– Удивлён? Мы с ней очень близки, да. Но в отличие от Риты, я не делаю различий между мужчиной и женщиной. Поэтому она меня часто ревнует, у каждого свои недостатки… Посмотри на неё, она отказывает во внимании всем парням.
– Забавно.
Регина смеётся над чем-то. Видимо, забавное слово "забавно" смешит.
– Рита позволит тебе переспать со мной, если будет наблюдателем.
– Станет держать свечку? Интересно, – улыбаюсь. – И?..
– Нет, обойдёмся без свечей. Представь, ляжем в постель, прижмёмся друг к дружке, я слева, Рита справа, а ты посередине. Мы увидим твоё лицо напротив и прислушаемся к шуму моря. Ты обнимешь меня, поцелуешь…
"ИНЬ, ЯНЬ, ХРЕНЬ".
Я прерываю её монолог. Всё, что она говорит, это замечательно. Но в сексе должна присутствовать какая-то непредсказуемость, здесь нельзя ничего планировать. Я ещё раз кидаю взгляд на Риту, она соединяет в себе, по моему представлению, гениальный женский образ: блондинка со смуглой кожей, роскошный бюст, кошачий голосок, капельку, наверно, дурочка, но какая-то добрая и чуть смешная. Так мне видится. Слабая – чем не жертва для маньяка, в которого мне хочется превратиться прямо сейчас. Но – лесбиянка! Подобная правда – болезненный удар по яйцам. Такая девушка не должна принадлежать другой девушке, но она принадлежит. И эта другая девушка – Регина. Она откровенна (со мной всегда все откровенны, внушаю доверие, профессиональное качество). И она тоже вмещает в свой женский образ много чего, но является брюнеткой с болезненной бледностью кожи, мелкогруда и нагловата.
Очевидно, всё хорошее в этой жизни приходится отбивать у кого-то: лучшую работу у коллег, первые места на спортивных мероприятиях, правду – у лжи, клиентов – у конкурентов и, конечно, красивых женщин… частный случай – у других женщин.
Я предлагаю:
– Давай лучше выпьем водки! Ты как?
Регина внимательно смотрит на меня. Я понимаю, характер и эмоции, написанные на лице, – главные отличительные признаки любого человека, а не его внешность. Она умней, чем кажется.
– Я не против крепких напитков. Мужчина, кстати, имеет право выпить, но он должен себя контролировать от первой рюмки до третьей… – Рита улыбается, мне она начинает нравиться, ибо нет некрасивых женщин, как я писал однажды, а есть у мужчин разные представления о красоте. – Заказывай бутылку или две, здесь принято угощать водкой всех подряд. Вчера с Ритой мы сюда уже заглядывали.
– Необычное место.
– "Как ни крут".…
– "Туда-сюда"…
Бармен разливает водку в пластиковые стаканчики (невыносимая лёгкость бития стеклянной и фарфоровой посуды привела к пластиковой эпохе загрязнения окружающей среды). Кто-то из посетителей ещё берёт водки, ещё и ещё… Когда у всех в руках тара с алкоголем, подвыпившая и весёлая толпа начинает петь:
– Михаил Сергеевич Боярский, Михаил Сергеевич Боярский, Михаил Сергеевич Боярский, лала-лала-лала, лала-лала-лала, лала-лала-лала, лала-лала-лала!..
Пауза. Выпивается водка. Здесь никто не закусывает и не запивает.
Дальше снова все вместе:
– Самый, сука, бар! Можно, сука, всё!.. Самый, сука, бар! Можно, сука, всё!.. Самый, сука, бар! Можно, сука, всё!..
Какой-то парень присоединяется к стриптизёршам, влезает на стойку, снимает шорты и трусы, кричит в толпу:
– Лера, с днём рождения тебя! Я тебя люблю!!!
Пытаюсь увидеть Леру, но не получается. Женская часть посетителей улюлюкает, все превращаются в многоликую Леру. Рита вместе со всеми; Регина рядом со мной молчит.
Народ прибывает.
Раздевается ещё одна парочка девушек.
Крик из толпы:
– Снимайте трусы, помашите ими на прощанье!
Девушки недолго раздумывают, оголяются полностью.
"ТРУСЫ НОСЯТ ТРУСЫ, НЕ ТРУСЬ!"
И толпа заводится снова:
– Самый, сука, бар! Можно, сука, всё!.. Самый, сука, бар! Можно, сука, всё!.. Самый, сука, бар! Можно, сука, всё!..
В руках у меня оказывается огромный фаллосимитатор, кто-то передаёт. Я отдаю его дальше по цепочке…
– Гандон-пати! – слышу возглас.
Объявляется конкурс "поцелуй во все места".
Задираю футболку Регине, у неё очень маленькая грудь, целую соски, они тёмного цвета. Рядом – может, муж и жена, они "окольцованы" – парень пытается сделать пухленькой блондинки "куни". Отрываюсь, потому что к нам подходит Рита, хочу приподнять её футболку, но она не соглашается, отталкивает мои руки, целуется с Региной.
Зрители возбуждены, выкрикивают различные непристойности. И мне кажется, эта армия тунеядцев и бездельников ругается, как тысяча чертей, но она не понимает, что говорит.
"Марс" атакует пьяным угаром.
Звучит музыка. Начинаются танцы.
Я заказываю три коктейля "Александр Невский". Смешанные ароматы абрикоса и апельсина придают необычный оттенок вкусу, но я чувствую, уже пьян, мне всё равно, что лить в себя, лишь бы горело. Мы втроём пьём коктейль на брудершафт, идём танцевать.
Рита как обычно в стороне, у меня за спиной. Я танцую с Региной и иногда оборачиваюсь. Я вижу Риту в зеркале, что висит на стене, и без зеркала. Странное ощущение: мне становится не по себе, словно мы все утратили реальность и каждый из нас в своём зеркале видит отражение другого зеркала.
– Девственницам шампанское бесплатно! – выкрикивает ди-джей.
– Бесплатно!!! – заводятся посетители.
– Девственницы есть?
– Девственниц нет!!!
– ААААААААА!
– ААААААААА!!!
– Мама, здесь нет ничего хорошего, ****ь!
– Ничего хорошего!!!
– Мама, пришли кокаина! Вообще, нет сил никаких! Что делать?..
– Что делать?!!
Вдруг я начинаю понимать тот самый слоган на входе:
"РЕСПУБЛИКА Z – ЭТО НЕ ТО, ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ, НО ИНОГДА ТО, О ЧЁМ МЕЧТАЕТЕ".
Мне кажется, это зона ядерной реакции без радиации – термоядерный миг. Лучевая болезнь в другой форме.
Возникает пауза, мгновение тишины. Она, тишина, – дефицит, на вес золота, она – может контузить.
– Надо поехать в Щёлкино, – говорю Регине. – Хочу посмотреть заброшенную атомную станцию. Читал про неё. Первые "Казантипы" проводились на её территории – историческое место.
Ди-джей объявляет LMFAO – "Sexy And I Know It". Снова звучит музыка. К нам подходит парень. Где-то моего возраста, лет тридцати. Яркий коротко стриженый брюнет, мускулист, чем-то напоминает араба – таких мужчин обычно женщины обожают, они им снятся в эротических снах. Он дружески целуется с Региной. Здоровается со мной.
– Кирилл, знакомься – это Женя, – говорит Регина. – Он тоже наш сосед, живёт у Анны Васильевны. Фотограф. Из Санкт-Петербурга.
У Жени на шее висит фотоаппарат с огромным объективом. На Казантипе много фотографов и видеооператоров. Ведь Казантип – это массовка для фильма, маленький эпизод из жизни… двадцать пятый кадр!
Рита в танце приближается к нам, она тоже целуется с Женей, и я бы не хотел, замечаю для себя, чтобы это повторялось.
– Всем салют! Услыхал, в Щёлкино собираетесь? Я хочу сделать несколько снимков станции. Одному ехать не хочется, скучно будет.
– Нас сфотографируешь на этих развалинах? – уточняет Рита. – Я поеду.
– Он снимет всё, – шучу я, – если снять одежду всю!
– Почему бы и нет? Красивые девушки смотрятся великолепно на фоне любого пейзажа. В жанре "ню" я тоже работаю.
– Мы готовы попойзировать и посмотреть, – говорит Регина, специально искривляя одно слово.
Женя мне кажется каким-то странным. Он тоже один, как и я, понимаю. Но у меня уважительная причина, почему я оказался здесь. А он, не сомневаюсь, приехал сюда как все, за удовольствиями. Сказать нет ему, не могу. Так как детская ревность на безобидные поцелуи – это не повод отказать человеку в его просьбе.
Я говорю:
– Замётано, едем… – и пускаюсь в дикие танцы, чтобы отвлечься от создавшейся неприязни к нему. А ещё – показное добродушие, вот что необычно в нём. К таким людям я отношусь с подозрением.
10
Теперь нас четверо. Мы пьём "шампанское" и продолжаем танцевать.
"ЖИВИ, ЧТОБ ПРОБКИ ВЫЛЕТАЛИ!"
Я чувствую, как пьянею на глазах, подкашиваются ноги, но остановиться не могу, продолжаю прилаживаться к бутылке.
Сознание пока ещё в норме, и я вспоминаю, когда в последний раз так напивался?.. Полтора года назад. У нас в городе случилась череда убийств, стало очень тревожно. Была гнетущая атмосфера. Вначале убили экс-омоновца из пистолета в голову – это произошло первого февраля, я его очень хорошо знал. Через пять дней расстреляли предпринимателя, владельца гостиниц, он выжил, мы с ним дружили в детстве. Через месяц из пистолета застрелили бизнесмена из криминальных кругов. Я тоже его знал.
"Провинциальный репортёр" освещал все эти события. Город маленький, но всегда есть о чём писать. Тем более все местные СМИ завязаны либо на органы власти, либо на частный бизнес, который так или иначе всё равно связан с властями. Я же созерцать молча это не мог, писал. Говорил даже в одной заметке, что власть сидит на пожаре, администрация горит, как в лихие девяностые годы, но создаётся впечатление, мол, как будто ничего не происходит. И указывал фамилии.