, похоже, даже и не показалось святотатством.
- А по фигу!
- Но ведь горе тем, кто свет называет тьмой… - начал было я.
- Значит, Библию в отрывках читал? - спросил ангел и явно помрачнел. - Большими, я вижу, были те отрывки. До Евангелия, я смотрю, добрался. Богослов хренов… Запомни - горе тем, кто болтает много! И читает глупые книжки, написанные психопатами, вообразившими себя учениками того, кто вообразил себя Сыном Божьим. Бог бездетен! Запомни это, хорошо запомни. У Бога детей нет!
- Но ведь мы… сотворил нас… - мне и самому противно было слушать своё бормотание, какое жалкое и вымученное (оттого, видно, вымученное, что сыпавшиеся непрерывно одно за другим откровения ангела изрядно меня уже утомили, да и от бессонной ночи клонило более ко сну, а не к богословским диспутам).
Но ангел снова завёлся.
- Не сотворил! - заявил он. - Никто вас не творил.
- А как же…
- Вас сконструировали! - сказал ангел.
Как отрезал.
- А любовь? - совсем уж слабым голосом спросил я.
- Это способ питания.
- Охренеть, - резюмировал я.