- Я на исповеди? - спохватился вдруг Павел.
- Нет, вы устраиваетесь на высокооплачиваемую работу.
- Могу я теперь в обмен на начало своей откровенности, услышать нечто подобное от вас. Хотя бы - что значит ваше объявление? Вам нужен раб? Или это шутка преуспевающей, но одинокой бизнес-леди?
- Правда в ваших вопросах только одно - одинокой.
- А преуспевающей?
- Не без этого. Но это заслуга покойного мужа. Я просто получила после его смерти всё…
- Соболезную.
- О, это было теперь уже, кажется, в другой жизни, в конце девяностых. Знаете, Павел Сергеевич, я даже придумала, прости Господи, каламбур по поводу его смерти. Он просто оправдал свою фамилию. Ему благодаря ещё советской должности отца удалось неплохо стартануть в условиях безумного рынка, в то время, когда бюджетники маялись без зарплат, а шахтеры колотили касками по чему попало, мы жили, как в раю. Но ему этого было мало. Он хотел ещё и не предполагал ни с кем делиться. Ни с чиновниками, ни с бандитами… Ни, к сожалению, с бедными согражданами. Ну и, как водится, не нравится в раю, следуйте дальше… Смерть его была ужасной, он заживо сгорел в машине вместе с водителем и охранниками. Помните это время, стрельба на улицах, точно идут бои в городских кварталах. Эпоха вторичного первоначального накопления…
- Помню. Дрянное время.
- Самым концом ельцинского правления оно коснулось и нас. Думалось, всё уже поделили. Ан нет. Этот процесс не кончается. А время делали мы с вами.
- Вы. Я на себя такой ответственности не возьму. Оды демократии и свободе не сочинял, правда, и на улицу - выковыривать булыжники из мостовой - оружие пролетариата - не шёл.
- Да и я, если так посмотреть, была в стороне, меня муж назначил заместителем по домашнему хозяйству. Но измерять меру ответственности не наша прерогатива, откуда нам знать, насколько виноваты те, кто стоял в стороне? Я только чудом не оказалась с ним в одной машине в тот день.
- Извините, - потупился Словцов, уж он-то себя героем никак не чувствовал.
- Не берите в голову. Если б он уступил тогда по вполне сносной цене одно предприятие холдинга, возможно, был бы жив.
- А вы уступили, и потому спокойно продолжаете его дело?
- Все так думают, - уклончиво ответила Вера Сергеевна, - а я и не опровергаю… - в глазах её прищурилась недобрая стынь. - Хотя мне пришлось покинуть столицу, но об этом я ещё ни разу не пожалела. Можно неплохо жить здесь, ведя бизнес в Москве, Питере, где угодно, хотя, многие предпочитают наоборот. Мне здесь нравится. Здесь, помимо всего прочего, спокойно и тихо, нет бесконечного гламура, подсматривания папарацци и, в конце концов, здесь не стреляют и не взрывают. Случись здесь подобное, вся тайга встанет на уши. И потом: теперь меня в Москве принимают за нефтяную королеву, и это позволяет мне решать многие вопросы куда как быстрее, чем я была бы в ряду примелькавшихся лиц столичных воротил. Ну, полагаю, предыстории достаточно. Вы в какой гостинице остановились?
- В "Кристалле". Не люблю больших отелей, а эта гостиничка, вроде как, на отшибе. Но позвольте ещё один вопрос, и чем откровеннее будет ответ на него, тем нам проще будет строить свое общение. Для чего вы меня покупаете? Чтобы я заменил вам мужа?
Здесь Вера Сергеевна позволила себе рассмеяться.
- Ну что вы! Начнем с того, что я покупаю не вас, что за варварство?! Я покупаю ваше время. Для чего будет составлен специальный контракт, детально определяющий ваши обязанности и денежное содержание. Заменить моего мужа пытались и хотели бы многие. Но при этом они не прочь были бы заменить и, собственно, меня. Да и мужики мне всё время попадались то сплошная гора амбиций, то беспробудный тупица этакой колхозной закваски, то латентный тиран, а то и вообще - мужчина только по половому признаку. А хотелось бы иметь друга. И хотелось бы, чтобы этот друг заслонил меня от остальных… претендентов. Мое одиночество мне дороже. В сущности - мое одиночество - это и есть я. Я его заслужила, пусть весь мир с этим и не согласен! И мне нужен человек, который поможет сохранить мне этот статус кво. Деликатно, но железобетонно…
- Но вы же прекрасно понимаете, что дружбу купить невозможно. Хотя это больше похоже на хитро замаскированную службу эскорта…
- А я не покупаю дружбу, с чего вы взяли? Я, вынуждена повторить, нанимаю собеседника. На-ни-маю, - разбила по слогам, как будто нежно вбила гвозди. - А уж кому, как ни филологу, этим заниматься? И это не совсем эскорт. Вы мне поможете оставаться собой, при этом даже мои близкие друзья… - она ненадолго застопорилась, подбирая слова, - должны полагать вас моим мужчиной. Вас это не смущает?
- А вы не это?.. - не решился выговорить Словцов.
- Не лесбиянка, - договорила за него она. - У меня всего лишь одно отклонение. Буду откровенна: я уже не понимаю - для чего живу, но я не хочу, чтобы меня тревожили… Подозрениями, предложениями, навязчивостью. Ни в Москве, ни в Ханты-Мансийске, где я надеялась хоть как-то скрыться, уединиться. Тем более что в столицу я могу летать отсюда хоть каждый день. Но, как выяснилось, те, кто не желает меня оставить в покое, тоже могут прилетать сюда. Мне, в таком случае, лучше иметь… нанятого друга. Да, в моем поступке есть львиная доля фатализма, но, согласитесь, в том, что мы сегодня встретились, присутствует некий мистический смысл?
- Возможно, - пожал плечами Павел, который старался избегать таких вопросов по причине слишком рьяного присутствия метафизических величин в его жизни.
- Кроме того, если вас или меня что-то не устроит, мы полюбовно расстанемся, при этом, вы в накладе не останетесь.
- Да меня, собственно, этот вопрос волнует постольку поскольку, - смутился Словцов.
- Вот и давайте решим по… скольку.
- Составленный моими юристами проект договора подразумевает срок первичного контракта на год. Разумеется, я вправе разорвать его в любое время, сами понимаете…
- Понимаю, - кивнул Павел.
- Но в этом случае, вы получите значительную неустойку в зависимости от проработанного срока. Контракт предусматривает ежемесячную оплату в сумме десять тысяч долларов, чтобы вы не чувствовали себя стеснённым и зависимым, а по истечении срока - красивая и любимая телевизионщиками цифра - миллион. Если, конечно, - она с сомнением улыбнулась, - вы выдержите условия контракта, сроки и прочую "лабуду", которую придумали мои юристы, чтобы этот миллион вам не заплатить.
У Словцова неприятно закружилась голова, и это не осталось незамеченным Верой Сергеевной.
- Вас шокируют цифры?
- Не то слово… Ещё месяц назад я не мог найти сто тысяч рублей на издание сборника своих стихов. В мягком переплете… На газетной бумаге…
- Издавайте? Кто не даёт? На свои собственные!
- Но что я должен буду делать за такие деньжищи?
- Ничего предосудительного. Жить в своей половине дома: спальня, кабинет, собственный санузел. Со мной вы будете завтракать, ужинать, смотреть телевизор, если будет время, ездить в командировки, опять же - если потребуется, и, вполне возможно - на отдых. Короче - бывать в так называемом светском обществе.
- Ага, что-то подобное предлагают модельные агентства для сопровождения бизнесменов. Я же сказал - эскорт.
- Ну, думайте, как хотите, а работать будем, как получится.
- И вы не боитесь, что я могу оказаться не тем, за кого себя выдаю?
- А вы? Помимо всего, предпринимая подобный шаг, я продумала всё детально и, разумеется, подстраховалась. Но, это уже вас не касается. Итак… Попробуем?
- Рискнём, - Павел сам удивился своему решению, но что-то в этой женщине, в её плавных движениях, в её мягком альте завораживало и требовало продолжения… - Но, боюсь, я вас разочарую.
- Это уже не ваша забота. Главное, чтоб через неделю не сбежали вы, Павел.
- Мне некуда, - улыбнулся Словцов.
- Сейчас вас отвезут в гостиницу, забирайте вещи, и вас доставят, скажем так, к новому месту работы и проживания одновременно. Охранник Володя вам всё покажет и объяснит. Деньги нужны?
- Нет. Я всё же не последний бомж, а бывший кандидат филологических наук.
- Надо снять копию с вашего паспорта.
- Будете наводить справки? - Словцов протянул документ.
- Не без этого, конечно, - призналась Вера Сергеевна. - Да, там вас встретит домработница, не пугайтесь её хамоватых манер. Это бывшая любовница моего мужа.
- Вы так спокойно об этом говорите?
- О! Я не только об этом могу говорить совершенно спокойно, - плавный альт скрипнул смычком по струнам, - круги, в которых я вращаюсь, предполагают груду камней за пазухой и ангельское выражение лица.
- У ангелов в храмах лики весьма суровы… - вспомнил Словцов.
- Никогда об этом не задумывалась… Ну, да ладно, домработницу зовут Лиза. Постарайтесь поменьше обращать на неё внимание и сразу возьмите за правило требовать с неё всё, что вам нужно.
- Попробую, - пожал плечами Павел.
- Итак, мы с вами идём ва-банк! Есть какая-то прелесть в неожиданных, и, казалось бы, безумных, лишенных расчета решениях, - задумчиво улыбнулась Вера Сергеевна.
- Есть, - согласился поэт, - я уже вхожу во вкус. Во всяком случае, это второе подобное решение за последнюю неделю. "Есть упоение в бою", - вспомнил он и процитировал с должной мерой сарказма.
- Может, для оптимизации наших отношений, перейдём на ты? - и сама поморщилась от этой самой "оптимизации".
- Для этого, вроде как, требуется время или, по меньшей мере, брудершафт.
- Брудершафт? Хоть сейчас. А вот времени мне всегда катастрофически не хватает.
- Есть одна проблема. Я не пью, в том числе на брудершафт.
- Совсем не пьёшь?