Он повернулся к ней лицом, и она с ледяной оторопью обнаружила, что последние пару секунд глаза его были закрыты - и по-прежнему оставались закрытыми. Раскрыв их, он также открыл рот, а затем хохотнул, напомнив щенка, пытающегося залаять.
- Abajo Сан-Фелипе! - воскликнул он. - Я ведь не кухарка, в самом-то деле.
Теперь у нее возникло ощущение, будто он снова ушел в себя и запер дверь.
- Не надо было всех отпускать, - продолжал он. - Это похоже на дешевый способ укрепления добрососедства между хозяином и прислугой. Понимаете, приходится неустанно его поддерживать. Оно ведь размывается, как волнолом. Может, сядем прямо здесь? Или хотите расставить все на подносы и перенести в столовую?
Она смотрела на него, не отрываясь, и вдруг осознала, что между ними существует неясная связь.
В этот самый миг она впервые почувствовала ледяной толчок физического страха. Но по какой-то скрытой причине, которую она даже не надеялась когда-нибудь раскрыть, боялся ее именно он.
Они сели у очага за длинным столом с мраморной столешницей. Пар, поднимавшийся над соусом, благоухал чесноком и специями, но когда Гроув передал этот соус ей, аппетита тот не возбудил. Она заглянула в глаза Гроуву лишь на долю секунды, когда они открылись после мучительного сосредоточения на внутренней жизни, но оказалась поймана и затянута на одну с ним орбиту. Как только она подумала: "Я - это я", все кончилось, но в тот миг разница между ними свелась почти к нулю. Это было такой же реальностью, как вода, капавшая из крана (теперь уже в мелкую тарелку), электрические часы, жужжавшие на холодильнике, или закоптелый фасад дымохода над очагом.
После первой пары глотков есть стало легче. Он рассказывал ей невероятные истории о настоятеле монастыря, а она слушала и наблюдала за ним, думая, что, по крайней мере, проходит время. "Беда Гроува в том, - размышляла она, пытаясь хоть на минуту оценить его беспристрастно, - что с ним невозможно расслабиться: он ведет себя слишком отчаянно и категорично".
- В морозилке у меня всегда стоит миска с мороженым, - сказал он, когда они доели. - Чертовски надеюсь, что сегодня тоже. Фиеста кружит им головы. Может случиться все, что угодно.
Он встал и заглянул в морозильное отделение.
- На месте, - возвестил он. - Хотите немного?
Дэй разрешила ему наложить ей в чашку.
- Съедим перед камином, - сказал он.
Когда она откинулась на груду подушек в хорошо знакомой sala, ей стало получше, хоть она и мечтала вернуться к себе в комнату. Он включил магнитофон: теперь джаз играл едва слышно.
Говорили они урывками. В промежутках звучала музыка. Наконец, легкий джазовый фон сменился гулкой тишиной: бобины продолжали вращаться. Она слышала долгие трели ночных насекомых в верхних ветвях лимонного дерева на улице. Время от времени до нее долетали вялые дуновения ветра.
Гроув встал, остановил магнитофон и начал перематывать пленку вперед.
- У меня где-то есть замечательная запись, сделанная в джунглях. Просто ночные звуки, - он включил пленку, увеличил громкость, и комнату наполнила строгая металлическая симфония ночного леса.
- Прекрасно, - сказала она. Послушав немного для приличия, она встала.
- С ним все нормально, поверьте, - сказал он, поднимаясь. - Главное, чтобы он проснулся сам. Если ему захочется есть или вам что-нибудь понадобится, моя комната - последняя справа, в самом конце.
- Спасибо, - она так устала, что не смогла подыскать других слов.
27
В комнате все оставалось, как прежде: зажженная напольная лампа, занавески на двери в садик и ночная рубашка, переброшенная через спинку стула, обитого воловьей кожей. Однако доктора Слейда в кровати не было. Она увидела углубление на матрасе и плоское место на подушке, где лежала его голова. Именно этого она и боялась, но это не могло быть правдой.
- Тейлор, - тихо позвала она, стоя у двери ванной.
Ни звука. Она чуть-чуть приоткрыла дверь: внутри было темно. Распахнула ее и вгляделась в пустую ванную. Отдернула занавески и вышла в патио. Снаружи было довольно темно, но она различала белые стены вокруг и отчетливые черные силуэты растений на их фоне. Там никого не было.
Вернувшись в комнату и встав в ногах кровати, она медленно поворачивалась, глядя по очереди на каждую стену. Не имело никакого смысла идти к дверям и выкрикивать его имя по всей галерее; тем не менее, она шагнула на миг во внутренний двор и один раз окликнула:
- Тейлор!
Минуту спустя она быстро пошла под арками к дальнему открытому концу галереи. Из-под последней двери пробивалась узкая полоска света. Она торопливо постучала четыре раза.
Казалось, будто прошла целая вечность, прежде чем Гроув, одетый в белый купальный халат, шагнул наружу и закрыл за собой дверь.
Они стояли в темноте. Он ждал, поэтому заговорила она:
- Он встал и вышел из комнаты. Я не знаю, где его искать.
Гроув потуже завязал пояс купального халата:
- Он где-то поблизости. Не мог далеко уйти.
- Где-то поблизости, - повторила она с сомнением. - В темноте? - Она махнула рукой, показывая на огромное неосвещенное пространство двора. - С какой стати ему здесь бродить? Он что, бредит или лунатик?
Гроув похлопал ее по плечу:
- Может, вам лучше лечь? Он вернется. Наверное, просто захотел подышать воздухом.
Этого она уже не могла перенести.
- Да вы в своем уме? - закричала она. - Я обязана его найти.
- Можете искать где угодно. За каждой дверью справа обычно есть выключатель. Но не думаю, что вы его найдете. Вы же сами сказали: вряд ли он будет стоять где-нибудь в темном доме. - Он шагнул к двери. Повисла долгая пауза.
- Ясно, - сказала она. - А я думала, вы согласитесь мне помочь.
Он не отвечал - просто стоял, опустив руку на дверную ручку.
"Наконец-то он показал истинное свое лицо", - подумала она и прислушалась к ветру в лианах. Неподалеку прокричал петух.
- Если его нет в доме, значит, он вышел, - сказал Гроув. - Если он вышел, значит, вернется. Он же не ребенок.
- А то, что он болел, то, что лишь час назад он еще лежал без сознания, - все это не имеет для вас никакого значения?
Он приоткрыл дверь и шагнул в нее:
- Нет, потому что это к делу не относится. Советую вам вернуться и лечь в постель.
- Это неслыханно! - сказала она, охрипнув от ярости, и даже засомневалась, услышал ли он это восклицание. В гневе она развернулась и очень быстро зашагала прочь. Когда она услышала, как закрылась его дверь, стук набоек о камни показался ей нелепым. В голове зароились картины: она колотит его, царапает ему лицо, пинает ногами - вызванная им черная ненависть распространялась на сам дом и окрестности. Неожиданно для себя она очутилась перед главной входной дверью и открыла ее. Постояла там, выглядывая на дорогу и деревья, омытые лунным светом. Внезапно она уверилась, что Тейлор - не в доме, а где-то здесь.
Сначала пошла к воротам, ведущим в сад. Они оказались незапертыми. Внутри во всех лачугах было темно, а соломенные крыши усеивали крошечные лоскутки лунного света, который просеивался сквозь высокие деревья. Она неуверенно шагнула во тьму, а затем остановилась и прислушалась. Вдалеке услышала звук, похожий на быструю, неравномерную барабанную дробь. "Генератор, - подумала она, - и возле него кто-то дежурит". Она вошла в темный туннель. Когда кончилась аллея из деревьев и лачуг, она вышла на открытое пространство и увидела лестницу, ведущую вниз. Звук здесь был очень громок: она заметила внизу, в кустах, маленькое здание, но свет там не горел. Луна ярко освещала ступени. Лишь обойдя хижину с другой стороны и прошагав под бананами, росшими перед ней, она услышала радио. Затем увидела человека, сидевшего на корточках прямо у открытой двери: на земле перед ним стоял транзистор. Человек что-то проворчал, вскочил и со щелчком включил в дверях свет: темнокожий молодой индеец в кепке с козырьком недоверчиво уставился на нее. Она улыбнулась, но не нашлась, как объяснить свое неожиданное вторжение. Парень даже не улыбнулся ей в ответ. Вместо этого позвал:
- Сеньор Торны!
Послышался стук тяжелых сапог, приближавшийся из-за растений. Высокий молодой человек в ковбойском наряде остановился и стал бесстрастно смотреть в ее сторону - казалось, целую вечность. "Как громила в вестерне", - подумала она. Индеец не шелохнулся. Вдруг ковбой заговорил тихим, тонким голосом, и от неожиданности она вздернула голову: его английский был безупречен.
- Ищем что-то конкретное или просто гуляем?
- Я услышала шум и спустилась, - сказала она, зная, что это звучит абсурдно, неубедительно. Он по-прежнему ждал, и ей в голову пришла мысль:
- Кажется, вначале вы были правы. Мне кое-что нужно.
Она тоже подождала.
- Да, - наконец сказал он.
- Я даже не смею на это надеяться, но на самом деле мне нужно съездить в Сан-Фелипе.
- Вы хотите сказать: сегодня вечером, сейчас?
- Именно это я и хочу сказать.
Он шагнул к ней:
- Я бы сделал это, детка, но грузовик принадлежит не мне.
Она помедлила:
- Я просто хотела съездить за врачом.
И он вновь просто взглянул на нее.
Она не знала, как он отреагирует, но решила все равно идти до конца:
- Я заплачу вам сто долларов.
- Ясно, - теперь он уставился в землю.
В конце концов, поднял на нее глаза:
- Вопрос не снимается, но я рискну. Когда вы хотите поехать?
- Прямо сейчас.