- Пожалуйте, господин Банков, - приподнялся Бейский, освобождая ему место между Додевым и Игнатовым.
С лица Банкова не сходила наигранная профессиональная улыбка.
- Хорошо, господин полковник, что вы решили нас навестить! Как видите, у нас все есть, - указал он на накрытый стол. И сразу же стал центром внимания, потому что обладал редким, качеством легко заводить знакомства и одновременно располагать других к себе.
Начался обед. Сначала разговор шел о том, о сем, но после первых бокалов вина традиция не была нарушена: все окунулись в глубокий омут политики.
- Каково положение в Германии, господин инженер? - задал тон разговору Додев.
Сначала Милко не мог понять, не насмехаются ли над ним, называя его инженером. Он учился в Мюнхенском политехническом институте, и ему оставалось еще сдать много экзаменов, поэтому он и сам не знал, когда закончит институт. Но по выражению лица Додева он понял, что собравшиеся действительно проявляют интерес к положению в Германии.
- Как вам сказать, - заговорил он таким тоном, как будто необходимые немцам секреты были в его руках, - Гитлер будет вести войну до полной победы.
- И народ поддерживает его, не так ли? - спросил Додев.
- Конечно, немцы - прирожденные солдаты.
Додев самодовольно откинулся назад и добавил:
- Благослови бог их оружие! Их судьба и наша связаны кровью.
- Не только бог, но и немецкие ученые сделают много для окончательной победы, - важно ответил Милко Бейский. - С позавчерашнего дня на Лондон обрушен смертоносный огонь.
- А я не верю, - лукаво усмехнулся Банков.
Игнатов приблизил к себе бокал, затем аккуратно отодвинул его к середине стола, украдкой наблюдая, как Додев прореагирует на слова Банкова. Он был готов одним ударом свалить Банкова под стол. Но Додев спокойно возразил:
- Господин Банков, верить этому не обязательно, но факт остается фактом: "Фау-2" сровняют Лондон с землей.
- Я не знаю, каким вы себе представляете Лондон, - ответил Банков. - Не забывайте, что население его больше, чем население всей нашей страны. Чтобы превратить Лондон в пепелище, как вам этого хочется, немцам годами придется бомбить его.
- Извините, господин Банков, я видел Берлин, видел Гамбург и имею представление о разрушениях, но не об этом хочу с вами спорить, - сказал Милко.
- А о чем? - с готовностью спросил Банков.
- Что выиграем мы, болгары, от возможного поражения немцев? - саркастически спросил Милко с явной целью уязвить и загнать в угол Банкова.
- Почему вы задаете этот вопрос мне? Даже регентам, царским советникам и министрам еще не все ясно.
Додев недоумевал. Он не понимал, как этот человек оказался в их среде.
- Господин Банков, как, по вашему мнению, должны развиваться события? - Он язвительно поджал губы.
- Господин полковник, позвольте мне быть абсолютно откровенным, - ответил ему в свою очередь Банков.
- Как вам угодно.
- Господин полковник, я интересуюсь политикой, и по всем подобного рода вопросам у меня есть своя, определенная точка зрения. Господин полковник, теперь и детям ясно, что Гитлер проиграл войну. Немцы не отступают по стратегическим и тактическим соображениям, а просто-напросто бегут. С запада их также прижимают. Они смогут оказывать сопротивление еще, скажем, год, но это будет означать, что из нации будут выжаты последние жизненные соки. В таком случае я вас спрашиваю, зачем нам тонуть вместе с кораблем Гитлера?
Додев слушал, и сердце его сжималось. Впервые за долгие годы в его присутствии говорили так откровенно. Его ум еще не мог привыкнуть к мысли, что немцам не избежать поражения. При других обстоятельствах он бы обругал Банкова, приказал бы его арестовать, как смутьяна и пораженца, а теперь чувствовал себя смущенным и сомневающимся. С некоторого времени его преследовала страшная мысль: что будет с ними, если немцы проиграют войну? Ведь еще два часа назад он убеждал солдат в близкой победе немцев. Но те слушали его равнодушно, а солдат с бородой даже говорил с ним дерзко и вызывающе. А может быть, Банков прав? Чтобы не попасть в еще более неудобное положение, Додев спросил:
- Господин Банков, вы абсолютно уверены в поражении Германии, не так ли я должен понимать ваши слова?
- Да, - кивнул Банков, глядя ему прямо в глаза.
- Следовательно, нам остается пасть на колени перед коммунистами?
Банков усмехнулся. Закурил сигарету, отпил из бокала и поставил его перед собой, не спуская глаз с озадаченного Додева.
- Необходимы решительные меры, чтобы избежать коммунистической угрозы. Должен вам признаться, что я одинаково ненавижу как коммунистов, так и гитлеровцев.
- Я вас не понимаю, - промолвил Додев, еще более заинтригованный.
- Все очень просто, господин полковник, - продолжал Банков, - в эти решающие для судеб страны часы все умные люди не имеют права стоять в стороне. Необходима гибкая государственная дальновидность.
Додев прервал его:
- Предлагаете снова вернуть партии?
- Может быть, это уже поздно. Боюсь, что двенадцатый час пробил, а мы все мудрствуем.
- Двенадцатый час! - отчаянно закачал головой Додев. - Вы, гражданские, плохо понимаете нас, военных. Я вас спрашиваю, господин Банков, как мы отвернемся от Германии? Так поступали только коварные союзники.
- Господин полковник, - с иронией ответил Банков, - когда дело касается судьбы и будущего народа, в политике нет и не должно быть места какой, бы то ни было сентиментальности.
- Господин Банков, как вы думаете, нужно ли учитывать известные обстоятельства и последствия подобных мер?
- В каком смысле? - спросил Банков.
- В том смысле, - дополнил Додев, - что по стратегическим соображениям главная штаб-квартира фюрера примет соответствующие меры.
- Что будет означать оккупацию Болгарии, - заметил Милко Бейский.
Банков иронически усмехнулся, оглядел сотрапезников, на какое-то мгновение задумался, а потом махнул рукой:
- Впрочем, здесь все свои! Можем себе позволить такую роскошь, чтобы поговорить совсем откровенно. Разве мы еще не оккупированная страна?
- Господин Банков, неужели вы говорите серьезно? - спросил Додев.
- Да, да, вполне серьезно, господин полковник…
Игнатов вмешался в разговор:
- Вы даже вражескую пропаганду используете вполне серьезно.
- Банков, скажи-ка мне, с кем дружбаши ? С Россией или с Англией? Скажи прямо, без обиняков, - нетерпеливо вмешался в разговор старый Бейский.
- Эх, бай Кольо, я бы мог сказать тебе свое личное мнение, а оно совпадает с мнением большой части моих друзей. Мы смотрим с недоверием на Отечественный фронт.
- Что это еще за Отечественный фронт, разве мы против отечества? Что это за демагогия, боже мой?! - с отчаянием спросил Додев.
- Господин полковник, история свидетельствует, что самые большие преступления по отношению к народу и отечеству совершались всегда во имя отечества и от его имени. Настало время, когда все борются за власть, но до нее доберутся самые ловкие и самые прозорливые.
- В том числе и коммунисты, не так ли? - язвительно заметил Милко.
- К вашему сведению, они очень рассчитывают на крестьян, чтобы добраться до власти.
- Не понимаю, как вы их остановите? - раздраженно спросил Додев.
- Очень просто, господин полковник. Чем раньше мы порвем с немцами, тем больше у нас шансов для спасения от коммунистов.
- Вот это да! - озадаченно развел руками Додев. - Мы едва удерживаем положение теперь, когда немцы еще здесь, а что будет потом?
- Анархия, - раздраженно добавил Игнатов.
- Прошу вас, господа, - поднял руку Банков, - не хочу, чтобы вы остались с убеждением, будто я враг государственного строя. Сохрани меня бог от подобного греха. Если я говорю, что необходимо незамедлительно порвать с Германией, то имею в виду прежде всего будущее нашего строя. В создавшейся обстановке мы можем ожидать помощи только от союзников.
- А гарантируют ли они нам наши нынешние границы? - прервал его Додев.
- Из двух зол выберем наименьшее.
- Боже мой, - схватился за голову Додев, - ведь за наше объединение, за наши национальные идеалы пролиты потоки крови!
- Господин полковник, лично я предпочитаю небольшую Болгарию, чем великую.
В течение всего разговора Игнатов испытывал какой-то почти детский, беспомощный стыд за себя и за своего командира полка. Даже если бы Банков имел полное право и основание, следовало ли ему говорить все это с таким вызовом и циничной откровенностью? Игнатов не вытерпел и, используя краткую паузу, пока Додев ломал голову над тем, как возразить Банкову, с вызовом выкрикнул:
- Все до одного умрем, но сюда, на нашу священную землю, никогда не ступит нога большевика!
На лице Банкова заиграла снисходительно-саркастическая улыбка.
- Господин поручик, если вы в состоянии выполнить свое обещание, то я сейчас же перед вашим командиром дам клятву, что до конца жизни буду у вас ординарцем.
- Мы умеем расправляться с врагами отечества! - ударил кулаком по столу Игнатов.
- Да, да, мое вам почтение, - все так же желчно усмехнулся Банков, - но не забывайте, что от добрых намерений до их осуществления огромная дистанция.
- Ох, не знаю, что и сказать! - тяжело вздохнул Никола Бейский. - У соседа занялось, того и гляди к тебе перекинется огонь.