- Эх, отняли у Гешо Молдова охотничье ружье, а то бы он по меньшей мере у десятка уток ощипал перья, - шутливо заметил стоявший рядом низкого роста, обросший волосами мужчина.
- Это у какого еще Гешо, из Лозена, что ли? Ну и охотника нашел, - ухмыльнулся, поджав тонкие губы, Матейчо, и в это время Гайтан взял его за локоть:
- Пойдем, тебя вызывает староста.
- Зачем? - удивленно спросил Матейчо.
- Иди, иди, - позлорадствовал обросший мужчина, - может быть, корову дадут…
С этого вечера судьба решительно вмешалась в жизнь Матейчо.
Его арестовали. В ту же ночь полицейский агент доставил его в областное управление. Уже на первом допросе Матейчо запутался и сбился. Агенты морщились, недовольные и самим Матейчо, и своими усилиями, потому что ничего интересного допрос этого напуганного, глуповатого крестьянина не дал.
В конце следствия его пожелало видеть самое высокое начальство, оно должно было решить его дальнейшую судьбу.
Войдя в ярко освещенный кабинет, Матейчо испуганно заморгал. Остановившись у дверей, он со страхом смотрел на полного мужчину, спокойно сидящего за письменным столом. Хотя ему все еще не удалось освободиться от охватившего его оцепенения, он все-таки сообразил, что находится перед начальником окружного управления государственной безопасности Цено Ангеловым.
- Подойди поближе! - Чей-то резкий голос заставил его вздрогнуть, и только теперь Матейчо заметил у окна около занавески из тяжелой, плотной ткани мужчину средних лет с глубокими морщинами на лице.
Матейчо сделал шаг вперед, потом еще, жадно глотнул воздух, не отрывая взгляда от Цено Ангелова, готовый умолять, плакать и ползать на коленях, только бы его освободили. Но те, от которых зависела его судьба, молчали. Долгими и мучительными показались ему эти краткие мгновения между надеждой на избавление и отчаянием.
- Как зовут? - спросил Цено Ангелов.
- Матей Арапский, из села Камено-Поле, - ответит он на одном дыхании.
- Как ты попал сюда?
- Ошибся, очень ошибся, господин начальник, - заговорил Матейчо слабым голосом, готовый в любой миг заплакать.
- Ошибся ты потому, что в твоей башке ветер гуляет.
- Господин начальник, верьте мне, я же не знал, что играю с огнем! Чтоб мои руки поотсыхали, если я когда-нибудь еще впутаюсь в такое дело!
Полное лицо Цено Ангелова оживилось. Его забавлял этот жалкий, испуганный крестьянин. Если бы он знал побольше, было бы приятно с ним позабавиться.
- Пусть расскажет, когда и как Андрея Бойо дал ему эти немецкие марки, - заметил Костов, заместитель Цено Ангелова.
- Все равно будем допрашивать Андрею Бойо, как только его возьмем, - равнодушно вздохнул Ангелов. - А ты разве не знаешь, что эти деньги собирают не для блага отечества, а для его врагов, шпионов, предателей и агентов большевиков?
- Откуда мне знать, господин начальник? Я простой, бедный человек.
Костов грубо прервал его:
- Простой, говоришь? А почему же ты не утопился и не повесился, а занялся сбором денег? Ты - коммунист и не прикидывайся больше дураком, а не то, если я за тебя возьмусь, живого места не останется на тебе, паршивый котенок!
- Прошу вас как братьев родных поверить, что я никто! Мое ли дело мир переделывать? Я, как говорится, в долгах как в шелках.
- Тогда назови, кто коммунисты в Камено-Поле? - спросил его Цено Ангелов.
- Те, кто в лесу, - пожал плечами Матейчо.
- Мели, мели, - кисло возразил Костов. - До каких пор ты будешь прикидываться идиотом?
- Может быть, есть и другие, по они сторонятся меня.
- Почему? - спросил Костов.
- Откуда мне знать? Зачем мне их прикрывать? Мне что, жить надоело?
- Хорошо. - Ангелов отодвинул стул и выпрямился за столом. - Андрея Бойо дал тебе марки, велел поменять их на болгарские деньги?
- Так точно.
- Когда это было?
- Где-то незадолго перед днем святого Димитра.
- А когда он стал партизаном?
- На день святого Николая. Тогда я и продал свою корову Танасу Йончоолу. Были у меня деньги… - Он замолчал и с отчаянием хрустнул пальцами рук.
- Говори, ну! Что было потом? - грубо прикрикнул на него Костов.
- Пришлось отдать ему их.
- Ого-го, поглядите-ка на него, какой герой! Продает корову, чтобы дать денег партизанам! Андрея Бойо знал, что это твои деньги? - спросил Ангелов.
- Не знаю. Он тогда очень торопился.
- Так, так, - зевнул Ангелов, - а потом что было?
- Эти марки лежали у меня до пасхи. Боялся показывать их.
- И после этого ты продолжаешь прикидываться, скотина! - снова дал знать о себе Костов. - Ты ведь очень хорошо знал, что это преступная деятельность!
Матейчо осекся. Он затравленно поглядывал то на Ангелова, то на Костова.
- Что было потом? - спросил Ангелов.
- После того как я истратил кучу денег, вырученных за корову, на то да на се, мне захотелось вернуть хотя бы то, что я дал учителю. Однажды вечером я зашел на бойню к Йончоолу…
- Ну? - прервал его Костов.
- Повертелся там, пока мы не остались одни. Потом сказал ему, что надумал…
- А он? - прервал его Ангелов.
- Сказал мне, чтобы я занимался своим делом и не мешал ему.
- Оно и понятно, - добавил Костов с фамильярной откровенностью, - умные люди знают, что к чему… А лопухи вроде тебя суют свой нос куда не следует, - добавил он.
- Вот и приходится теперь отдуваться, - тяжело вздохнул Матейчо.
- Кому ты еще предлагал марки? - спросил Ангелов.
- Опять же соседу, Денчо Чолаку. Однажды вечером он был пьян. Мы возвращались из корчмы. Когда я рассказал ему, чего хочу, он замолчал, а потом неожиданно для меня сорвал мою кепку с головы и забросил ее за ограду. Вот и весь, как говорится, барыш от него. А собаки враз кепку мою разорвали…
- Тебя послушать, так в Камено-Поле нет ни одного коммуниста, - прервал его Костов.
- Господин начальник, - повернулся Матейчо к Ангелову, - если хотите знать, все учителя в селе коммунисты. Только у меня с ними нет никаких дел, и я ничего не могу о них сказать.
- Скажешь, скажешь. - И Костов быстрыми шагами приблизился к нему. - Хватит, не прикидывайся больше дурачком. Что было потом?
- Я уже все вам сказал. Ристо Шишманя приехал в отпуск. Он служит полицейским. Мы с ним вместе росли, даже состоим в дальнем родстве. Он хвастался, что зарабатывает большие деньги, и даже пожурил меня за то, что я не пошел туда служить. Не знаю, какой черт меня дернул, но я попросил у него болгарские деньги…
- И дал ему марки? - усмехнулся Костов.
- Дал. Он ничего не сказал. Прошло немного времени. Арестовали меня - и сюда. Господин начальник, - взволнованно попросил он Ангелова, - отпустите меня, клянусь - если что услышу или увижу, сразу вам сообщу.
- Обещаешь, потому что попался, - подмигнул Ангелов. - А почему не пошел служить в полицию, как тебе предлагал твой сосед?
- Как же пойдешь?! Одного интересу мало, неграмотный я.
- А вот теперь посидишь в тюрьме: чтобы ты поумнел, дурья башка, - медленно сел за свой стол Ангелов.
Матейчо начал умолять:
- Прошу вас, поверьте мне, господин начальник, у меня нет ничего общего с этими людьми. Понапрасну буду гнить в тюрьме. Там место для других.
- Назови их, кто они, ну! - угрожающе поднял кулак над его головой Костов.
Матейчо испуганно заморгал:
- Откуда же мне их знать? Меня никто и за человека-то не считает, сторонятся, иначе я бы их всех до одного выдал…
Когда агент увел Матейчо в подвал, Ангелов с досадой произнес:
- Что ты скажешь об этой скотине?
- Не мешает годик-другой подержать его в тюрьме, чтобы образумился, - ответил Костов, сонно протирая глаза, и посмотрел на свои часы. - Уже половина двенадцатого! И сегодня запоздали.
- Передать прокурору… - поднимаясь со стула, сказал Ангелов.
В это время в дверях появился дежурный по управлению. Он доложил, что сегодня ночью, с половины десятого до десяти двадцати, партизаны Чугуна напали на село Камено-Поле.
- Жертвы есть? - с профессиональным спокойствием спросил Цено Ангелов.
- В данный момент нет никаких сведений.
- А в Лозене стоит рота Игнатова. Они об этом узнают только завтра.
- Может быть, сообщить в штаб дивизии? - спросил дежурный.
- Нет, в этом нет необходимости. Что толку? Завтра доложу лично генералу Яневу.
Цено Ангелов лучше всех понимал и сознавал, что без помощи войск полиция уже не в состоянии справиться с партизанами. Но он не мог преодолеть накопившуюся в душе неприязнь к военным и любой успех коммунистов использовал для того, чтобы подчеркнуть, что генералы и полковники носят на плечах погоны исключительно благодаря жандармерии и полиции.
Утром, в половине восьмого, Ангелов позвонил в штаб дивизии. Адъютант попытался его обмануть, сказав, что генерал в штабе, но проводит очень важное заседание и поэтому освободится только к десяти часам.
- Тогда войдите и доложите ему, что я снова позвоню ему через полчаса. Дело очень спешное! - Ангелов повесил трубку и громко рассмеялся: - Этот простофиля хотел обмануть меня! Думает, что я не знаю, где и с кем было его начальство до пяти часов утра.
Действительно, Цено Ангелов был хорошо информирован. Вчера вечером в одном из салонов военного клуба генерал Янев давал ужин в честь группы немецких офицеров-интендантов. Угощение было обильным. Выдержанное вино развязало языки и настроило всех на патриотический лад. Провозглашались тосты, выражались пожелания скорейшей победы, повторялись призывы к беспощадному истреблению коммунистов.