Пока я шёл по Мэдисон, я прикидывал цену в районе 300 000 долларов, максимум 500 000, но теперь до меня дошло, что, учитывая мою работу с Ван Луном и перспективы с Хэнком Этвудом, я вполне могу увеличить размах - два миллиона, три миллиона, или даже больше. Когда я стоял в шикарной приёмной Салливан, Драскелл, листая глянцевые брошюры с шикарными квартирами в новых зданиях, вроде Меркьюри или Целестиал, и слушая речи Элисон Ботник с настойчивыми лексическими ударами по голове - сверхсовременная, ликвидная, ажиотаж, близко, близко, близко - я чувствовал, что притязания мои растут с каждой минутой. Ещё я прямо видел, как Элисон Ботник снимает с моего образа пятнадцать лет, одевает меня в майку Калифорнийского университета и бейсболку - убеждая себя, что я таки и есть дот-ком миллиардер. Я подбросил угля в топку, когда между делом отмахнулся от её предположения, что, учитывая груду бумажной работы, необходимой, чтобы пройти процедуру отсева в кооперативном совете, я вряд ли решусь связываться с кооперативной квартирой.
- Советы сейчас очень переборчивы, - сказала она, - не то чтобы…
- Конечно, нет, но кто хочет проиграть без боя? Она оценила.
- Ладно.
Наша взаимная манипуляция, чтобы ввести друг друга в соответствующее состояние финансового и профессионального возбуждения, могла закончиться только одним: просмотром вариантов. Сначала она повезла меня смотреть довоенный кооператив на Восточных Семидесятых между Лексингтоном и Парком. Мы взяли такси, и пока болтали о рынке и его нынешнем состоянии, у меня появилось приятное ощущение контроля - и управления, как будто я сам разработал программное обеспечение для этой интерлюдии, и всё идёт как надо.
Квартира, которую мы смотрели на Семьдесят Четвёртой, оказалась фигнёй. Меня встретили низкие потолки и отсутствие естественного света. Ещё она была тесной и аляповатой.
- Большая часть довоенных кооперативов похожа вот на это, - сказала Элисон, когда мы ехали вниз на выход. - Вода течёт, надо менять всю проводку, и если не готов оставить одни стены, а остальное сделать с нуля, они не стоят своей цены. - Которая составляла 1,8 миллиона долларов.
Потом мы поехали смотреть реконструированный лофт на 300 квадратных метров в округе Утюга. До пятидесятых годов тут была текстильная фабрика, в шестидесятые ничего не было, а судя по обстановке, хозяин перестроил её не позже семидесятых. Элисон сказала, что он - инженер-строитель, наверно купил её за гроши, а теперь просит 2,3 миллиона. Мне она понравилась, тут было где развернуться, но она пряталась на задворках пока немодного и неуютного района.
Напоследок мы поехали смотреть квартиру на шестьдесят восьмом этаже жилого небоскрёба, едва построенного на месте старого Вест-Сайдского железнодорожного депо. Целестиал, вместе с прочей люксовой застройкой, должен был стать - в теории - центром нового проекта реконструкции города. Под это дела отводилась площадь между Западным Челси и Адской Кухней.
- Если посмотрите, здесь куча пустых участков, - сказала Элисон тоном позднего Роберта Мозеса, - от Двадцать Шестой улицы до Сорок Второй, на запад до Девятой-авеню - всё готово к перестройке. А с новым Пенсильванским вокзалом тут резко вырастет движение - каждый день тут будут проезжать тысячи людей.
Она была права, пока наше такси ехало на запад по Тридцать Четвёртой улице к Гудзону, я видел, о чём она говорит, видел здесь большой потенциал для развития, для создания нового буржуазного облика всему района.
- Поверьте мне, - продолжала она, - это будет крупнейший захват земли в этом городе за пятьдесят лет.
Вырастая из пустыни забытых и заброшенных складов, Целестиал сам по себе был ослепляющим монолитом стали, оболочкой зеркального стекла цвета бронзы. Когда такси ехало через громадную площадь у подножия здания, Элисон начала рассказывать про него. Целестиал поднимался на 218 метров, в нём было 70 этажей и 185 квартир - а ещё рестораны, фитнес-центр, частный кинозал, место для выгула собак, система переработки мусора… винный погреб, хранилище сигар, крыша с титановыми перилами…
Я кивал на её слова, словно записывал в голове для последующего изучения.
- Дизайнер этого дома, - сказала она, - даже хотел сам сюда переехать.
В громадном вестибюле мраморные колонны с розовыми прожилками поддерживали украшеный золотом мозаичный потолок, но ни мебели, ни картин не было. Лифт привёз нас на шестьдесят восьмой этаж по ощущениям за десять секунд, но, наверно, мы всё-таки ехали дольше. Квартиру ещё надо было отделывать, так что я не должен был обращать внимания на голые лампочки и торчащую проводку.
- Но… - она повернулась ко мне и сказала шёпотом, отпирая дверь, - оцените вид из окна…
Мы зашли в большую, похожую на лофт квартиру, и, несмотря на кучу коридоров, ведущих в разные стороны, меня тут же подтащили к громадным окнам в дальней стене голой белой комнаты. На полу лежала целлофановая плёнка. Пока я шёл, и Элисон за мной след в след, весь Манхэттен головокружительно выплывал на глаза. Стоя у окна я глазел на толпу небоскрёбов в центре города, прямо перед нами, и на Центральный Парк, прижавшийся влево, и на финансовый округ справа.
Вид с такого угла поражал сновидческим уровнем невероятности, все известные здания города лежали передо мной - и казалось, что они повёрнуты, даже как-то смотрят в нашем направлении.
Я почувствовал Элисон за плечом - ощутил запах её духов, услышал нежный шорох шёлка о шёлк, когда она двигалась.
- Ну, - сказала она, - как вам?
- Потрясающе, - ответил я и повернулся к ней.
Она согласно кивнула и улыбнулась. Глаза её были ярко-зелёными и блестели, чего я раньше не заметил. Вообще Элисон Ботник вдруг показалась мне ощутимо моложе, чем я думал.
- Ну что, мистер Спинола, - сказала она, поймав мой взгляд, - не возражаете, если я узнаю, какой работой вы занимаетесь?
Я помедлил, потом ответил:
- Инвестиционный банкинг. Она кивнула.
- Работаю на Карла Ван Луна.
- Понятно. Интересная, наверно, работа.
- Есть такое дело.
Пока она обрабатывала информацию, может, помещая меня в какую-то категорию клиентов, я осмотрел комнату, голые стены и недоделанную решётку потолочных панелей, пытаясь представить, как тут будет после окончания ремонта, когда здесь будут жить люди. И захотел оценить всю квартиру.
- Сколько здесь комнат? - спросил я.
- Десять.
Я обдумал это - квартиру из десяти комнат - но не сумел справиться с таким’ масштабом. Меня неудержимо тянуло назад к окну, смотреть на город - и снова восхищаться, наслаждаться видом. Стоял ясный солнечный день, и я чувствовал прилив радости только от того, что я здесь.
- Сколько за неё просят?
У меня появилось ощущение, что Элисон делает это исключительно ради эффекта, но она залезла в записную книжку, полистала страницы, сосредоточенно хмыкая. И через минуту сказала:
- Девять с половиной.
Я щёлкнул языком и присвистнул.
Она вчиталась в другую страничку и чуть шагнула влево, словно окончательно сосредоточилась на информации.
Я снова посмотрел в окно. Конечно, это куча денег, но не запредельно большая. Если мой успех в трейдинге мне не изменит, и я смогу нормально сработаться с Ван Луном, то нет ни одной причины, способной помешать мне собрать эту сумму.
Я снова посмотрел на Элисон и прочистил горло. Она обернулась и вежливо улыбнулась. Девять с половиной миллионов долларов.
Воздух между нами наэлектризовался было, но упоминание денег уничтожило этот эффект, и некоторое время мы в молчании бродили по комнатам. Виды и углы обзора в каждой слегка отличались от центральной комнаты, но были не менее эффектны. Везде был свет, свободное пространство, и когда я проходил мимо кухни и ванных, у меня в голове появились видения оникса, терракоты, красного дерева и хрома - элегантная жизнь в калейдоскопе обтекаемых форм, параллельных линий, дизайнерских изгибов…
В какой-то момент я отчётливо вспомнил спёртую атмосферу и скрипучие полы в моей двухкомнатной квартире на Десятой улице, и сразу почувствовал головокружение, затруднение дыхания, местами даже панику.
- Мистер Спинола, с вами всё в порядке?
Я прислонился к дверному косяку, одной рукой надавив себе на грудь.
- Да, в порядке… я только…
- Что?
Я посмотрел туда-сюда, пытаясь придти в себя… не уверенный, что снова не отключался. Не думаю, что я двигался - не помню, чтобы двигался - но не мог быть на сто процентов уверен, что…
Так что?
Что с того места, где я стою, угол не был другим…
- Мистер Спинола?
- Я в порядке. В порядке. Мне надо срочно идти. Извините.
Я, пошатываясь, побрёл по коридору к выходу. Спиной к ней я помахал рукой и сказал:
- Я свяжусь с вашим офисом. Я позвоню. Спасибо. Я вышел в коридор и пошёл к лифтам.
Я надеялся, когда двери с шипением закрывались, что она не пойдёт за мной. Она не пошла.