Вартанян слышал, как оба немца засмеялись. Жар ударил ему в голову. Он вздернул автомат.
Но тут чья-то большая рука крепко легла на затвор автомата. Кто-то сзади сказал приглушенным баском:
- Обожди.
Вартанян испуганно обернулся.
- Ты кто?
- Не узнаёшь?
К лицу Вартаняна вплотную придвинулась крупная голова в низко, на самые уши натянутой, кругло растопырившейся пилотке. На широком, мясистом лице блеснули в мимолетном отблеске глаза.
- Дорофеев? - узнал Вартанян повара комендантской кухни.
Дорофеев подтолкнул Вартаняна назад в кусты, и тот послушно отполз с ним.
- У тебя сколь патронов? - спросил Дорофеев.
- Последний магазин вставил…
- То-то. И у меня полторы обоймы. А немцев - прорва. К тому ж у тебя знамя.
Вартанян изумился:
- Откуда знаешь?
- Разглядел…
- А куда пойдем?
Вартанян спрашивал Дорофеева так, как будто тот мог знать больше, чем знает он сам. Он как-то сразу доверился этому неторопливому, скупому в движениях и словах человеку. Повар, а похож на бывалого солдата…
- В лесу своих искать надо, - помедлив, ответил Дорофеев. - Ты, парень, как тебя?..
- Вартанян фамилия.
- Из армян, что ли?
- Да. Ереван…
- Ты, Вартанян, знамя мне дай.
- Нет! Я сам!..
- Ну, пусть сам. Только спрячь получше.
Вартанян уложил знамя на груди понадежнее и так, чтобы поменьше стесняло движения. Дорофеев дождался, пока он застегнул гимнастерку, шинель. Потом сказал:
- Пошли.
5
Они уходили все дальше в темную чащу. Все дальше от врага. Уже неприметен стал позади отсвет горящей повозки. Все теснее смыкались вокруг лес и ночь.
Остановились под толстой, старой сосной. Дорофеев вытер пот со лба. Прислушался. Еще недавно откуда-то сзади доносилась отдаленная стрельба.
Вартанян молча, нетерпеливо переступая, стоял рядом. В темноте Дорофеев не видел его лица. Однако понимал: этот молоденький солдат с надеждой смотрит на него. Но как в такой темнотище разобраться, куда идти? Сообразить надо…
Дорофеев присел. Хрустнули под ним лежалые ветки. Вартанян опустился рядом. Шепотом спросил:
- Теперь куда?
- Это, парень, вопрос… - ответил Дорофеев. - Не видно ни черта, не слышно. Сообразить надо…
Дорофеев молчал. Наверное, думал.
Вартанян ждал.
Непривычные ему запахи осеннего леса - намокшей сосновой коры, прелой хвои, палого листа - тревожили обоняние. Его глаза настороженно всматривались в темноту. Ничем ее нарушаемая тишина…
Что-то невидимое во мраке прошелестело сверху по хвое, с чуть слышным мягким стуком упало наземь. Вартанян вздрогнул.
- Шишка свалилась, - спокойным голосом сказал Дорофеев.
- Сидеть нельзя! - заторопил Вартанян. - Немец придет.
- Пойдем - тоже на него напороться можно.
- Сидеть нельзя! - вскочил Вартанян.
- Знаю, не талдычь! - рассердился Дорофеев. - Сядь!
Дорофеев прислушивался. В скрытых мраком вершинах сосен тихонько прошумел ветер. На лоб и щеки упало несколько холодных капель: начал накрапывать дождь. Он с каждой секундой все слышнее постукивал по ветвям, жухлым листьям, мелко шелестел по хвое. Что же, это хорошо: шаги будут неслышны, идти безопаснее. Только в какую сторону идти? На восток? А где он? Полагаясь лишь на память, Дорофеев прикинул, какого примерно направления держаться.
Встал. Вартанян - тоже. Дорофеев пошел. Ни о чем не спрашивая, Вартанян зашагал за ним.
Вартаняну было страшно. Его пугал ночной лес. Прежде Вартанян знал только парки родного Еревана да сады в его окрестностях. Ему не приходилось бывать в таком дремучем лесу, притом ночью, в опасности. Окажись он в этом положении один - отчаяние охватило бы его и, наверное, он не тронулся бы с места.
Дорофеев ломил напрямик, через хрусткие, раскидистые, скользкие от дождя кусты. Вартанян, боясь отстать хотя бы на шаг, продирался следом. Его шинель, не защищенная плащ-палаткой, о которой он вспомнил только сейчас, набухала от сырости, становилась все тяжелее.
Вартаняну казалось, что шуршание раздвигаемых кустов, которыми они пробираются, слышно на весь лес. Но Дорофеев шел и шел, словно был уверен в безопасности.
Кустарник редел. Идти становилось легче. Дорофеев ускорил шаг.
И вдруг Дорофеев камнем упал наземь, с силой дернул Вартаняна за шинель, свирепо прошипел:
- Тихо!
За кустами пробубнили что-то невнятное. Потом мокро прошумели ветви. Все затихло. Только кропил по невидимым в темноте стволам и голым веткам неторопливый дождь.
Дорофеев тронул Вартаняна за локоть, прошептал, обдав ухо жарким дыханием:
- Давай потихоньку… - Бесшумно поднявшись, пошел. Вартанян - за ним.
Пройдя немного, Дорофеев остановился. Шепнул:
- Слышишь?
- Слышу…
В темноте позади, там, где они только что шли, все отчетливее похрустывало, потрескивало, слышался негромкий разговор. Все эти звуки с каждым мгновением яснее выделялись в монотонном, негромком шуме ветра и дождя.
- Свои? - спросил Вартанян шепотом. - По-русски говорят!
- По-русски? - Дорофеев приблизил лицо почти вплотную к лицу Вартаняна. - По-русски и власовцы и полицаи говорят. - Потянул Вартаняна за высокий куст: - Пропустим…
По ту сторону куста раз, другой прошумели задетые ветки… Двое. Прошли. Остановились. О чем-то вполголоса спрашивают друг друга…
Вартанян весь напрягся в ожидании. И вздрогнул.
- Эй, Казань! - негромко окликнул Дорофеев.
- Кто? - испуганно вскрикнул один из неизвестных. - Ты где?
- Да здесь я! - Дорофеев спокойно вышел из-за куста. По голосу он узнал Галиева, оружейного мастера, человека неразговорчивого, но любящего при случае упомянуть, что до армии он работал на казанском заводе "Пишмаш".
- Повар? - изумленно охнул Галиев. Рядом с ним смутно различалась в темноте длинная фигура его спутника.
- А это кто с тобой? - спросил Дорофеев.
- Связист…
- Какой?
- Прягин, - отозвался длинный. Голос его слегка дрожал.
Дорофеев в темноте не видел его лица, но по голосу припомнил: из телефонного взвода, жилистый такой.
Встретившиеся расспросили друг друга: как оказались здесь? Все четверо находились в центре колонны, когда туда прорвались немцы. Галиев, посланный сопровождать повозки с боеприпасами, был на одной из них. При первых выстрелах - соскочил, залег, начал стрелять из карабина. Израсходовал все патроны. Едва не попал в руки немцев. Но успел вырваться. В кустах наткнулся на Прягина.
- Ну, друзья по несчастью, - сказал Дорофеев, когда все четверо присели вплотную друг к другу под мокрым кустом, с которого капало, - нашего полку прибыло. Артелью веселее идти.
- А куда - знаешь? - усомнился Галиев.
- Не так чтобы очень… - признался Дорофеев.
- Мы с ним, - показал Галиев на Прягина, - сбились. Услыхали вас - я сказал: наши, вместе надо… А то сидели бы, ждали…
- И сейчас полагаю: ждать - самое разумное, - рассудительно заговорил Прягин. - Я тебе, Галиев, пояснял. Ориентироваться нам не по чему. В такой темноте к немцам забрести очень просто. Погибнем.
- Верно говорит, а? - сказал Галиев. - Утра ждать будем?
- Ждать нельзя, - решительно возразил Дорофеев. - Никак.
- Почему никак? - не понял Галиев. А Прягин вставил:
- Отчего же не переждать? Вероятно, наши скоро наступать начнут. Придут сюда. Соединимся без риска…
- А когда это будет? - прервал его Дорофеев. - А ежели фронт постоит?
- Тем более надо действовать осмотрительно…
Галиев снова поддержал Прягина:
- Ждать - правильно! Ночью - куда?
- Ну, вы как хотите, а мы пойдем! - Дорофеев обернулся к Вартаняну. - Верно?
- Пойдем, - не очень решительно подтвердил тот.
- Зачем спешить? - все еще не понимал Галиев.
- А затем, - Дорофеев снизил голос, хотя и так уже говорил, как и все, шепотом. - Время не терпит.
- Почему?
- Потому - знамя при нас.
- Знамя? - изумился Галиев. - У вас?
Дорофеев в двух словах объяснил.
- Ай-ай, дело какое! - забеспокоился Галиев. - Дело такое… Конечно, идти надо.
- Обожди! - перебил Галиева Прягин. - Необходимо взвесить все. Рисковать собой? Пожалуйста. Но знаменем? Не имеем права! Не имеем! - Прягин говорил с жаром, все слушали его. - Я предлагаю спрятать знамя в надежном месте. Самим поискать какой-нибудь хутор, деревню, ну, кого-нибудь из местных жителей. Может быть, через них связаться с партизанами. И ждать. Ждать, пока придут наши. И тогда передать знамя командованию. Мы сможем выполнить свой долг только так.
- Ты кем в "гражданке" работал? - поинтересовался Дорофеев, пытаясь в темноте разглядеть лицо Прягина.
- Странный вопрос! - удивился тот. Его длинная фигура качнулась. - Зоотехником на птицеферме.
- В колхозе?
- Нет, в подсобном хозяйстве… А что?
- Да ничего… Говоришь складно…
- Это к делу отношения не имеет! - с досадой перебил Прягин. - Надо рассуждать с полной ответственностью. Вы что, хотите со знаменем через немецкую передовую пройти?
- А что ж, нам тут в кустах конца войны дожидаться? - сказал Дорофеев. - И без знамени все равно бы идти надо.
- А где гарантия, что пройти удастся? - загорячился Прягин.
- На войне гарантий не дают, - без усмешки ответил Дорофеев.
- Но ведь без пользы погибнем! - стоял на своем Прягин. - А знамя попадет в руки врага. Нам этого не простят. Ни живым, ни мертвым. А сохраним - честь и хвала нам будет, сколько бы времени ни прошло.