Рассеянность Саши вполне можно объяснить: всю предыдущую ночь она, высунув от усердия язык, переделывала зеленую пластилиновую фигу. Сначала Саша хотела поменять положение пальцев на "фак", но по ходу дела решила изобразить рокерскую "козу". И все это время она думала о Поле. Да, он ей очень нравился. Она даже была в него влюблена, она вообще была очень влюбчивая, а тут - красивый и ужасно положительный, к тому же чистокровный ирландец. Да еще замуж зовет! Но дальше мысль останавливалась. Ведь это был не экспериментальный побег из дома, предпринятый в пятнадцать лет в знак протеста против неуважения родителями прав ее свободной личности. Тот побег длился три дня, а нашли ее практически сразу, у закадычной подруги. Девочки сидели на кухне, ели курицу гриль без гарнира и курили родительские сигареты. После двух любительских истерик и неудачного битья небьющейся посуды ее возвернули назад. Тогда она знала, что все это не совсем всерьез. А тут - замужество. Сашу воспитывали старорежимные родители и очень строгий старший брат, и ей хотелось выйти замуж на всю жизнь. А жизнь ей представлялась невероятно длинной. И вообразить, что всю-всю-всю эту жизнь она проживет с Полом, Саша никак не могла. А уж мысли о Дублине приводили ее в неизбывный тупик. Отчаяние нарастало. Она решила срочно посоветоваться с френдами.
"Мне приснился странный сон, - написала она в жж. - Опуская такие незначительные детали, как запах дождя с ветром и четырех бабочек, бьющихся крыльями о фонарь, я видела во сне, как иду по стремной малоизвестной улице и захожу в отдельно стоящий дом. Дверь скрипит, а внутри дома такой старорусский помещичий быт: матрешки, шапки-ушанки с кокардами, чучела медведей. Молния, само собой, в окне кривляется. Страшно. И голос. Голос постоянно триндит, как приемник. "Это дом твоей бабушки, которую ты никогда не видела", - говорит он. "Серьезно?" - спрашиваю. "Серьезно!" - отвечает голос. Я подхожу к окну. "Видишь, - говорит голос, - огонек? В этом самом "Макдоналдсе" дедушка сделал предложение твоей бабушке!"
С этим я проснулась. А через час звонит адвокат и говорит: умерла ваша троюродная бабка и оставила вам домик в Дублине. И уточнил: это, мол, Ирландия, - как будто я совсем дура и не знаю, где Дублин. Приезжайте, говорит, и забирайте. Нам он на хрен не нужен. Он весь в плюще и не прибран.
А у меня, вот вам крест, только рабочие да колхозницы в роду, не то что эмигранта, ни одного интеллигента не было.
Вот я думаю, перебраться, что ли, в Дублин?! А что? Там, говорят, погода такая же, даже хуже. Одно беспокоит: дублинцы, мать их. Уживусь я с ними или нет?!
Скажите, кому-нибудь из вас приходилось общаться с этими ирландцами? Что составляет их национальный характер? Я же не могу делить свою судьбу черт знает с кем. Может быть, они маленьких девочек вообще жрут. Выручайте".
Через несколько минут появились первые отклики. Ее постоянный читатель Евгений написал: "Александра, ты что, нефть? Зачем тебе утекать на запад? А вообще, ирландцы, говорят, приземленные и практичные". Немолодой турок под псевдонимом "Alibaba" написал: "Они тупые и жалкие провинциалы. Мы, европейцы, их не любим". А Пуфик, еще один приятель, рассказал, что был в Дублине проездом четыре часа и заглянул дублинцам в глаза. "Я увидел, что они водянистые, малоподвижные и алчные, - признался Пуфик. - Когда смотришь в эти глаза, видишь только опасную, упрямую жадность к вещам".
У Саши от таких слов заныли зубы. "Неужели и у Пола такие глаза?!" - думала она и судорожно глотала воздух, как рыба в магазине. Она решила искать правды у самого главного в мире дублинца. Но и он не добавил девушке оптимизма. Саша быстро откопала в Интернете какое-то интервью, где у Джойса спрашивали, какого он мнения об ирландском характере. "Самого отрицательного, - ответил тот, - я этот характер знаю по себе".
- Какой удар от классика! - сказала Саша. - И ты - Брут!
Стоило письму упорхнуть в пространство, точнее, едва улетели оба письма, а из лоскутов чистого утреннего неба полился свет, как Саша вспомнила о своем обмане с фотографией.
- Мамочки, ведь там Дива, совсем я сдурела с этим пластилином! - сокрушенно произнесла она вслух и бросилась к телефону.
Мобильный успел тихо разрядиться и выключиться, и Саше пришлось помучиться, прежде чем она услышала Дивино "але".
- Але, - сказала Саша голосом голодного котенка. - Дивонька, я пропала, выручай!..
Дива сидела дома за кухонным столом и читала любовный роман. Перед ней стояли две миски, одна с семечками, другая - с шелухой. Так Дива расслаблялась в самых крайних случаях. Книга была с изящным названием, то ли "В сетях страсти", то ли "В сладостном плену". Порой, читая, Дива даже принималась рыдать. При этом скорость поглощения семечек резко возрастала. И только когда ее тонкие пальцы утыкались в холодное дно миски, Дива понимала, что "маленько залипла" и давно пора спать.
- Привет, богема, кто тебе сказал, что можно приличной девушке так поздно звонить?! - Дива положила раскрытую книгу на стол вверх обложкой и подняла глаза к часам, висевшим на стене: - Ба, да уж утро на дворе!
- Ой, Дивочка, прости, я даже не подумала, что ты еще спишь!
- Да нет, я тут немного Кантом зачиталась. "Критика чистого разума", знаешь? Весьма неглупая вещица, Кант просто жжот! Чего звонишь, опять зубную щетку проглотила?
- Какая зубная щетка, ты чего?!
На другом конце провода Дива захихикала.
- Я тебя хотела попросить на одну встречу пойти, только ты не кипятись…
- Чего?
- На встречу пойти.
- На какую?
- В общем, надо, чтобы ты была будто бы мной, то есть вместо меня, как будто ты - это я. Недолго. Буквально часок. Абсолютно нормальный человек. То есть я тоже буду, но как будто я - это ты, моя подружка.
- Сашенька, милая! - сказала Дива ласково. - Ты что, под кайфом? Кто тебе дал эту дрянь? Ладно еще траву, и то она тупит, но тут, похоже, реальное наркоманское говно.
- Не слышу тебя, пропадаешь! Але!
- Дорогая, это тебя убьет!
- Чего?
- Я говорю, это превратит твой детский мозг в рулон мокрой туалетной бумаги!
- Какой туалетной бумаги? Але!
- Розовой! - крикнула Дива. - А ты ведь еще даже не поступила никуда!
Солнце уже вовсю слепило глаза дальним светом, когда Саше удалось убедить Диву, что никакой гадости она не принимала, и растолковать суть дела.
Саша поставила вопрос ребром:
- Ну что, согласна ты пойти на эту хренову встречу вместо меня?
- Ладно, что с тобой делать! - ответила Дива. - Пойду, все равно ты уже все без меня решила. А что мне за это будет?
Саша снова услышала в трубке веселое хихиканье.
- Я тебя маслом напишу! - ответила она.
- Побожись!
- Вот те крест!
Когда Саша отключилась, она продолжила разговор, теперь уже с самой собой.
- Сейчас семь утра, - сказала она, рассеянно скользя взглядом по высвеченным солнцем предметам, - встреча в три. Восемь часов. Надо не откладывая привести себя в порядок.
С этими словами она повалилась на кушетку лицом вниз.
Глава 3
Без пятнадцати три Саша ступила на перрон станции "Охотный ряд" Московского ордена Ленина метрополитена. Именно здесь, под высоким потолком в квадратик, они должны были встретиться с Юрой. Саша быстро, на глаз, определила центр зала и с облегчением прислонилась к холодному мрамору. Близорукие глаза невыспавшейся девушки в тусклом освещении метро вместо людей видели преимущественно яркие пятна, проносившиеся мимо. Саша не совсем ясно себе представляла, о чем будет говорить с Юрой и как все произойдет. "Ну что же, - думала она, - будь что будет, в войну мы, похоже, ввязались, и тот, кто направляет мой корабль, уже поднял парус".
Над ее головой сквозняки прибывающих поездов раскачивали циклопические люстры, шары-плафоны, вывески про выход в город. Обычно Саша следила за этим покачиванием с замиранием сердца. Но сейчас ей было не до плафонов. Она собиралась с головой броситься в очередную авантюру, одну из тех, благодаря которым появляется возможность на собственной шкуре познать мир людей и то, что происходит на ветреных улицах Москвы.
Ближе к трем она занервничала. Дивы все не было. И тут в толчее выходящих из поезда людей она разглядела парня с букетом каких-то полевых цветов, трясущих головами. Саша вытаращила глаза и пару раз так хлопнула ресницами, что могла бы при желании убить ими комара. Как ни странно, она сразу узнала его: это был Никита, которого она совершенно не предполагала здесь встретить.
- Ну он-то откуда? - по привычке вслух промолвила Саша и метнулась к тощему мужичку, с лысиной, похожей на рогалик, уткнувшемуся в разворот "Спорт-экспресса". Мужчина был увлечен чтением и не обратил на ее маневр никакого внимания.
- Жо? - переспросил он, мельком глянув на Сашу. - Известно откуда - из Бразилии! Хилый какой! Моя старуха его в неделю откормила бы. Она кормит тринадцать кошек в подвале. А попугайчика внучкина насмерть закормила. Из клетки вынуть не смогли. С ней и закопали.
- Что он тут делает? - не обращая на соседа внимания, пробубнила себе под нос трепещущая Саша.
- Ничего хорошего. В футбол играет?
Саша испустила приглушенный писк.
- Ладно, дочка, - успокоил ее мужик. - Смиряйся, футбол нам дан за грехи!