Алесь схватил Аллочку под мышки и побежал. "Мало времени, ой как мало!" - Теперь тревога не на шутку охватила мальчика. В шалаше оставаться нельзя, хоть он и замаскирован. Могут ведь прочесать остров, как это делают гитлеровцы. Тогда… Разве вернуться на плывун, спрятаться в камышах, притаиться, переждать беду? И козу с собой забрать. Там он ее и подоит, и девочку накормит.
Сказано - сделано. Алесь залез в шалаш, подобрал подстилку, банку и вылез наружу. Он оглядел все вокруг. Нет, никаких особых примет, что здесь совсем недавно жили люди, не было. Даже если найдут шалаш, решат, что он давно покинут. Как жаль его оставлять, привыкли к нему, как к родному дому…
Поняв, что ее уводят от вкусной травы, коза заупрямилась, заблеяла, стала упираться.
- Молчи! - шептал Алесь. - А то фашисты услышат!
Что в лодке враги, Алесь почти не сомневался.
Не выдержал Алесь, изо всех сил хлестнул козу прутом и погнал ее по тропинке. Двигались почти бегом. Вот лес кончился, пошли густые ольховые кусты. За ними открывался берег.
Ветер изменился - сейчас он дул с севера, - но плывун остался на прежнем месте. Тихо шуршал камыш. Это он укрывал в своих густых зарослях Алеся и Вадима Николаевича. И теперь, в тяжелый час, Алесь опять вернулся сюда. Здесь они все в безопасности.
Плывун отделен от острова водой, хоть и неглубокой, а в густых зарослях камыша сам черт ногу сломит. Вряд ли фашисты сунутся сюда.
Мальчик осмотрел спуск к берегу, выбрал травянистую дорожку к отмели. Вспомнил слова Вадима Николаевича: осмотрительность прежде всего. Переправа на плывун заняла несколько минут. Первым шел Алесь с девочкой на руках, а следом за ними коза. Вот и заросли ивняка, а рядом густая стена камыша. Здесь и решил остановиться мальчик. Первое дело - подоить козу и напоить девочку. Алесь привязал животное к иве, стал на колени и быстро надоил молока в банку. Напоив девочку, усадил ее и набросал камешков.
- Играй, я быстро вернусь. И не плачь, стереги Катю.
Алесь решил из кустов посмотреть высадку на берег. Узнать, вернее, догадаться, что нужно этим людям на острове и кто они - свои или враги?
Поминутно оглядываясь на девочку, он почти побежал к берегу.
Поверх невысоких осинок и зарослей ольховника хорошо просматривалось озеро. Лодки пока не видно. Но вот и она. В ней четыре человека… Алесь глазам не поверил - две собаки. Вон торчат их головы с острыми ушами. И никакие это не рыболовы - немцы.
Мальчик с трудом перевел дыхание. "Ну вот, попались. Никуда не убежишь. Собаки разорвут на куски…" Слезы навернулись на глаза, ноги как-то сразу ослабли, только бы не упасть.
Алесь увидел, как лодка пристала к берегу, как выскочили из нее на землю четыре солдата в полевой форме, с автоматами. У одного, который в плаще и фуражке, на груди бинокль. Он приставил его к глазам и стал всматриваться в далекий берег Митковичей. Два солдата взобрались на пригорок, осмотрелись и углубились в лес, однако очень скоро вернулись обратно. Стояли всей группой на песчаном берегу, у лодки, громко хохотали, размахивали руками.
"И зачем вас принесло? Зачем? И собаки с ними… Может, вернуться на плывун и быстренько навязать снопики, сделать какой-никакой плот и попробовать спастись? Но почему так спокойно держатся немцы? Приплыли на остров без цели, просто погулять? Тогда для чего собаки? И почему они в лодке, только головы торчат?"
Все это становилось интересным, страх потихоньку проходил, уступая место любопытству.
Солдаты стояли кучкой, что-то лопотали. Тот, что с биноклем, оказался офицером. Он резко взмахнул рукой, заговорил быстро, громко. Два солдата подошли к лодке, взяли на руки собак и понесли к берегу. Алесь смотрел во все глаза, что будет дальше. Переносят собак? Это еще зачем?
Тем временем солдаты с трудом взобрались на пригорок, опустили собак на землю. Те задергались, забились… Ого… Да у них связаны ноги!
Через какую-то минуту все стало понятно: освобожденные от пут две голенастые красавицы косули вскочили и стремглав ринулись в чащу - только их и видели.
Алесь вздохнул. Наконец-то все стало понятно: немцы выпустили на волю лесных косуль, значит, на острове намечается охота.
"Что ж, - подумал парнишка, - пусть охотятся, только бы не узнали, что мы здесь!"
Он вытер со лба пот, устроился поудобнее - лег на землю и через узкий просвет между кустом ольховника и стволами берез продолжал наблюдение.
Солдаты взвалили на плечи мешки, направились к Черному Дубу и скрылись в лесу. Минут через двадцать вернулись. Снова взяли из лодки поклажу и понесли в глубь острова. Вскоре оттуда послышались удары топора. Алесю не терпелось увидеть, что там происходит. Он бросил наблюдательный пост на берегу и ползком добрался до знакомой полянки.
Солдаты готовили очаг, сколачивали стол, а между делом орали песни, смеялись.
Алесь перебрался поближе к берегу.
Примерно через полчаса на озере появились еще две лодки. Они шли сюда, к острову. Новый десант. Ну и денечек! Знал бы Вадим Николаевич. Но страха в душе мальчика не было, только тревога и беспокойство за учителя.
Лодки причалили к берегу в затоне, как раз напротив Черного Дуба. И тут Алесь увидел того, ради кого и шли все эти сложные приготовления.
* * *
- Ну вот вам и остров, - сказал Циммер, выскакивая из лодки первым. Полковник подхватил Оксану на руки и понес прямо по воде на берег.
- Пустите, господин полковник! - возмущенно запротестовала девушка. - Я сама.
Носке поставил ее на землю, сказал наставительно:
- Война, фрейлейн, не может помешать ни добрым чувствам, ни хорошим манерам.
Подошла вторая лодка.
Около лодок толпились солдаты, стали выгружать пакеты, мешки, ящики с бутылками.
Два шустрых солдата, совсем мальчишки, нацепив автоматы, отправились обследовать остров.
Полный краснолицый немец перетаскивал из лодки ящик с посудой.
Циммер по-хозяйски повел полковника и Оксану к Черному Дубу.
- Вот и пресловутая реликвия острова, Черный Дуб. Так, кажется, фрейлейн, я не оговорился? Вот он, великан, и довольно эффектен, а?
- Так, так, - Носке задрал голову, - без верхушки, а живет. А ведь, пожалуй, молния выжгла что-то похожее на фигуру человека.
Оксана подошла поближе.
- Смотрите, вот голова, вот руки, ноги… правда, похоже?
- Да, - хмыкнул Носке.
- Слышите, желуди падают? - сказала Оксана.
Желуди срывались с веток, стучали по стволу азбукой Морзе, скатывались вниз.
- Давно я не слышал столь дивной музыки! - улыбнулся полковник. - Последний раз это было в фатерланде, в парке в тысяча…
Но Циммер потянул всех дальше. Он был рад, что пока поездка, которую организовал он, Вильгельм Циммер, так удачно складывается.
Прямо за Черным Дубом стеной поднималось чернолесье. Деревья росли здесь довольно густо, и кроны их образовали настоящий шатер. Между деревьями начиналась просека, густо усыпанная опавшей хвоей и желтыми листьями.
Полковник, Циммер и Оксана не спеша двинулись по просеке. Тропинка привела к небольшой лесной полянке, почти круглой, с несколькими пнями посредине.
- Видите, все приготовлено. - Циммер широким жестом указал на две палатки, что стояли на краю поляны.
Оксана мысленно ужаснулась. Этого еще не хватало! Остаться здесь с немцами на ночлег. Девушка хотела сказать что-нибудь резкое предприимчивому Вильгельму, но, поразмыслив, решила пока не давать волю чувствам. "Нужно держаться. Посмотрим, что будет дальше".
- Ваша палатка, господин полковник, - показал Циммер, - хотите взглянуть?
- Пусть оценит ее достоинства фрейлейн Оксана - я доверяю ее вкусу. О! А это что? - Носке внезапно повернулся в сторону березовой рощицы. Между двумя соснами, кроны которых уходили высоко в небо, виднелись качели.
- После охоты и вкусного обеда, господин полковник, неплохо… Быть поближе к богу.
- Роскошно! - одобрил Носке затею коменданта.
Оксане было противно видеть, как Циммер заискивает перед полковником. Она всей душой желала, чтоб черные тучи закрыли небо, чтобы налетела буря и смела бы с этой поляны и ненавистные палатки, и качели, и проклятых врагов. Но небо, как назло, по-прежнему сияло безмятежной голубизной. Западня? Неужели нет возможности выбраться из нее? Эх, если бы знали партизаны, что полковник пирует на острове!
Партизаны!.. Она ведь мысленно тоже с ними. Алеша, верно, сейчас там, у партизан. Он мальчик ловкий, сообразительный. Сколько раз Оксана замечала, как он не боялся вступить в драку даже с теми, кто был сильнее и старше его, если нужно было отстоять справедливость. Не раз ему попадало, но он не стал трусом…
Не сегодня-завтра партизаны прорвут блокаду - она была уверена в этом, - вырвутся на волю… И вместе с ними и Вадим, гордый, родной человек. Эх, если бы знал он всю правду, все происшедшие события за последние дни. Неужели придет время, и она ему сама обо всем расскажет? И тогда он поймет все, а может, и сам уже догадался… Нет, вряд ли. Он - честный, прямой, правдивый - не мог знать, что в последнюю их встречу она не была собой, а играла роль. И даже ему, самому близкому и любимому, не могла открыть правды.