СЕН
Давным-давно, в незапамятные времена, в далекой волшебной стране под названием Телосет жила могущественная царица, Намида. О ее красоте ходили легенды: ее белоснежная кожа была гладкой, как шелк, и как будто светилась изнутри. Глаза были как два искрящихся изумруда; роскошные длинные волосы - точно черный водопад.
Да, да, да… подумал Сновидец. Это я знаю.
Но время шло, и Намида старела, и при одной только мысли о том, что ее красота столь же недолговечна, как и всякая вещь, облаченная в плоть, раковину или панцирь, она бесилась от ярости и дрожала от страха. Темные вихри в ее голове сосредоточились на сгущавшемся безмолвии смерти, и Намида велела изъять слова "время", "старость" и "смерть" из всех существующих языков. Царица буквально сходила с ума при одном только взгляде на молодое красивое лицо и однажды издала указ: изуродовать всех девушек и молодых женщин в ее государстве…
- Да… да… да… - сказал он.
Но однажды в стране появилась прекрасная Богиня по имени Сен. Она пришла из отравленной земли на самой дальней границе королевства Намиды. Вместе с нею пришли ее дети, которых она создала из своей лучезарной плоти. Они видели горе людей, и нездешние их души полнились состраданием, и своим исцеляющим волшебством они возвращали обезображенным женщинам их первоначальную красоту. Скорбная песня прекрасной Сен в единый миг покорила бессчетное войско Намиды. Бывшие воины бесцельно бродили по королевству, словно впавшие в экстатический транс.
- Да, все правильно, - сказал Сновидец. - Я так и думал.
Узнав об этом, Намида пришла в ярость. Не сомневаясь, что рано или поздно Сен придет к ней, царица придумала хитрый план.
И Сен пришла; но не раньше, чем исцелила всех изувеченных по приказу безумной царицы. Намида ждала ее в большом зале у себя во дворце, в окружении воинов грозного вида, облаченных в сияющие доспехи, словно вырезанные из черного янтаря.
- Ты осмелилась перечить моей царской воле? - спросила Намида, вне себя от ярости.
Пряча печаль за кроткой улыбкой, Сен склонилась так низко, что ее волосы, сверкающие, как звезды, коснулись пола.
- Ваше величество, умоляю, простите меня, неразумную. Я спала тысячу лет, и мне неизвестны обычаи вашей страны. Я просто увидела, что люди страдают, и сделала так, чтобы они не страдали.
Намида пристально смотрела на Сен.
- Ты подаришь мне вечную юность и красоту, - сказала она. - Я чувствую, ты это можешь, и вот моя царская воля: сделай, как я говорю.
- При всем уважении, ваше величество, вы слишком многого просите, - сказала Сен. - Создатель уже наделил вас бесценным сокровищем. Душа - вот сокровище, тело - только вместилище; а время - ключ, отпирающий дверь в сокровищницу. В жизни есть лишь одна по-настоящему достойная цель: просто жить и вбирать в себя чудо творения, его красоту, - его тайны, его загадки. И тогда ты познаешь покой и радость. Если ты прожил жизнь в радости, смерть уже не страшна.
- Молчать! - закричала Намида. - Ты сделаешь, как я велю!
Улыбка Сен оставалась такой же спокойной и безмятежной.
- Я не видела блага, происходящего от вашей воли. Я видела только страдания и боль. Я видела загубленную красоту и убитое искусство. У здешних художников выколоты глаза, у песнопевцев - вырваны языки. И вы хотите, чтобы я подарила вам вечную жизнь и ваши люди страдали вечно?!
- Думаешь, сможешь меня обхитрить? - с яростью проговорила Намида. - Если я не получаю желаемого, я страшна в гневе. В моей власти залить эту землю кровью. Я тебя предупреждаю: даже не думай меня обмануть. У меня есть машины, которые, если меня вдруг не станет, сожгут всю планету огнем, и он будет жарче, чем адское пламя. - Она добавила, помолчав: - Жизнь смертных для меня - ничто.
Она взяла Сен за подбородок и подняла ее голову так, чтобы заглянуть ей в глаза. Долго-долго смотрела Намида в глаза богини, а потом отпустила ее и сказала:
- Ты, кажется, не понимаешь. Мое сердце подсоединено к источнику страшной силы, и если оно перестанет биться, эта сила прорвется в мир и уничтожит его, уничтожит саму сущность жизни.
Сен долго молчала, а потом сказала так:
- Ваше величество, я еще раз прошу вас: подумайте. Бессмертие - это великое бремя. Да, я бессмертна, но цель моей вечной души - исцеление мира. С этой дороги уже не свернешь, ибо так распорядился Создатель.
Намида презрительно усмехнулась:
- А что ты станешь делать, когда исцелишь эту жалкую планету и здесь не останется ничего, что нуждалось бы в исцелении?
- Есть и другие миры во Вселенной, я передам им этот дар, и они тоже исцелятся, - тихо проговорила Сен.
Намида махнула рукой.
- Пусть ты богиня, но ты не знаешь людей, - прошипела она. - А что, если они наслаждаются своей хворью, а ты со своим исцелением лишаешь их этого удовольствия? Твоя сила, какой бы она ни была великой, все равно не дала тебе уразуметь наивысшую истину. Тьма и смерть - вот сокровища, доступ к которым открывает ключ-время. Ответь мне на один вопрос: если этот твой Великий Создатель сойдет с небес и повелит всем и каждому быть счастливым отныне и впредь, что, по-твоему, случится?
Она не стала дожидаться ответа Сен:
- Я тебе расскажу. У каждого будут свои представления о том, что это значит "быть счастливым", и уже очень скоро люди поубивают друг друга во имя счастья. - Она рассмеялась пустым, страшным смехом. - Власть и насилие - вот что движет миром. Загляни в глаза волка, когда тот терзает зубами горло заваленного оленя. Посмотри, как паучиха корчится от наслаждения, когда пожирает своего незадачливого любовника.
Сновидец умолк и взглянул на Дже~нис. Она улыбнулась по-детски невинно.
- Читай дальше. Пожалуйста, - попросила она. - Там дальше будет совсем-совсем грустно.
- Ты знаешь эту историю? - спросил он. - Ты ее читала?
- Да, - сказала Дже~нис. - Но я забыла, чем все закончилось. Там какие-то сложные слова, которые я не понимаю. Но я помню, что было грустно. - Она на секунду задумалась. - У нас все истории кончаются грустно. Но эта, наверное, самая грустная.
Он сжал ее руку:
- Неужели у вас нет книжек со счастливым концом?
Она задумчиво нахмурила лоб:
- Наверное, нет. Но истории, которые грустные, они гораздо интереснее.
Сновидец кивнул. Гораздо интереснее, подумал он, и гораздо опаснее. Он продолжил читать.
Сен печально покачала головой.
- Ты ошибаешься, - сказала она.
Суровые стражники, окружавшие трон, сжались от страха.
- Ты путаешь насилие и естественную агрессивность, - продолжала Сен. - Естественная агрессивность, заложенная в каждом живом существе, действительно движет миром, ибо она порождает творческие порывы. Любовь и естественная агрессия - они едины. Естественная агрессия - это и есть тот "любовный толчок", которым любовь проявляется в действии. Таким образом мир обновляется. Волк и олень понимают природу жизненной силы, которая общая для всех, и не завидуют друг другу, ибо каждый из них - уникален по-своему. Это не значит, что они не будут бороться за жизнь, но в глубине естества они знают, что смерть - это еще не конец. Потому что ничто не теряется. Все, что было, оно остается. И каждый из тех, кто живет, приносит в мир что-то новое.
Она повернулась и указала рукой на высокое окно. Снизу доносился тяжелый топот мерной поступи сотен ног, сверху - рев летающих машин, издалека - свист кнутов, хлещущих по человеческим спинам.
- Когда люди поймут, что ничто не проходит бесследно и что после каждого в мире останется что-то такое, чего не было раньше, они перестанут бояться смерти и освободятся от боли и мрачных мыслей, что терзают их разум. Ощутив свою сопричастность друг с другом, они перестанут друг другу завидовать. Они поймут, что "убить" равнозначно тому, чтобы "быть убитым", и будут сознательно беречь и себя, и других, и весь сотворенный мир, как это делают животные, повинуясь природным инстинктам. Люди забыли эту очевидную истину и нуждаются в исцелении… они как будто ослепли, и нужно, чтобы кто-то помог им прозреть…
Намида вскинула руку, призывая к молчанию. Ее глаза были как вечные льды на промерзших насквозь полюсах.
- Довольно, - сказала она. - У меня нет желания и времени выслушивать твои глупые речи, полные глупых загадок. Я надеялась, ты поймешь правоту моих слов. Но выходит, что Боги - они не такие всезнающие и мудрые, как о них говорят. Это великая ересь - перечить своей царице. За такое неслыханное предательство многие поплатятся жизнью, и умирать они будут в великих мучениях. Об этом я позабочусь, можешь не сомневаться. А теперь дай мне то, о чем я прошу.
Из сияющих глаз Сен потекли слезы света; они разбивались о каменный пол, словно бусинки из хрусталя, брошенные небрежной рукой.
- Нет, - сказала она, умоляя. - Не надо пыток, не надо мучений. Даже сила Богов отступает перед человеческой волей. Я дам тебе то, что ты хочешь: вечную жизнь и красоту. Но, пожалуйста, больше не надо мучений, не надо смертей.
Намида взвыла от смеха:
- Жалкое зрелище: поверженная Богиня.