- У меня есть медаль "За примерное поведение", - нашелся Юра.
- Смотри, проверю, - сказала Дива. - Вот Сашка будет в шоке…
Юра бросил телефон через всю комнату на кровать и высунулся в окно. Под ним, как дурачки, бессмысленно кивали головами каштаны, хлебали вечернее солнце ненасытные ромашки, а над домами катились флегматичные облака. Он засунул в рот соленый мизинец и задумался: "Надо назначать встречу с девчонками на пляже, - решил он. - Еду в Коктебель! Дива Дивой, а девчонок много не бывает". Он сел за компьютер, закинул за спину галстук и вошел на сайт знакомств. Нажал "Назначить новую встречу" и ввел описание: "Строить замки из песка с продолжением". "Неплохо, - подумал он. - Загадочно". Приглашаются все девушки Коктебеля. Их в ресурсе оказалось не так уж и мало.
- Загорелые, - сказал вслух Юра, пощелкав языком по нёбу, блаженно улыбаясь, - и, скорее всего, ненасытные. Как их можно осуждать? Южная кровь!
Проблемой было только определение места встречи. "Украина, Крымская область, город Коктебель" он ввел, но где там? В Интернете он прочел, что на коктебельском пляже, под горой Юнга, ежегодно устраивается клевый нудистский "День Нептуна". "Вот у Юнги и встретимся". Адата - через три дня. "Осталось только купить билет на поезд, - довольный собой, решил Юра, - похудеть и сделать интимную стрижечку".
…Жаль, что наша книга без картинок. Ибо на лицо Никиты, когда на Курский вокзал кроме Саши прибежали еще Дива с Юрой, стоило бы посмотреть.
- Надеюсь, мы не опоздали! - сказала запыхавшаяся Дива. - Мы решили составить вам компанию. Вы ничего не имеете против?… Сколько звезд? Мне это важно знать. Я немножко наспех собиралась…
- Что сколько звезд?
- Ну, гостиница, отель, где мы будем отдыхать!
- Миллиард тебя устроит - над головой? - буркнул Никита.
Дива засмеялась и потрепала его по голове:
- Эй, веселей! Я в курсе, что мы типа дикари. "Возьмите нас с собой, туристы". Это же классно! Экзотика. Мне Санька сказала. Я вообще ничего лишнего не взяла, только ложку да плошку. - У Дивы действительно был маленький тряпичный рюкзачок, выданный ей Сашей. - Зато у Юрия есть палаточка.
- Палаточка есть, каркасно-дуговая с тамбуром, - закивал Юрий.
- Веди нас, Сусанин-герой! - сказала опять Дива Никите. - Прочь из Москвы, к чертовой бабушке!!!
И процессия двинулась к поезду.
Первое, что они увидели в Феодосии, были трепетные огоньки города, отраженные в море.
- Купаться! - закричала Дива. - Надо быстро смыть с себя весь этот ужасный поезд! Туда, где вода!
На вокзале они купили винограда, потом кратчайшим путем спустились к морю. Последние метры они бежали, вопя и сбрасывая на ходу рюкзаки и одежду. Вода была прохладной. Сперва все четверо брызгались и орали как сумасшедшие, потом Юра с Никитой принялись плавать, а Дива и Саша, побултыхавшись, блаженно распластались на неустойчивой лежанке волн.
По небу беззаботно плавали звезды и искусственные спутники, было темно и пряно. Только выходившая временами из-за туч яркая луна позволяла разглядеть линию пляжа, белые пятна шезлонгов, пансионатские строения. С другой стороны бисером вспыхивала бесконечно длинная, как предстоящая жизнь, лунная дорожка.
Когда ребята выбрались из воды, они обнаружили, что рюкзака Никиты и след простыл. Сашин валялся на дороге, брошенный, очевидно, из-за своей тяжести. Все ахнули, Дива завизжала. Юра зачем-то побежал направо, Никита - налево, но не то что поймать - заметить никаких подозрительных личностей не удалось.
Вернувшись, они заново проверили свои вещи. Недоставало только Никитиного рюкзака. А пока они размышляли, как теперь быть, под пьяные крики веселящейся неподалеку молодежи и всхлипывание воды ловкие грабители подползли с другой стороны и втихую увели еще и оставшийся на время без присмотра пакет с виноградом.
- Ну и народ! - сказал Никита, заметив пропажу винограда, и сухо рассмеялся: - Таких отмороженных я еще не встречал!
Кто знает, может, это были проделки того самого бомжа, который пару дней назад направил интернациональный квартет музыкантов по неверному пути. Или дело рук мальчишек, тягающих вещи у лопо-ухих отдыхающих. Да и где, собственно, нет гопоты? Только в раю, наверное. Ну может, еще в Германии.
- Много там ценного-то? - спросила Саша.
- Да нет, самая малость, деньги, одежда, спальник и палатка, которых особенно жаль. А одежда… Даже не знаю…
Все сидели на песке подавленные и молчаливые в южной ночи, напоенной сочувствием и умиротворяющими запахами моря.
Никита встал, нагнулся и поднял штаны - единственное, что у него осталось, - стряхнул с них песок и сказал:
- Выше нос, ребята! Феодосия нам не улыбается. А мы рванем сразу в Коктебель. Там-то другое дело! Там наши!
Они вышли на дорогу и увидели нелепо раскрашенную "девятку" с колесами от "Нивы".
- До Коктебеля подбросите? - спросил Никита. Коротко стриженный частник в сетчатой майке, под которой топорщился крест на золотой цепочке, полулежа слушал радио "Шансон".
- Сто гривен, - процедил он сквозь сигарету.
- А не слишком?
- Восемьдесят - и поцелуй милых дам!
- Целуйся с "Запорожцем", обнимайся с унитазом! - выпалила Дива.
Все перевели на нее взгляды. У частника вывалилась изо рта сигарета.
- А что я такого сказала?
Сторговались на семьдесят, хотя водила всю дорогу ныл, что бензин ему обойдется дороже и что у него жена - дура. Так, под его нытье, они докатили до Коктебеля.
Коктебель дышал праздником. Главная улица этого маленького города, променад, по которой они шли, веселилась в карнавале курортной ночи. Никита с жадностью смотрел по сторонам: чайханы, маленькие закусочные, чаны с пловом, ряды благоуханных шампуров в мангалах, выставленных прямо на улице, россыпь лавчонок, торгующих вырезанными из можжевельника фигурками и расческами, - весь этот искрящийся набор причудливого крымского рая разом обрушился на него, на время лишил способности соображать.
Даже ночью чуть не на каждом углу хорошенькие девушки заплетали косички детям и взрослым, рисовали шаржи и портреты скучающих туристов с обгоревшими носами. На площади у дома Волошина играли музыканты, а вокруг толпились старые и молодые неформалы, пришедшие из своих палаток насладиться ночным весельем. Они приплясывали и потягивали домашнее вино из пластиковых бутылок. Рядом с ними в коктебельском водовороте крутились и прилично одетые люди из пансионатов и так называемого частного сектора: хорошо пахнущие высокомерные мужчины с украшениями, девушки с загорелой кожей и ярким макияжем, молодящиеся дамы с тщательно уложенными прическами.
Никиту отпустило. Он забыл про украденный рюкзак. Теперь ему, неимущему и свободному, хотелось оказаться своим в этом круговороте, с каждым поболтать, разделить всеобщий праздник и безделье.
Из всех забегаловок неслась разномастная музыка, сливавшаяся в сознании в единый гул, пахло мясом и пивом.
- Кушать, а потом думать! - решительно сказала Дива, и они ворвались в первую попавшуюся кафешку. Ели с жадностью, алчно хватались за кружки с пивом, делая огромные глотки. И конечно, сразу потяжелели и разомлели. Только Юра все не мог расслабиться и продолжал искоса присматривать за вещами, которые им разрешили сложить за барной стойкой.
После еды, уже нехотя, они пошли искать место для жизни.
- Это где-то в конце цивилизации, стопудово, - говорил Никита. - Скоро придем.
Он был в Коктебеле много лет назад, с родителями, отдыхал в писательском санатории, но, как ни странно, кое-что запомнил.
Неистовый праздник жизни все не утихал. Со всех сторон сыпались голоса зазывал: "Татуировки, боди-арт, пирсинг, гадаю… Татуировки, боди-арт, пирсинг, гадаю!" Они шли мимо, чувствуя себя чужаками, не зная, куда приткнуться и что их ждет впереди.
Когда прошли весь Коктебель и вышли на пляж, перед ними раскинулся целый палаточный город.
А за ним - еще один. Дальше, за выползшей к морю скалой, палатки начали понемногу редеть, стояли уже по одной в шеренге.
Здесь, на последнем отрезке пляжа, после бетонки, людей было совсем мало. Всего несколько человек. В двух местах горели костры, но разглядеть в южной черноте ночи ничего не удалось. По дороге им попался высокий длинноволосый парень. Шумно шурша галькой, он широким шагом шел навстречу. Увидев рюкзаки и сумки, парень обрадовался, показал им свободное место в самом конце пляжа, перед "грязями", предложил свою помощь в установке палатки и пригласил на портвейн. Он указал пальцем в сторону одного из костров и не двинулся с места, пока Саша твердо не пообещала ему, что они обязательно придут.
- Я же говорил, тут наши! - сказал Никита. - Палатку поставим - и к ним.
Поставить палатку оказалось не так-то просто. В кромешной тьме они стали ощупывать местность в поисках камней. Камни были слишком маленькие или крошились в руках. Пока остальные копошились с палаткой, Дива лежала плашмя на Сашином рюкзаке и обнимала его руками.
Наконец палатка была поставлена. Никита предложил идти к костру знакомиться, тем более что их так звали.
- Ну что, пошли, конечно, - сказала Саша. - Может, они что-нибудь слышали о Поле.
У костра, кроме радушного парня, оказалась еще и девушка.
- Вы откуда?
- Из Москвы.
- А мы из Перми, - сказал парень. У него были длинные курчавые светлые волосы и совсем мальчишеское лицо. - Мы молодожены.
Молодожены состояли в браке уже десять дней и рассчитывали провести весь медовый месяц в палатке. Их звали Ден и Танечка, и было им обоим по девятнадцать лет.