Пару раз глубок вдохнув, он перевернул пирогу и с головой нырнул в кровь.
Но кровь была очень густая, и выталкивала на поверхность, где подхватывало удалое течение.
Румбо подгрёб к стене, пытаясь зацепиться.
Вы пытались когда-нибудь зацепиться за жирное стекло?
Он лёг на кровь, восстанавливая дыхание.
Внезапно что-то проплыло мимо.
Инстинктивно он вытянул руку и ухватил: это был один из черепов "Попадьи". Отвалился, стало быть.
Ещё два черепа плыло навстречу.
До него вдруг стал доноситься отдалённый гул, который по мере продвижения становился всё явственней - а течение, тем временем ощутимо усилилось.
Теперь уже бурлящий кровяной поток неудержимо нёс его по стеклянной трубе, словно кусок фекалий.
Нырнул и всосал крови.
Нелепо подумать, что ждёт впереди.
Представилось вдруг, что сейчас вынесет в водопад, и низвергнет в гигантскую раковину с измельчителем в стоке. И увидит он, как десятки ему подобных, не в силах удержаться в водовороте, соскальзывают в сток, и как размалывают их стальные лопасти.
И он, Румбо, - тоже соскальзывает.
Попытался вынырнуть, но неудачно: кровь заполняло уже всю трубу сверху донизу. И чем дальше он плыл, тем сильнее сужались стеклянные стены, сильнее давил на уши нескончаемый рокот.
Этот сводящий с ума гул нарастал, нарастал - и вдруг лопнул искрящейся радугой. Потеряв ощущение пространства и времени, Румбо повис в мерцающем коконе разноцветных лучей.
Вдруг… отчётливо ощутилось чужое присутствие.
Они были здесь, его мучители.
Они обсуждали его незавидную участь.
- Старая я блядь, - сетовала Бабадятел, нахохлившись, - такого мужичонку отхватила, а он, падла, взял, да съебался. В нехорошие игры играет со мною разум. В мертвеющих объятиях ласковой осени повторяем мы колебания предков, затухающие колебания предков.
- Я люблю блядей, а тебя - просто обожаю, - рассыпчато блеял Кроепед, - обожааааю.
- Он растерян, потому что действительность повернулась к нему жопой, - важно изрёк Гаврила.
- Он возомнил себя великим гонщиком, а сам - бах! - и кувырнулся на первом же повороте, - отозвался Начальник Цеха.
- Тлосма! - сплюнул чёрный истукан.
- Так будет со всеми любителями преступать границы, - клокотал сокол Гриша.
- Хуярь, хуярь, преступничек растленный, - подхихикнул Сторож.
- Он дрочил, нюхая её домашние тапочки, - вскрывала карты половина женщины, а гиенокрыс плотоядно попискивал.
- Эй, послушайте! - Румбо изрёк это не ртом, но мозгом, - послушайте же! Скажите: где я?!..
- Послушайте его… а чего тебя слушать, калоеда? - фыркнул Дебрий, - тебе бы рот навсегда заткнуть, чтобы не развращал молодёжь… Ишь, прыткой какой выискался, из говна, да в лопаты. А горе в жизни своей ты познать не желаешь? Червей суетливых в гниющем прахе своём поспешишь поприветствовать?
- Каких червей? Ну чего ты гонишь… - Румбо трясло, как от холода, - помощи прошу вашей, уёбища!
- Он просит помощи! А чем мы можем помочь тебе? - клюнула его в ключицу Бабадятел.
- Раздвинь ягодицы, матрос! - пугал прикосновениями Кроепед.
- Спасенье утопающих - дело рук самих утопающих! - назидательно глумился сокол Гриша.
- Понюхай-ка мои ноги, засранец, - водила босой ступнёй по лицу половина женщины.
- Мы ничем не можем помочь тебе, Румбо! - выдавил невидимый прыщ НЦ, - ведь ты - хозяин своей судьбы, а мы - лишь статисты без имени. Ты впрыснул себе самого себя внутривенно, понимаешь ли?
- Как это?? - давился сомнением Румбо.
- Так это. Ты плыл по собственным венам, а сейчас - достигаешь мозга, - безразлично прокомментировал Гаврила, - и только что тебя самим собою вставило. Ты сам свой наркотик: берёшь часть себя - и возвращаешь приходом неистовым. Мазохист-естествоиспытатель. Батарейка мохнатая. Пизда с бородой.
- Попробуй воспротивиться себе, говноед! - ущипнул клювом за ухо сокол Гриша.
- Полижи засранку, прошу тебя! - виляла лобком половина женщины.
- Кут-кут-кут-куда это мы собрались в такую рань? - травил Кроепед.
- Фетишист! Бурундук! Педрило! - возмущалась Бабадятел.
- Стоп! Стоп! Стоп! ААААА!! - Румбо ударил себя по ушам.
Тишина.
Это невидимая комната смеха.
Комната смеха, в которой выключили свет.
В абсолютной тьме не видно кривых зеркал, но всё равно - они незримо присутствуют.
Бам!
…
Ах, что я…
…
Поднял голову, морщась от боли.
Освещение сзади. Он на асфальте.
Больно в ноге, и бок, бок помяли. Плечом еле двинешь.
Что произошло?..
Румбо сел на бетонные ступени крыльца, на котором очнулся. Потёр глаза. Ощупал гениталии.
Что произошло?..
…
Опять жжёт…
Нет, только не снова, не надо!
Только начал привыкать к новому телу…
А это что? У него еще не кончились патроны?!
Брызнуло крошкой стекло. Вжался в кресло, провернул, едва не сломав, ключ в зажигании. Нажал рукой педаль, сдвинул рукоять на drive. Нажал педаль, удерживая руль. Удар, еще удар, и скрежет: наехал на что-то! Плевать, лишь бы вырваться.
Двигатель взвыл надрывно. Всполохи пламени пузырили эмаль на капоте. Автомобиль соскочил на бордюр и застрял, взрыв колёсами грунт.
Вывалился наружу. К чёрту одежду: топор, главное, взял. Покатился по масляной грязи бурьяна.
Выскочил на проезжую часть.
Ослепили фары. Никто не сигналил.
Удар.
Лезвие высекло из асфальта искры.
Идиот, зачем не повернул ручку?!
Успел подумать.
Селодмать.
…
Так вот оно что.
Сбило машиной, похоже.
Но, вроде, кости все целы? Может, ребро, правда…
Сбили машиной, но как он оказался здесь?!
Встал, и прочитал на табличке у дверей: 67-я городская больница, приёмный покой.
Вот оно что.
Похоже, те кто его сбил, подвезли всё же до больницы - и выбросили.
Надо же, жалостливые какие.
Он встал и долго стоял, опершись лбом о стену.
Неясное, но очень пугающее чувство узнавания волной колыхнулось в мозгу.
…Где я?.. Кто я?..
Обрывок воспоминания, случайно блеснувший в грохочущих валах забвения.
Трудовое deja vu в пустом помещении без света.
Эй!..
Он узнавал эту больницу.
Из морга этой больницы забирали они гроб с Маугли.
Здесь он впервые увидел медсестру 3ою.
Совпадение?..
Но откуда это отчётливая уверенность, что точно знаешь теперь судьбу свою наперёд, но только не можешь вспомнить?
Это прошлое с обратным знаком: память о будущем.
Она заложена в генах, возрождающихся в который раз сквозь миллиарды световых лет.
Нет. В больницу нельзя: там обнаружат его радиацию.
Значит, надо схорониться в берлоге и залечивать раны.
Но, похоже, демонам известен путь его наперёд?
Эге, а это что такое?..
Топор!
Ну надо же, на ступенях крыльца валяется топор с жёлтой пластиковой ручкой.
Румбо поднял его и постучал обушком в обитую стальным листом дверь.
Молотки
- Кто там? - спросили из-за двери примерно через минуту.
Женский голос. Видимо, медсестра.
- Отворите… меня сбило машиной, - что так дался ему этот голос?
Тишина. Дыхание неслышно.
Она стоит за дверью, не двигается: иначе услышал бы.
Попытался представить себе её. Молодая ещё баба, толстая, возможно, в очках. Сладострастная, но стыдливая. И временами истеричка.
Впрочем, возможно и нет: тронутая климаксом уже поджарая крашеная блондинка с упрямым ртом. Любит минетить, и не скрывает этого. Санитары за глаза зовут её тётей Сосей.
Уж открыла бы.
- Эй! - Румбо стукнул лезвием в дверь, - девушка, откройте: мне плохо!
Дверь отворилась.
В несвежем белом халате и зелёных штанах стояла 3оя.
Взглянула на него вскользь, словно 5 минут как расстались, бросила буднично:
- И сюда добрался, надо же. Ну, чего стоишь? Проходи, - она включила свет, завела его под руку, завозилась с засовом.
Стоял, не понимая, что происходит.
- 3ой, слушай, э… вот так встреча! Я так часто тебя вспоминал…
- Надо же. А я тебя - ни разу.
Неловкая пауза.
- Всё шутки шутишь? Не может такого быть, чтобы ни разу…
- Отчего ж не может? Чем ты такой особенный?
- Как то есть, чем?.. забыла, как мы с тобой…
- Мы с тобой? Что мы с тобой? - она смотрела на него не зло, но как-то отстранённо, словно задумавшись о чём-то своём.
- Что мы с тобой?!.. мы с тобой… да я имел тебя, если хочешь знать! - Румбо схватил её за руку.
- Ты чего, сдурел?.. щас врач пойдёт, увидит, попалит… - она вырвалась, отступила к стене.
- 3ой, кончай дурить… какой на хуй врач?
- Какой, какой… такой… начальник мой, вот какой.
- Люцифер, что ли?
- Сам ты Люцифер… ты чего пришёл вообще? Ты видел, на кого ты похож? В зеркало на себя смотрел?
- 3ой, меня машиной сбили.
- Кости целы?
- И я радиоактивен.
- А вот это мне до пизды. Я от тебя детей рожать не планирую. - она гадко хихикнула.
- Да что ты?..
Румбо снова приблизился, и медсестра отступила:
- Ты чего… изнасилуешь меня здесь, что ли?
- Да. Именно: изнасилую.
- А бомба?
- Чего?!
- Ядерная бомба. Ты не знал? Она взорвётся. Взорвётся, когда мы кончим, понимаешь? Я - её вторая половина.