- Я вам вот что скажу, - Валера повысил голос и разлил, - жив или нет - не наше дело. То, что сейчас живо - если живо - это уже не Костя, повторяю вам. И если даже это существо мертво, я не уверен, что оно безопасно. - он взял свою стопку, обвёл всех вдумчивым взглядом, - Тот Костя, которого мы с вами знали, увы, утонул в проруби. Так что давайте помянем парня и помолчим.
Выпили, не чокаясь.
Бармен включил Sepultur’у.
Румбо II
Обрыв в цепи
Ресторан покинули изрядно навеселе.
Женя встал у обочины голосовать, Митя завел двигатель:
- Подбросить?
Валера кивнул, подошел к машине: высокий, тощий; кожаный плащ и черная водолазка.
- А меня возьмёте? - потянулась Кравподжузо.
- Ты с Жиндосом езжай, - отмахнулся тот, усаживаясь.
Женя базарил с водителем притормозившей "0ки".
Кравподжузо показала язык, достала мобильный.
- Ты как, не сильно бухой? Рулить могёшь?
- Не ссы… - Митя лихо вывернул через две сплошных и устремился к зелёному светофору.
- Ты тогда рули аккуратней…
- Да не ссы. Скажи лучше, вкурил ты, что Жека сейчас там прогнал? Насчет Костика?
- Что типа он в бытовке сгорел, при перестрелке? Ну, я сам что-то в этом роде слышал… Но мы ж с тобой в тот вечер, ты помнишь… - Валера многозначительно умолк.
- Помню… как же не помнить… такое на всю жизнь запоминается.
Некоторое время они молчали. Митя выехал к вокзалу. Валера закурил:
- Но мы с тобой, Митюх, не первый год знаем друг друга… И Костян нам был братуха по жизни… И он, конечно, того… в смысле, чердак сорвало, но очень помог нам своим этим… приступом… Клуб теперь наш, считай. На все 100.
- Приступ ярости, - кивнул Митя, - он как берсеркер, бля, их всех похуячил… Амок.
- Езжай не так быстро, слышь!
- Да не ссы… слушай, а давай сейчас туда заскочим, посмотрим…
- Куда?
- Ну, к нам на Элеваторную… зайдем туда на стройплощадку и посмотрим, что там за пожар был такой…
- Да с тех пор уж почти месяц прошёл, ты чё…
- Месяц, не месяц… прошёл, не прошёл… Давай, это быстро: я дорогу короткую знаю! - из 2-го ряда Митя вывернул руль на Краснокосмическую.
Вслед ему матюгнулся гудком синий Golf.
- Бля, урод, щас чуть аварию не сделал… и мы бы были виноваты, что не пропустил…
- Да он, сука, едет там… ползет как черепаха…
- Осторожней езжай, или давай я поведу.
- Ладно, всё… хорош грузить. Я еду. - Митя шлёпнул ладонями по рулевому колесу. Машина вильнула.
- Смотри только, как бы нам не отъехать с такой ездой…
- Ага… и воскреснуть, как Костик… и ходить пугать всех ожогами разными… и мочить, мочить всех без разбору… мочить!
- Попустись, братуха… в натуре, говорю, попустись. Ты кроме водки еще пил чего-нибудь?
- Два пива. И еще в туалете мне Макарыч паровоз пустил…
- Ого, сука… и как его дурь?
- Прёт, я скажу тебе… и незаметно так торкнуло…
- Это тебе от водки так показалось, - предположил Валера.
- Не знаю… может быть… вот сейчас выезжаем на Элеваторную, и там, справа - стройка.
- Бля, темно уже… хрен что увидим.
- Возьми у меня фонарь: в бардачке там.
Остановилась у бетонного заграждения; покинули салон, прошли через приоткрытые ворота и продвинулись на территорию стройплощадки.
Прожектора сияли тем мёртвым, искрящимся заревом, что ассоциируется с колючей стужей северных трасс. Голубоватым покрывалом облегал штабеля промозглых свай начавший подтаивать снег. Ноги то и дело скользили в смёрзшихся сгустках маслянистой грязи.
Миновали башенный кран и бетономешалку.
- Вот оно! - Валера посветил фонарем вдоль труб.
- Давай прямо туда, пепелище посмотрим.
Они проследовали к краю стального ангара, где чернел нагаром асфальт, и топорщил в небо опалённые ветви стальной скелет бытовки.
- Посвети… - Митя зашел за раму.
- Да, это краска, или какой-то горючий состав, типа того… - прошептал Валера, оглядываясь.
- Чего?
- Я говорю, выгорело всё к хуям. Если Костик вовремя не убёг, песец ему…
- Он не мог убечь. Там вон менты были, и здесь - со стороны ангара. Все пути отрезаны.
- Ну… а как думаешь, мусора нашли что-нибудь?
- Что-нибудь, в смысле, что от него осталось?
- Ну…
- Откуда ж мне знать… это вон, у Жеки спрашивать надо: он у нас информированный… с прокурором дружит. И Джуза с ним по кабакам ходит…
- Да она с ним не ходит… она даже сейчас просилась с нами в тачку сесть. Но я сказал: езжай с Жиндосом.
- А зря, кстати. Сейчас бы развели её на минет.
- Да брось ты…
- Легко. Мы с Костиком у Макарыча на новоселье коксом взгрели её. И она говорит, ребята, у меня сейчас нала мало… хотите, минет вам сделаю?
- И чё, сосала?
- И весьма душевно. И глотала, и яйца облизывала. Умница, короче…
- Ну ты ладно… это… глянь-ка, сюда… была б собака учёная, пронюхала бы, что это за кочерыжка: человечина здесь горела - или иная неорганическая рухлядь.
- Неорганическая рухлядь… надо же, как ты стал выражаться, после того как Сёма тебе дала. - сморщился Митя.
- Хуле?
- Хуле в Туле, а мы, сам знаешь где… сюда б специалиста привести… чтоб посмотрел…
- А что если собрать это в пакет и к Сёме в морг?
- Идиот, что ли? Тут специальная экспертиза нужна, лаборатория, всё такое. Но сдаётся мне, брат, что не выжил Костя.
- Эх, кабы знать наверняка! - потёр ладони Валера.
- И что? Насобирать сейчас этого хлама - и клонировать Костяна?
- А почему бы и нет? В смысле, гипотетически - возможно такое?
- Агстись, братан… клон - это же как человек настоящий. Пока Костян заново родится, пока в школу пойдёт, пока его на учёт в детской комнате поставят… мы с тобой подохнем от цирроза. Или "артековцы" нас ножами запыряют.
- Насчет "артековцев", кстати… ты ствол тот у Гришки купил?
- Не… я у Игорька взял. Тот проверенный. А из гришкиного я на пустыре попробовал - он мне на третьем выстреле затвор склинил. Ну его на хуй.
- Лучше б тогда Костя воскрес как птица Феникс: хуяк - и вылетел из огня! - Валера сплюнул, взмахнул руками, - А чё? В воде не утонул - авось и в огне не спёкся…
- Давай поссым сюда: может, поможет… - обнажил фаллос Митя.
- Да: пивко уже давно наружу просится! - Валера выпустил газ и дал напор из шланга, - Давай, ты там, а я - здесь… - он водил членом из стороны в сторону, орошая мочой выгоревший простенок.
- Жаль Джузу не взяли: то-то она б проссалась вволю! - выжал капли Митя.
- Ну, поехали её сейчас перехватим: она наверняка у Жиндоса зависла, - помахал елдой Валера.
- А чё… поехали, правда? Мне чего-то поебстись захотелось…
- Ну, я тебя к ней заброшу - и поеду… а то, боюсь, Сёма узнает… - Валера стал пробираться обратно к воротам.
- Да брось ты… мы её от Жеки уведём. Я её к Боткину сводить обещал. Боткин щас наверняка отвисает… заедем к нему и отфачим её. И никто не узнает…
- А она нам даст, всем троим?
- Даст… а потом, Боткин наверняка не будет.
- Почему? Он что, голубой?
- Не голубой. Идейный. Типа Костика.
- А… ну, так я, если хочешь знать, тоже в своем роде идейный! Ладно, едем: на месте разберемся.
Сели в машину; Митя дал по газам.
Хрустальный звон в голове. Осыпающаяся люстра, лицо 3ои перед чуткой лампой патологоанатома. Привкус сиреневой пыли. Осколки костей на дне могилоколодца.
Долгая-долгая ночь. И свет в ночи.
Тоскливый, но самоуверенный. Разрубающий тьму прожектор. Световой колокол. Невинный привет уходящего дня.
А потом туман.
А когда он рассеивается: колосится поле, и обугленный кирпичный торс гаража. Вернее, гаражей: это целое здание на 8 гаражей и мойку (после узнал). Полз к этим гаражам. Сейчас.
Зачем полз?
Не знаю, как назвать еще… вроде как идёшь, но ног не чуешь: сгорели ноги. Дотла почти сгорели, начиная со ступней. Жир горит долго. И этот запах бил в нос. А потом перестал ощущать запах. И руки.
Потом ослеп.
И вот этот хрустальный звон: откуда он?
А потом был этот прожектор. И запах - пронзительный запах мочи. Аммиак взбодрил. Что за ерунда? Неужели?..
Страданье служит подтверждением. Боль означает: жив.
Но идти не удается, нет. В общепринятом смысле этого слова. Выходит именно ползти вертикально. Или горизонтально бегать.
Потому что ужас испытываешь: тихий, слепой, оглушающий. Как будто к голове пистолет приставили, и чуть дёрнешься - привет родителям.
И поле колосится. Волна колос клонит. Шумит он печально, как тоска по голове. И бредёшь-ползёшь через эти колосья, а впереди маячит эта постройка.
И пронзает голову мысль, что бесплотен: только костяк не выгорел.
И пронзительно хочется женщину. Ооо, это ощущение. Есть фантомная боль, а это - фантомный эректор.
Обугленный остов, покрытый жирной золой: вот что ты теперь.
Продолговатый, бугристый, гибкий.
Такими выходили на сушу Древние.
Жажда жить, сконцентрированная в неуловимо вибрирующем веретене хребта.
Сальный нагар уничтоженной плоти.
И плоть сгоревшая возопила: верни меня, Румбо!
В е р н и м е н я в е р н и м е н я в е р н и м е н я в е р н и м е н я в е р н и менявернименявернименявернименявернименявернименя
Это целое здание на 8 гаражей и мойка. После обследования гаражей находится ванна. Она тяжелая, скользкая… Ванну следует наполнить человеческой кровью.