Всех охватила несказанная радость. С зеленки прибежала моложавая бабушка мальчика, и он бросился в ее объятия. Все поздравляли Скелетона и друг друга. Саша, Никита и Юра тоже вскочили со своих мест и присоединились к компании ликовавших нудистов. Они качали Скелетона и подбрасывали его, как это делают с футбольными тренерами после крупных побед.
На всем пляже только Дива осталась равнодушна к происшедшему. Она даже не встала со своего спального места, не расстегнула спальник. Больше того, она накрыла лицо какой-то кофточкой, словно была недовольна шумом, гамом и светом, которые мешают спать, а потом и вовсе перевернулась на другой бок. Никто и не увидел, как она плакала. Впервые в жизни с поразительной ясностью Дива ощутила, что жизнь наполнена смыслом, и это были слезы благодарности.
С одной стороны шумно чавкало, пожирая века и эпохи, Черное море, с другой - возвышались поросшие чахлой растительностью невысокие горы, которых точно так же не трогало время. И все это было покрыто нежной утренней дымкой. А между морем и горами, на маленьком диком пляже прыгали, кричали и обнимались безумные голые люди, преисполненные каких-то бессмысленных, но неподвластных времени надежд.
Глава 6
Прошло несколько дней. Саша, как ей казалось, повсюду видела следы Пола, но самого его нигде не было. А следы петляли, приводили в тупик и в конце концов оказывались очередной химерой. Между тем быт честной компании наладился. Никита с удивлением обнаружил, что потери, нанесенные кражей рюкзака, не так уж сложно было восполнить. Необходимых приобретений было всего три: шорты, трусы и пенка, на которой он спал, закутавшись в Дивино одеяльце. Да, еще он купил себе книгу. Но читать времени не нашлось, и он отнес ее на зеленку. Никите уже была известна заповедь этого места: если что-нибудь из еды или одежды остается, надо все собрать и отнести на зеленку. В зеленке все это исчезало, как в черной дыре.
Но деньги заканчивались не только у обитателей зеленки. Деньги заканчивались и у наших поисковиков.
В одно нежное, как руки любимой, утро Никита познакомился с Михой, музыкантом из Житомира. Проснулся он от странных звуков. А когда открыл глаза, обнаружил, что рядом лежит обветренный мужчина и кряхтит.
- Никита, - без лишних слов протянул он незнакомцу руку.
- Миха, - ответил tot. И они обменялись вялым утренним рукопожатием. - Прошу прощения за некоторую сумбурность нашего знакомства, меня тошнит…
И с этими словами обветренный неуклюже побежал к морю. У Михи был благородный и в то же время мужественный профиль, волосы стояли торчком, а глаза были голубые и дерзкие, и в них прочно обитала первобытная радость жизни. Кроме того, Миха оказался счастливым обладателем здоровенного члена и татуировки во всю правую руку. Целыми днями он валялся под тентом абсолютно голый на надувном матрасе и перебирал струны задрипанной гитары.
- Вообще, в Житомире я работаю водилой, - рассказал он. - А гитара - это так, хобби. Я самоучка. Не более того. Беда в том, что я не умею петь.
- Так я умею петь! - ответственно заявил Никита. - Не то чтобы петь, но повыть с полчасика могу. Пошли вместе деньги зарабатывать, а?
Миха был не просто самоучкой, а виртуозом-самоучкой. По вечерам он ходил в город и присоединялся к какой-нибудь банде. Быстро ловил мотив и начинал подыгрывать, добавляя к общей композиции несколько самодельных блюзовых соло. Делал он это очень эффектно, срывая аплодисменты слушателей, поэтому его охотно принимали в банду, а потом делились с ним общей выручкой.
- Зарабатывать? Размечтался! - сказал грустно Миха. - Знаешь, тут хоть Паганини играй, хоть Сибелиуса, хоть горлань, как Жанна Агузарова, ничего путного тебе не положат Чтобы зарабатывать бабло, нужен аскер.
- Кто?
- Аскер. Ты чего, аскеров не видел?
- А, ты имеешь в виду девчонок, которые ко всем пристают с пустой шляпой?
- Вот именно! Это очень активное занятие, и оно будет посложнее, чем просто играть на гитаре или петь.
- Нам повезло, у меня есть активная девочка на примете, - заявил Никита не без удовольствия. - Жди меня здесь, я скоро!
- Давай, - сказал Миха и вновь завалился на свой матрас.
Никита побежал в лагерь за Сашей.
- Эй, - крикнул Миха, - а у этой девочки найдется для нас кое-что между ног?
- Нет, Миха, извини, для тебя ничего.
- Ладно, я просто спросил…
…Через час они уже втроем расположились в аллее дома отдыха, ведущей от жилых корпусов к морю. Миха сидел на тротуаре, подложив под зад чехол от гитары, и играл. Никита усердно изображал, что поет, а посреди дороги стояла Саша с панамкой в руке и радостно набрасывалась на людей с подсказанными Михой словами: "Помогите голодным музыкантам!" или "Не найдется ли у вас немного мелочи на нашу бедность?". Через некоторое время она начала изощряться: "Зайка! Радость моя!" - обращалась она к молодым отдыхающим. Потом ее пробило на рифму: "Подайте немножко бедным на кормежку!" Но вопреки всем усилиям денег давали мало.
Тут они встретили пермяков-молодоженов. Те гуляли в тени елей и кушали банан.
- Что это вы решили здесь аскать? - спросил Ден, посмеиваясь.
- А что тебе не нравится?
- Да тут люди на пляж идут, у них даже карманов для денег нет. Аскать надо на рынке!
Ден говорил как человек рассудительный и опытный.
- На рынке?
- Ну да! Рынок - это праздник, который всегда с тобой. Там, кроме всего прочего, еще и еду подают. Вечером продавцы начинают отдавать хавчик, который до завтра не доживет: перезрелые помидоры, персики всякие, куриные ножки…
- Куриные ножки… - завелся Миха.
- Тебе даже с шапкой не надо будет ходить, - сказала Саше Танечка. - Сами предложат и сами все дадут.
- Вот-вот, - поддержал ее Ден. - Главное в нашей работе - выбор места!
Когда трио появилось на рынке, уже сгущался вечер. Они решили сначала купить себе по пирожку и расплатиться мелочью, честно заработанной на аллее дома отдыха. Резкие запахи рынка дурманили голову. Запах маринованного чеснока сливался с ароматом абрикосов, а откуда-то издалека, будто с другого конца вселенной, нежно пахло шашлыком. Саша долго отсчитывала монетки в шершавую руку немолодой продавщицы.
- Знаешь что, - сказала продавщица. - Возьми-ка это все обратно! - На ее крупном лице светилась золотая улыбка. - Берите пирожки так.
Она ссыпала мелочь в Сашину ладонь.
- Нет-нет, - сказала Саша.
- Да вот эти тоже захватите. - Женщина достала из-под прилавка штук пять сломанных теплых слоек. - Они хорошие, сегодня испекла… просто бракованные маленечко.
Женщина сложила все это богатство в пакетик и вручила Саше.
- Спасибо огромное! - сказала тронутая Саша. - Да у нас есть деньги вообще-то…
- Ладно уж, - отмахнулась от нее продавщица, - ешьте на здоровье!
Когда они отошли от лавки с пирожками, Саша толкнула Никиту в бок:
- Слышишь, дружок с эконома, нас приняли за бродяг!
- Ну и что тут такого?
- Ну так, прикольно. Расскажешь своим чиксам-однокурсницам за рюмочкой текилы.
- Я водку пью.
- Да-да, ты же у нас народник!
- Санька, сейчас получишь! - пригрозил Никита. - Посмотри лучше, наше место занято.
Пока они покупали пирожки, на рынке появились музыканты, и тут же принялись играть какую-то незамысловатую мелодию. Их было трое. Один - абсолютно лысый, загорелый, нервный, с лицом, обильно покрытым бисеринками пота. Лысый играл на гитаре. Второй теребил струны черного контрабаса и крутил во все стороны огромным пучком волос, который, казалось, был тяжелее головы. Третий не обладал какими-то ярко выраженными приметами, но явно был нетрезв. Он отбивал ритм мелодии на барабане, а на его меланхоличном лице было написано: "Еще бы пивка бутылочку да девочку рыжую, все было б зашибись!"
Миха сразу присоединился к музыкантам, и вместе они неплохо поиграли. Оказалось, что все четверо помешаны на музыке семидесятых. Никита и Саша, которые устроились рядом на земле, слушали с удовольствием, кивая головами, как игрушечные собачки в автомобилях.
Перед тем как попрощаться, парни рассказали, что приехали из Лиски подзаработать, а вообще собираются жить там до октября. В Коке они хотели подзарядиться суетой города, а назавтра вновь вернуться в свою "необитаемую" Лиску.
- А вы Пола случайно не знаете? - на всякий случай спросила Саша.
- А кто ж его не знает, - сказал лысый. - Но вряд ли это тот, кто тебе нужен, - он ирландец.
- Ирландец! Ирландец Пол! - почти закричала Саша.
- Ну да!
- А откуда ты его знаешь? - Саша чуть не запрыгнула на лысого. Тот даже опешил.
- Так это мы его сюда и привезли.
- Это вы его привезли?!
- У меня такое ощущение, что вы все-таки говорите об одном человеке, - сказал немногословный.
Музыканты рассказали, что ирландец Пол живет с ними в Лиске и ведет их незамысловатое хозяйство. Саша порывалась поехать туда немедленно, но ее уговорили подождать до завтра.
Когда Саша с Никитой вернулись в лагерь со своими добрыми вестями, они застали трогательную картину: Юра сидел перед Дивой и туго обматывал ей ногу эластичным бинтом. Дива кусала ноготь и время от времени взвизгивала. Тогда Юра шептал: "Тихо-тихо-тихо" - и гладил больную конечность.
- Что с тобой, красавица? - спросила Саша и присела на корточки.
- Допрыгался наш цыпленок, - скривилась Дива. - Ногу подвернула, в море на камень наступила. Но Юра уже сбегал в аптеку, все купил. - Она по-свойски взъерошила Юре волосы.
- А мы Пола, кажется, нашли!
- Да ладно!
- Точно, на этот раз точно!