* * *
На следующий день после разговора в библиотеке Анна ждала меня у моего шкафчика. По крайней мере, мне хочется думать, что она там ждала меня, ведь она могла просто стоять там с кем-то из своих друзей. Они собрались группой, как и всегда, только на этот раз в другом месте. Я заметил ее, когда отпирал замок, а когда она меня заметила, быстро кивнул. Анна оставила своих друзей и подошла ко мне.
- Ты уже прочитал Керуака? - спросила она.
- Нет, - засмеялся я.
- Давай побыстрее. Нам нужно многое сделать для достижения совершенства.
- Как например?
- Увидишь, - ответила она. - Может быть.
Я открыл свой шкафчик и нашел там записку, которую она оставила для меня.
"Дорогой ГФ! Вокруг нас - целый мир, более интересный, удивительный, ужасающий, таинственный, поразительный, чем любой роман из когда-либо написанных. Обращай внимание. Рискуй. Не бойся жить и бросать вызов жизни. Люби, твори".
В течение следующих месяцев она всегда называла меня по-разному в своих записках и письмах, и никогда ничего не подписывала собственным именем. Иногда ссылки были очевидными, а иногда я совершенно не понимал, что она пытается мне сказать. Эта показалась очевидной. В библиотеке она искала Г.Ф.Лавкрафта, но затем я стал об этом думать все больше и больше, возможно даже слишком много. Это явно игра слов, каламбур. Фамилия Лавкрафт состоит из двух английских слов, а они как раз и означают "люби, твори". Можно ли считать, что запись сделана одним человеком и адресована ему же? Затем я стал думать, что сохранение также может означать "полный беспорядок, хаос", о котором мы с ней тоже говорили, и она не имеет никакого отношения к Лавкрафту. Это мне не очень понравилось. Может, она надо мной смеется или пытается меня унизить? В этот момент все и решалось: были четко отмечены два пути. Я мог повернуться спиной к своеобразному вниманию Анны и продолжать жить, как жил. Или же я мог ей ответить, последовать за ней и наблюдать за тем, как в известном мне мире, или в том, который я считал известным, открываются новые вещи, о существовании которых я и помыслить не мог. Конечно, в то время я не подозревал об этом. Я просто руководствовался инстинктом. Я не был уверен, нравится мне Анна или нет. Хотя я считал ее красивой, сексуальной и все такое, она пугала и была полна таинственности. Я знал, что могут возникнуть проблемы. Думаю, что знал это уже тогда.
1 октября
Она оставила в моем шкафчике открытку. На ней была фотография какого-то мексиканского старика, которого, как я выяснил, звали Панча Вилья. На обороте было написано: "Лора, прощай. Если ты услышишь, что меня поставили к стенке в Мексике и расстреляли, пожалуйста, знай, что я считаю это хорошим способом закончить жизнь. Так удастся избежать старости, болезней и падения с лестницы, ведущей в погреб. Быть гринго в Мексике - ах, это легкая безболезненная смерть! А. Бирс". Это был готический флирт, это была Анна Кайн.
Я сохранил это послание. Я прикрепил его к стене, и оно оказалось первым из многих, которые потом также появились там. Каждое представляло собой маленькую загадку, а теперь я знаю, что каждое также являлось и частью большой загадки. Это была игра, и я провел большую часть той ночи, пытаясь придумать какой-то умный ответ, но оказался в невыгодном положении. Анна была умнее. Я провел оставшуюся часть ночи, просто думая о ней.
4 октября
Я хотел пригласить ее куда-нибудь после разговора в библиотеке, но, казалось, это не имело смысла. А что подумают остальные ребята из школы? Меня свяжут с готами, и я еще больше отделюсь ото всех. Конечно, я в любом случае находился в отрыве от всех. Я увидел Анну в пятницу в коридоре перед занятиями и подошел к ней.
- Я закончил, - сообщил я.
- Что закончил?
- Обе книги. Обе. Керуака и Кинга.
- Молодец, - ответила она. Анна вела себя холодно и отстраненно, и быстро пошла от меня прочь. Мне пришлось за ней последовать.
- Я надеялся, что ты поможешь мне выбрать что-то новое.
- Прости, - сказала она. - Тебе придется выбирать самому, - она остановилась и взглянула прямо на меня. Казалось, ее глаза смотрят на что-то за моей спиной, прямо сквозь меня, и ее взгляд уходит вдаль. - Мне нужно на занятия.
Это был практически финал. Но когда я надевал пальто после занятий, Анна подошла ко мне. Она торопилась.
- Вот, - сказала она и вручила мне пару тонких книг в мягкой обложке. Это были "Газовые камеры здесь, дамы и господа" Тадеуша Боровского и "Улица крокодилов" Бруно Шульца. - Прочитай это, - порекомендовала она.
- Опять мертвецы? - уточнил я.
- Никто не может тебя разочаровать, когда мертв. Я взял книги и собрался уходить.
- Ты куда? - спросила она.
- Не знаю. Наверное, домой.
- Я пройдусь с тобой.
Мы вышли из школы, и Анна сказала, что хочет пройтись вдоль реки.
- Ты торопишься домой?
- Никогда, - ответил я.
Река Фёрнисс протекала примерно в полумиле к востоку от школы. Она прорезала город насквозь и текла на юг, потом делала изгиб и примерно милю текла на восток, потом возвращалась к изначальному, южному курсу. Это была неширокая река, - не более четверти мили в самом широком месте, - но глубокая и с сильным течением, в особенности весной и осенью. Имелись два моста, один на южной окраине города, второй переходил в главную улицу, чуть севернее центра. Главная улица представляла собой деловой центр города и тянулась всего на пять кварталов. На ней располагались два ресторана ("Дубы" и "У Бёрка"), три бара, почта, публичная библиотека, винный магазин, две гончарные лавки, магазин старой книги, магазин по продаже дисков и видеокассет, магазин рыболовных снастей, прокат каноэ и каяков, небольшой бакалейно-гастрономический магазин, в который не стоило ходить (лучше было проехать на бензозаправку к братьям Гёрни на южной окраине города, по крайней мере, у них никогда не заканчивалось молоко и другие основные продукты), и художественная галерея. Там местные художники продавали свои работы.
Вдоль западного берега реки из одного конца города в другой шла грунтовая пешеходная тропа. Мы пошли по ней на юг. Деревья стояли голые, и мы видели, как несколько рыбаков собирают снасти, пока не стемнело.
- Ты когда-нибудь гуляешь здесь по ночам? - спросила она.
- Нет.
- Тебе следует прогуляться. Здесь темно и тихо, слышны только плеск воды и вой ветра. Это успокаивает. Иногда, когда я не могу спать, я спускаюсь к реке, просто сижу и слушаю. Я раньше засыпала на берегу, а потом спешила домой утром - до того, как родители обнаружат мое отсутствие. Тебе следует прийти сюда как-нибудь поздно ночью.
- Я могу свалиться в воду, - заметил я.
- Мне хочется тебя кое о чем спросить, - посмотрела она на меня. - Кое о чем личном. Можно?
- Смотря о чем, - ответил я.
- Когда ты сегодня утром подошел ко мне, ты собирался меня куда-нибудь пригласить?
- Что?
- Ты собирался пригласить меня на сегодняшнюю игру?
Я даже не мог выдавить из себя ответ, просто молча стоял с открытым ртом.
- Неважно, - сказала Анна. - Позволь мне попробовать еще раз. А ты пойдешь со мной на игру?
- Зачем?
- Ну, это нужно решить тебе самому, - ответила она. - Но позволь мне кое-что тебе сказать. Я подумала, что ты собираешься меня куда-то пригласить, и поэтому вела себя, как последняя дрянь. Прости меня. Я была не готова, а затем, когда поняла, что ты делаешь, пришла в возбуждение. Я не привыкла к тому, что люди обращают на меня внимание, я имею в виду в таком смысле, - поэтому мне нужно было вначале разобраться. Мне требовалось выгадать время.
- И?..
- И я буду очень рада, если ты пригласишь меня сегодня на игру.
- Ты пойдешь сегодня со мной на игру? - спросил я.
- Да, - ответила она, потянулась ко мне и очень быстро поцеловала меня в губы.