Приветствуем Вас в мире Эдди. В мире непрерывного апокалипсиса. Это мир, где гробонаполнители топятся на тротуарах, где муравьи планируют перерезать и сжечь нас раньше, чем мы сделаем это с ними, где невыгодно иметь слишком тесные отношения с Джоном Сатаной. Все может произойти, и все происходит. Постоянно.
В таком мире мэр с кампанией под лозунгом "Деревянные черепа долго не прослужат" вынужден зайти далеко. И Эдди, наш рассказчик, и Минотавр Бебз карабкаются на борт корабля победителей. И тут начинается веселуха…
Новый роман культового британского писателя Стива Айлетта, которого не зря называют наследником Уильяма Берроуза. "Надувной доброволец" - это затягивающее и волнующее психоделическое приключение, книга, которую можно проглотить моментально, не отрываясь.
Содержание:
Эдди 1
Что я сказал Эдди 1
Что я сказал прессе 3
Что я сказал интервьюеру 4
Что я сказал полиции 5
Что я сказал каждому последнему ублюдку в баре 6
Что я сказал священнику 8
Что я сказал психиатру 9
Что я сказал расстрельной бригаде 10
Что я сказал Руби Громоглавой 11
Что я сказал дьяволу 12
Проблемы с дьяволом 13
Проблемы с Руби Громоглавой 14
Проблемы с расстрельной бригадой 16
Проблемы с психиатром 17
Проблемы со священником 18
Проблемы с каждым последним ублюдком в баре 19
Проблемы с полицией 20
Проблемы с интервьюером 21
Проблемы с прессой 22
Проблемы с Эдди 23
Надувной доброволец
Эдди
Улица забита гробонаполнителями.
- Одно неверное движение, и твои кишки размотаются по полу, хочешь?
- В смысле, Эдди?
- Просто не шевели ни мускулом, ты, ублюдок, и гони сюда деньгу.
- Эдди, это я.
- А? О…
- К чему тебя сейчас неудержимо влекло, Эдди? И в такой куртке?
- Дурацкая куртка, признаю, брат.
- А нож зачем?
- На всякий случай, брат.
- От холода, я полагаю.
- Тут ты меня поймал - от холода.
- Ради всего святого, Эдди Иди теперь следом за остальным человечеством в бар и начинай выдавать мысль, которую кто-нибудь сможет понять.
- Так и сделаю, брат. Извини. Так и сделаю - и без шуток, а?
Клубы сигаретного дыма по форме и размеру точно повторяют бар. Люди, сделанные из плоти, сидят за столами, сделанными из дерева. Над камином хрипящее резиновое пузо надувается и спускается, словно жирдяя замуровали в дымоходе. Люди приходили мили, чтобы помять, зачем так сделано и кто это придумал. Я тут был ни при чём.
На стене висят декоративные трилобиты, которые скрипят лапками, когда нора уходить.
- Считать копперов в яростно атакуемом сарае, Эдди, - вот твоё будущее.
- Нет.
- И греть тебя будет лишь мебель.
- Только не меня.
- О да, - уверил я его, выпивая и усаживаясь по удобнее. Я огляделся и взвесил, что могу сделать тут со спичкой и обрывками смелости. - Ты же не серьёзно говорил насчёт открытия магазина наживки, Эдди, ты думаешь, это возможно?
- Я думал о тебе.
- Что-нибудь, что может понять разумный человек?
- Что-нибудь понятное всем.
- Это чтобы развлекаться, убивая червячков, неспособных защищаться, Эдди?
- Если говорить правду, да.
- В день, когда ты скажешь правду, я приму свою истинную форму на муниципальном кладбище.
Здесь надо объяснить, что друзья всегда испытывали передо мной ужас из-за моих размышлений на тему, какого цвета могут быть их внутренности. Разве не ужасно, если они фиолетовые с белым или голубые с жёлтым, да мало ли? Пить с Эдди - достаточно дешёвый способ расслабиться. Шишковатые ночи ошеломленно недоумевают, кто сшил вместе кусты.
Конечно, если бы я упал замертво, Эдди первый бы украл мои волосы, идеи у их корней, одежду, деньги, женщин, музыку, слова и репутацию. Потом начал бы рассказывать, что я совершал убийства. А потом он повесит на меня воспитание собак и отравление барсуков, пока я буду лежать в кружевном шёлке со скрещенными руками. Молясь в тёмном дальнем углу своей головы, чтобы мои глаза не распахнулись, а багровеющий рот не потребовал доказательств.
Эдди сам не знал, что одержим, пока его зубы не выбило изнутри. Ненужная суета - драма ради драмы. У нас обоих было слишком много дел с Джоном Сатаной, чтобы испытать потрясение, но некоторое мрачное предостережение нарастало по ту сторону моего пульсирующего лба.
- Эдди, ты наивный дурак, - сказал я, - неужели ты не понимаешь, что должен выражать этот сценарий с зубами? Ад и проклятие в древнем стиле?
- Ад? Но такой, как я, там немедленно поджарится.
- Об этом я и говорю.
- Я буду неузнаваем.
- Разве это не благо после всех твоих преступлений?
- Не понимаю, о чём ты. Для начала мои кости сожмутся - и от страха, и от сокращений этого места.
- К чему я и веду.
- Так что же делать, брат?
- Пытайся поразить всех своим предвидением. Говори, что ты уже здесь бывал и раньше, и ничем тебя не удивишь. Говори про обстановку, про цвет пламени. Прикуривай сигареты от озера лавы. Свисти в темноте, Эдди, это поможет им найти тебя. Эдди некоторое время смотрит на отражение языков огня на своём стакане, выражение лица предвещает вопрос, о котором он пожалеет.
- Ты уже долгие годы обещал изложить мне все обстоятельства того, как ты заключил договор с силами зла. Было ли это сделано посредством обращения к тем, кто ищет случайной любви и дружбы? И как это связано с выборами и с теми штуками, что ты выращивал, и с Минотавром, и с этими делами с твоей девушкой, и венами?
- Ладно, Эдди, если ты готов ещё здесь посидеть, я объясню вещи, про которые ты и не думал, что они нуждаются в объяснении.
- Потому что про Боба и все дела я вообще не понимаю.
- Позволь мне дать разъяснения в собственном любимом ключе, договорились?
- Лады.
- Отлично.
- Только без фокусов.
- Ты как, уже готов?
- Да.
- Тогда держись.
- Уже.
- Понеслась.
Что я сказал Эдди
Филе полуночи, Эдди, - красная ящерка свернулась в розе. Да, есть кошмары и кошмары - ты в курсе, о чём я. Я участвовал в таких, где занавески загорались от внезапного появления дьявола и невежественные ублюдочные призраки вламывались глухой ночью, и мы всей компанией выволакивали извинения на жалкий газон, предполагалось, что на нём мы будем избивать пугачей. Пыткой это не было. Субъективные торги и крушение старых хитрецов, пускающих в дело гаечный ключ век назад, Эдди. Прибавь недостаток воображения. Ничего похожего на наука во рту, чтобы заставить задуматься.
Но всё разрослось до предела, когда я встретил Минотавра. Боб представил нас, ты знаешь его стиль. Привёл меня в Магазин Ярости. Шепнул "Запомни, где выход" и толкнул внутрь.
- Хочу тебя кое с кем познакомить. Друг до гроба, но прошёл через бальзамирующую жидкость, ну ты понял, что я имею в виду. Полный народу подвал, голые лампочки, стол, места, гниющая еда, восковые лица.
- Прошу прощения.
- Знаешь, брат, ты человек мира.
- Я…
- Брат, познакомься с Минотавром Бебзом.
- А… как дела?
- Так вот он какой. Ты не преувеличил. Ну что, мой новый друг, как тебе нравится моя жилплощадь?
Всё, что я мог осознать - его жилище выходит на неряшливую свалку черепов, дымящуюся несчастными случаями.
- Магазин слегка испорчен, но…
- Знаю, знаю, - сказал он, но остановился, и я не был уверен, что он это произнёс. А когда мои глаза настроились на темноту, я, наконец, составил своё мнение. Здесь было всё. Кайль ватер. Спинномозговая пыль. Пирог, содержащий эмбрионально-ядерную тварь - съешь его, и один из этих инструментов прорастёт, растягивая твой крик. Я почувствовал себя ребёнком в кондитерской.
- Эти швы, похоже, закрывают гнездо под штепсель?
Снова я задал неподходящий вопрос. Они вылупились, как будто я пнул старушку. "В чём смысл всего этого?" - подумал я.
- Формируются в зеркале, - сказал Минотавр, указывая на моё отражение в том самом стакане елизаветинских времен, в котором я позднее спас демона для кампании Мэра.
Я влез в это дело из-за громадного паука, вселившегося в мою конурку и высосавшего хорошие намерения этерической помпой ауры, невидимой для всех кроме меня. Зловещая активность этого насекомого извиняет каждый мой агрессивный поступок, но всё равно оно пугает меня до чёртиков. Я думал, если ударюсь в политику, это нейтрализует всю скрытую во мне доброту, и паразит оголодает, обессилеет и станет уязвим для нападения. После кампании я проломил топором крышу конурки и разрубил грудь насекомого, которая хрустнула, как сухая семенная коробочка - эта тварь умерла много лет назад.
На проверку, когда я показывал людям тушу, они утверждали, что там ничего нет. Я окружён приколистами.