- Сколько? - хриплым голосом спросил Дмитрий (губы его неожиданно пересохли).
- А хрен его знает, - Игнатий развёл руками. - Тут не я решаю, а вы.
- Я? - удивился Дмитрий.
- Вы, - подтвердил Игнатий. - Как решите, что с Клоциусом встретиться пора - так и встретитесь. Он то ни на минуту не запоздает, уж будьте уверены. Так всё от вас зависит, всё от вас…
- С Клоциусом? - переспросил Дмитрий, чувствуя, что голова его начинает потихоньку распухать. - Кто это? Зачем встречаться?
- Вот, - медленно, с расстановкой (словно констатируя лично ему очень приятный факт) произнёс Игнатий. - Не готовы. Пока. Зачем встречаться? А это вы сами скажете. Это вам лучше известно. Как только к встрече будете готовы - так сами всё себе и скажете. Я то что… Я то так, по чаепитиям больше.
Карлик вздохнул.
- Душно здесь. Проветрить надо…
И, не успел Дмитрий и слова вымолвить в ответ, как карлик взмахнул руками - и подлетел в воздух, зависнув метрах в двух от пола.
- Ни х-х!.. - только и смог выдавить Дмитрий.
Он, казалось бы, видел сегодня достаточно для того, чтобы и самый крепкий ум поехал слегка на сторону. Но такого откровенно волшебного безобразия!
Нет, так нельзя. Это же не средневековый замок, не пещера колдуна, не дворец феи…
Феи! Что он там о фее говорил? Неужели и впрямь его матушка - фея?
Да нет же, это бред какой-то.
"Хорошо" подумал Дмитрий. "Скажем, я и вправду надышался чем-то. И вот сплю теперь, сплю… А если он ещё и превратиться в кого-нибудь? В ящерицу, например. Или в комара. Хотя, какой там комар. Март ведь, не сезон… Что я несу, какой сезон! Что я несу! Что у меня с головой?! С мозгами то у меня что?!"
- Вы, верно, выспались уже, и ко сну вас часа три ещё не потянет, как минимум, я так думаю, - тихо, еле слышно пробормотал Игнатий, покачиваясь под потолком диковинным воздушным шаром. - А я вот…
Он, подгребая воздух руками, подплыл к форточке и, повернув ручку…
"Да здесь окна не открываются!" мысленно воскликнул Дмитрий. "Я же пытался уже!"
…открыл форточку.
- Отчего же, - спокойно возразил Игнатий. - Как видите, очень даже открываются. Я вот, к примеру, открыл. Прямо на ваших глазах. Если у вас открыть не получилось, так и вовсе не значит, что не открываются. Может, вы просто не умеете. Не знаете, как правильно открывать.
"Издевается" подумал Дмитрий. "Как их правильно открывать? В воздух, что ли, подлетать?"
- Очень может быть, - ответил карлик, медленно опускаясь на пол. - Вполне так может и оказаться, что всенепременно надо в воздух подлетать. Так что напрасно думаете, будто я издеваюсь. Я, может, именно что подсказку хочу дать, а не поиздеваться над вами. Незачем дурное то про меня думать.
"Да пошёл ты".
Дмитрий почувствовал вдруг, что сильно ослабел, да так, что стул качнулся вдруг, словно от набежавшей волны, и пелена, прежняя, сонная, дневная стала густеющей завесью затягивать взгляд.
"Он так быстро меня замотал… замотал… Что же это за тварь такая? Что же за тварь?"
- Я то спать пойду, - бормотал карлик, копошась возле стола (Дмитрий не мог толком рассмотреть и понять, что он там делает… похоже было, что подбирает что-то с пола… или наоборот, бросает на пол… в общем, совершенно непонятно). - Мне отдохнуть надо. А вы тут сидите, кушайте, пейте. Время у вас есть. До рассвета уж точно никто не побеспокоит.
"До рассвета?" мысленно переспросил его Дмитрий. "А потом?"
- А потом - утро будет. Утром то, может, и придёт кто. Так всегда бывает. Ночью, скажем, никого, а утром кто-нибудь да приходит. Тут, главное, к завтраку не опоздать. А то ведь и такое бывает, что гость голодным остаётся. Это уже никуда не годится. Гость - он сытым должен быть. Я вот всегда неловко себя чувствую, если гость голодный. Голод - это ведь…
Карлик вдруг замолчал на мгновение и, повернувшись к Дмитрию и уставившись на него неподвижными кругами огромных свих зрачков, закончил:
- Голод - это грех. Самый большой грех на свете. На этом и на всех прочих.
"Ну я то безгрешен. Есть что-то совсем не хочется. Хотя чаю, пожалуй, вы-пью… Ну и что, что он остыл?"
И ещё Дмитрий подумал, что интересно было бы этой ночью не спать, а просто прилечь на кровать и наблюдать. Смотреть за тем, что происходит в загадочной этой квартире, в которой, по словам карлика Игнатия, целых пятьсот комнат (из которых, правда, никак больше трёх разглядеть не удаётся).
А что, если притвориться спящим? Только притвориться. Прикрыть глаза, оставив только узкие щёлки - и смотреть. Смотреть. Наблюдать.
Ещё в детстве (давно, давно это было) слышал он, что всё самое интересное происходит тогда, когда мы спим.
Мы закрываем глаза, и ночь, услышав размеренное сопение наше, открывает двери лунного своего дома, выпуская на короткую полночную прогулку странные, призрачные, причудливые создания, которые рассеются бесследно не только от самых слабых солнечных лучей, но даже и от мимолётного, едва брошен-ного на них взгляда.
Ночь любит их. Эти слабые, прозрачные, тихо плывущие на землёй существа - любимые дети её. И если убить их любопытным и неурочным взглядом своим - как жестока может быть месть ночи!
В детстве он знал - надо спать. Надо закрывать глаза. Опасно ночью держать их открытыми.
Но теперь… Что тут опасно, что нет - кто знает? Кто может сказать, есть ли у ночи власть над этой квартирой? И есть ли тут вообще ночь?
"Не буду спать".
Надо только притвориться.
Только прикрыть глаза.
Надо только понять, откуда появился этот карлик.
Откуда он возник. Как он пробрался сюда. И тогда, быть может…
- Я окно оставлю, - предупредил его Игнатий. - Проветрить надо кухню. Воздух здесь… Душно. Дышать тяжело.
Странно. С улицы потянуло прогретым, сухим, жарким воздухом. Словно и не март был (там, за окном), а середина июля.
Дмитрий потянул воздух ноздрями (совеем по собачьи), надеясь (не слишком сильно, конечно) хотя бы по обрывкам залетевших запахов определить, с чего это вдруг так поменялось всё там, на улице.
И послышался ему (или почудился только) тонкий, сладковатый, разбавленный ночным ветром аромат луговых цветов.
"Бог ты мой" мелькнула у него шальная мысль. "А ведь форточка то открыта! А если закричать?"
- А если… - прошептал, явно передразнивая его, Игнатий. - И не вздумайте! Налетят тогда… Не прогонишь потом…
- Кто? - спросил его Дмитрий.
- Узнаете, коли крикните, - загадочно ответил Игнатий. - Сами потом все щели закрывать будете. Да их потом не выгонишь… Нет, не выгонишь. Всю ночь уснуть не дадут.
"Комары, что ли?" подумал Дмитрий и сам удивился тому, какие же глупые, странные и совершенно бессвязные мысли лезут ему в голову.
Потом, подозрительно глянув на карлика, подумал другое:
"Врёт, небось. Отговорить хочет. А если…"
- Воля ваша, - просопел карлик. - А я вот пойду, постели подготовлю. Вам то в спальне, конечно. А я уж так, по походному. Я то на дежурстве здесь, мне особых то удобств не полагается. Да уж привычный, обойдусь. Вы заканчивайте, доедайте тут всё… Пойду я.
"Воздух тёплый" Дмитрий отчего-то поверил карлику (видно, смутило его спокойствие и даже какое-то усталое равнодушие… и воздух, необычный, не тот, не тот…). "Там не улица! Там не город!"
Дмитрий встал. Подошёл к окну.
Всё тот же город, дома с бледно-медовыми окнами; всё тот же двор с потем-невшим снегом и устало осевшими под затяжным весенним дождём сугробами; всё та же дорога у дома, сплошь заставленная припаркованными машинами, похожими на выброшенных вечерними, длинными, медленными волнами на берег-обочину разноцветных рыб с мокрыми, лоснящимися от воды, покатыми спинами.
Всё то же. Всё то.
"То" прошептал Дмитрий и протянул руку к форточке. "То. Там, снаружи. Только тепло как-то. Но, может, кажется всё это? Только кажется? А может…"
У Дмитрия пересохло в горле от внезапно возникшей, такой простой, всё объясняющей догадки.
"Может, он гипнотизёр? Может, он с самого начала был в квартире, следил за мной, ходил по пятам да прыскал в кулачок? Может, он просто внушил мне, что я не могу выйти из квартиры, не могу открыть дверь, не могу позвонить, не могу позвать на помощь? А на самом деле я просто собрал вещички, а потом под его гипнозом распсиховался, разбросал всё, орать начал… Или даже не орал, а просто думал, что ору, в дверь колочусь, замок разобрать пытаюсь. А на самом деле просто стоял на месте да мычал, как идиот последний. А потом спать лёг. А он вещички то собрал, да, хихикая, ждал, пока я проснусь. А теперь ещё и с форточкой этой дурачится. И меня дурачит. Может, он специально меня тут держит для чего то. А для чего? Поиздеваться? Развлечься?!"
И злость, злость на гнусного этого карлика охватила Дмитрия.
Нет тут ничего! Ни сфер, ни пространств каких-то разноцветных, ни волшебников, ни закрытых дверей.
Только бред, сон, морок. Всё внутри, всё только внутри.
"Да и карлика нет!" решил Дмитрий.
Да, нет его!
Нет!
Это он только внушил ему, будто он карлик, летающий по воздуху. А на самом деле это мужик самого обычного роста и вида, и ходит он не в разноцветном сказочном костюме, а в потёртой синей пижаме с пятнами от чая на груди и в старых тренировочных штанах с пузырями на коленках, и летать он вовсе не умеет, а только притворяется да картинки всякие безумные в голове у него, Дмитрия, рисует, а зовут…
"А зовут его Иван Семёныч" решил отчего-то Дмитрий. "И работает он ночным сторожем…"
- Сторожем, - подтвердил карлик, и из соседней комнаты услышав мысли его. - И ещё завхозом, по вашему говоря…