* * *
Отъезд Чугуна вызвал некоторые перестановки в управлении. Розов и Санди уважили просьбу Данева и перевели его в другой сектор, возложив на него ответственность за милицию, а Цоньо Крачунов занялся делами государственной безопасности.
Данев быстро понял задачи своего сектора. Подчиненные ему районные начальники с уважением и доверием относились к любому его распоряжению. Данев часто ездил по селам, иногда лично занимался расследованием какого-нибудь сигнала, свидетельствовавшего о нарушениях на местах. Как будто только теперь у него появилась возможность вздохнуть свободно. Часто в селах он встречался с ятаками и бывшими партизанами. Эти встречи и постоянные разъезды действовали на него успокаивающе. Он с удовольствием заметил, что его теперь не преследуют мучительные и кошмарные сны. А чтобы заглушить угрызения совести, он сам предложил воздвигнуть памятник расстрелянным коммунистам в Камено-Поле, перенести из Лозенского леса в село их прах, а на месте расстрела поставить мемориальный камень. Когда зашла речь о средствах, он, нисколько не колеблясь, предложил обложить чрезвычайным налогом зажиточных крестьян.
Возвращаясь из горных районов области, Данев решил переночевать в Лозене. Театральный самодеятельный коллектив клуба-читальни в этот вечер показывал перед односельчанами какую-то пьесу. Это был один из немногих праздников на селе. Когда-то и Данев выступал на этой сцене.
Спектакль закончился в половине одиннадцатого. Духовой оркестр, давно прославившийся в округе, грянул марш. Молодежь торопилась поскорее сдвинуть стулья в зале, чтобы освободить место для хоро и танцев.
Данчев вышел в коридор выкурить сигарету. Он нехотя отвечал на вопросы окруживших его лозенских коммунистов. Особенно досаждал ему своим усердием Райко Пырвалский, который на любой вопрос Данева отвечал по-военному: "Так точно" и "Никак нет".
Музыка заиграла хоро. Данчо вошел в зал. Лиляна только что загримировалась. В пьесе она играла одну из главных ролей. При свете керосиновой лампы девушка выглядела еще более свежей, а на ее лице светилась счастливая, довольная улыбка.
"Как несправедлив я был до сих пор к этим людям! - с упреком к себе подумал Данев. - Я принес им столько неприятностей и огорчений! Но ведь я могу отплатить им и добром, могу позволить себе быть великодушным, и это надо будет сделать", - твердо решил он.
После вечеринки Данчо и Лиляна вышли на улицу вместе. Звезды зябли от холода на очистившемся от облаков небе. Земля заиндевела. Он шел рядом с Лиляной, и его все еще не покидало чувство вины перед людьми. Позади них, со стороны площади, доносился оживленный говор и смех.
Они медленно прошли через мост над Осымом и остановились у дома Лиляны.
- Лили, - посмотрел Данчо ей прямо в глаза, - ты позволишь мне дать тебе один дружеский совет?
Поеживаясь от ночного холода, девушка с улыбкой сказала:
- Если твой совет длинный, то я не выдержу.
- Тебе неприятно меня слушать?
- Нет, просто мне холодно.
- Тогда я скажу в двух словах: тебе пора уехать отсюда.
- Почему? - удивленно спросила она.
- Да потому что теперь самое время заняться каким-нибудь настоящим делом. Ты даже не представляешь себе, как нужны для работы в наших комитетах женщины! Для чего понапрасну терять здесь время?
- Нет, - твердо заявила она, - мне и здесь хорошо.
- Все же подумай, - посоветовал он и, прежде чем расстаться с ней, спросил: - Тебе пишет Киро Слановский?
- Нет, а что?
- Мне кажется, все недоразумения вокруг него рассеялись. Он напрасно страдал, но что делать, время такое сложное. Ты ему напиши, пусть знает, что все подозрения с него сняты, - еще раз повторил он, прощаясь…
Сон Данева был тревожным, голова - тяжелой от переутомления. Утром он проснулся рано. Напрасно мать ходила на цыпочках, чтобы дать сыну возможность отоспаться. Хмурое, сырое утро подействовало на него еще более угнетающе.
Мать хлопотала возле печки и робко поглядывала на него.
- Никак мы тебя разбудили? - виновато спросила она. - Отец так раскашлялся, что небось и соседей переполошил.
- Нет, я ничего не слышал. Я выспался, - потянулся он. - Только, кажется, простудился.
- Сходи к доктору, сыночек. Береги себя. Не думай, что простуда так просто пройдет. А всю работу ведь не переделаешь. Вот Матей Арапский с самого рассвета ошивается у ворот.
В это время вошел отец. Стряхивая с полушубка приставшую солому, он, поняв, о ком идет речь, озабоченно добавил:
- Ох, Данчо! Людям житья нет от Матея.
- Почему?
- Да потому что власть дурака еще глупее делает, - улыбнулся отец и задумался. - Зазнался он, люди боятся его, стороной обходят.
- Ах вот оно что! Ну я ему… - погрозил Данчо. - Я сейчас вернусь, - махнул он рукой и медленно вышел на улицу.
Еще издалека Данев увидел Матейчо, который ходил вокруг его машины. Увидев Данева, Матейчо сразу же поспешил ему навстречу.
- Решил подкараулить тебя тут, - указал Матейчо на его машину. - Откуда мне знать, останешься ты или нет, а мне есть что доложить тебе, пожаловаться…
- Жаловаться собрался! А что от тебя уже стонут, это тебе известно? - слегка нахмурил брови Данчо.
- Но я же ушами не хлопаю! Ты вот спроси Монку, где он пропадает, за какой собакой бегает?
- А тебе-то что за забота заниматься его личными делами? - нервно прервал его Данев.
- Да-а, - многозначительно подмигнул ему Матейчо, - ты ведь не знаешь, за кем он увивается. За сестрой Киро Слановского, вот за кем!
- Ну и что из того? - стиснул зубы Данев. - Ты что, его опекун?
- Нет, я просто так, - смутился Матейчо и тут же подумал: "Или у него плохое настроение, или мне кто-то здорово насолил".
В общину они вошли молча. В комнате старосты Калыча они застали одного из общинных милиционеров, который растапливал печку. Калыч поздоровался с Данчо и, потирая руки, сказал:
- Ну, теперь ты наше начальство!
- Где остальные? - спросил Данев и посмотрел на часы.
- Сейчас позовем Кунчо. - Калыч открыл окно и закричал; - Эй, Танас, загляни в мастерскую; если Кунчо там, пусть срочно поднимется наверх!..
Матейчо виновато моргал. Его мучило враждебное и неприязненное отношение к нему Калыча и Данчо, и чтобы найти себе занятие, он принялся разжигать печку.
- Ну и мастера, печку растопить не умеете! - с упреком обратился он к милиционеру. - До каких же пор мы будем вас учить? - И тут он вдруг сразу переменился в лице, потому что в дверях появился Монка.
Данчо подал ему руку и дружески похлопал по плечу:
- Ну как поживает молодежь?
- Будем говорить, что хорошо, тогда врагам тошно станет, - непринужденно улыбнулся Монка.
- А с Матеем не можете сработаться? - косо посмотрел Данев на Матейчо и закурил сигарету.
- Доложу, все самым подробным образом расскажу, - забормотал Матей, - мне правда дороже всего на свете.
- А нам, ты думаешь, она не дорога? - сердито спросил Калыч и кивнул головой на дверь, чтобы милиционер вышел из комнаты.
- А мне почем знать? Все сговорились против меня! Если я вам мешаю, то подам в отставку. На меня уже люди косо глядят. Со стороны легко…
- Послушай, - приблизился к нему вплотную Данев, - если ты не можешь идти со всеми в ногу, если будешь продолжать делать глупости, мы не станем ждать твоей отставки, а дадим тебе пинка под зад - и катись. Вот мой тебе совет: перестань считать себя непогрешимым.
- Спроси-ка у него, - сказал Калыч, - как он делал обыск у Киро Слановского. Ему никто на это не давал разрешения, но он и слушать никого не стал. Знай себе делал свое дело!
Матейчо сконфуженно заморгал:
- Если служба потребует, я и отца родного не пощажу!
Монка, который грел руки у печки, повернулся к Даневу:
- Данчо, я не напрашивался на службу, ну а если говорить начистоту, с Матеем работать не буду.
- Вы что же, село не поделили? - с иронией спросил Данев.
- Пусть он скажет, - кивнул Монка на Матейчо.
- А что говорить-то, ты мне не подчиняешься…
- Послушай, - прервал его Монка, - глупости делать я не стану… Понимаете, ставит он передо мной, например, такую задачу: чтобы я его ругал в присутствии Йончоолу, и если тот начнет соглашаться и поддакивать, хватать его за шиворот, как врага.
Калыч засмеялся:
- Танас Йончоолу и без этого ругает его на чем свет стоит.
- А вам это нравится? - обиделся Матейчо. Он ожидал от Данева сочувствия, но Данев вместо этого зло спросил его:
- Кто приказал тебе делать обыск у Киро Слановского?
- Никто. Сделал это под свою ответственность.
- Да твоя ответственность не стоит и понюшки табаку, тебе понятно? - Данев отошел к печке. Не скрывая раздражения, бросил: - Посмотрите-ка на него, под свою ответственность! А что с тебя взять? Ты отдаешь себе отчет, кого компрометируешь?
- Данчо, - подмигнул ему Калыч, - он не виноват.
- А кто же? - не понял намека Данев.
- Мы! Кому-кому, а нам-то ясно, как варит у него" котелок…
- Брошу все, уйду куда глаза глядит, - обиженна прервал его Матейчо, - может, тогда вам легче станет. Вы поставили задачу поймать Ристо Шишманя. Разве он сумасшедший, чтобы добровольно прийти в село? Ведь его тут и сцапают!
- При чем здесь он? - усмехнулся Монка. - Хотя об этом можно и поспорить. Ты хочешь, чтобы я лежал всю ночь у них под забором в засаде?
- Раз я мерзну по ночам, - повысил голос Матейчо, - то почему бы и тебе не померзнуть? Консул какой выискался!