Соломатин стал поспешно надевать шлемофон:
- Николай, я поднимусь! Мой самолет готов!
- Погоди! - сказал Баранов.
Он не знал, как поступить: разрешить Соломатину или, наоборот, запретить ему лететь.
- Ну? - нетерпеливо спросил Соломатин.
- Погоди,- еще раз повторил Баранов. - Ты помнишь, что произошло в полку Козырева?
Соломатин помнил. Это случилось недавно, на соседнем аэродроме. Фашист вот так же прилетел и вызвал на поединок советского аса. Ему поверили, и лучший летчик полка стал взлетать, чтобы вступить в единоборство с фашистом. Но немецкий ас подло обманул летчика и, вместо того чтобы сразиться с ним, просто расстрелял его на взлете, когда самолет, еще не набравший достаточной скорости и высоты, совершенно беспомощен и драться не может...
- Ничего, рискнем! А как же иначе? - ответил Соломатин.- У меня руки чешутся! Не задерживай - я пошел!
- Ну, давай! - разрубил воздух рукой Баранов. - Только...
Он не договорил и, раздираемый сомнениями, болезненно поморщился. С одной стороны, это был большой риск... Он мог лишиться лучшего летчика, которым гордился не только полк, но и вся Воздушная армия, весь Сталинградский фронт... Причем двойной риск: фашист мог убить его при взлете и мог убить во время боя. Хотя и знал Баранов, что Соломатин первоклассный летчик, но чего не случается, когда идет смертельная схватка...
С другой же стороны, отказаться от боя было просто немыслимо: это значило признать превосходство врага, струсить... А ведь фашист прилетел один, он рисковал не меньше! Просто сбить его зенитками в таких условиях было бы нечестно. Другое дело, если бы он явился с целью нападения, но он вызывал на единоборство - тут уж ничего не поделаешь... К тому же немцы, которые дошли до Волги и предгорий Кавказа, не привыкли к поражениям и, чувствуя свою силу, уверенные в своей непобедимости, действовали нахально. Вот как этот фашистский ас, прилетевший сюда. Нужно было проучить его, доказать, что советские асы не менее искусны, нужно было поддержать свой престиж.
И все же с болью в сердце посылал Баранов Соломатина в бой. Он пошел бы сам вместо него, но это было бы безрассудно: лететь командиру полка...
Некоторое время Баранов стоял у землянки и наблюдал, как надевает парашют и садится в кабину Алексей Соломатин. Но когда на истребителе заработал мотор, он не выдержал и, схватив шлемофон, побежал к своему "ЯКу". Нет, он не мог оставаться простом наблюдателем - он должен был сесть в самолет и приготовиться к тому, чтобы в любую секунду подняться в воздух, догнать и уничтожить фашиста, если только тот вздумает обмануть всех и сбить Соломатина при взлете...
Все, кто был на аэродроме, с замиранием сердца следили за поединком. Пока Соломатин взлетал и набирал высоту, немец ждал в стороне. Потом противники пошли на сближение...
Это был блестящий бой, в котором оба летчика показали высший класс мастерства. Долгое время никто из них не мог одержать верх - они были равны по силе. Однако эта схватка не могла кончиться вничью - один из них должен был победить... Истребители носились в небе, кувыркаясь, пикируя и вновь устремляясь в высоту. Атака за атакой, треск пулеметов, завыванье моторов... Иногда казалось, что вот-вот они столкнутся на встречных курсах и тогда оба самолета разлетятся вдребезги. Противники дрались отчаянно, и никто из них не допускал ни малейшего промаха - любая неточность грозила гибелью...
Бой длился уже около получаса, когда вдруг "ЯК" Соломатина на крутом вираже глухо завыл, с усилием приподнял нос под страшной перегрузкой - и длинная очередь из пушки и пулеметов достигла цели, вонзившись в брюхо "мессершмитта". Фашистский истребитель перевернулся через крыло и стал падать. Спустя несколько секунд в стороне от аэродрома раздался взрыв, и в воздух поднялись и посыпались вниз обломки самолета, комья земли...
Соломатин пролетел бреющим над местом гибели фашиста, потом промчался над аэродромом и посадил свой "ЯК". К нему подбежали летчики и техники, вытащили из кабины и стали качать на руках, подбрасывая кверху как мяч.
- Ура Соломатину! Лешке ура-а!
- Хватит, братцы! Хватит! Пощадите! - взмолился Соломатин.
Когда его наконец поставили на ноги, он, улыбаясь, покачал головой и сказал:
- Да вы что! Фашист не убил, так вы хотите прикончить!
Баранов крепко обнял его и расцеловал:
- Ну, Алексей, черт! Я так боялся за тебя... Понимаешь, когда где-то в бою - одно дело, а вот так, когда знаешь, что прилетел сильнейший ас... Здорово ты его, просто классно... - Он снова обнял Соломатина и вдруг спохватился: - Слушай, так тебе же лететь сейчас! Давай я поведу твоих, а ты потом слетаешь вместо меня.
- Нет, я сам. Это так, разминка была, полезная,- пошутил Алексей. - К тому же тебе в дивизию нужно к трем, забыл?
- Да, действительно в дивизию. Какая-нибудь взбучка, наверное...
- Слушай, Николай,- сказал Соломатин,- ты там не поднимай вопроса о девчатах. Ну, переведут их в другой полк... Все равно ведь летать будут. Пусть уж лучше у нас - мы в обиду не дадим...
- Да, пожалуй, - нехотя согласился Баранов.
Через несколько минут на командном пункте взвились в небо ракеты, и летчики дежурной шестерки стали запускать моторы. Лиля, которая так и не успела поздравить Соломатина с победой, стала быстро пристегивать лямки парашюта.
- Профессор, помоги! Замок не застегивается...
Инна помогла ей пристегнуть лямки, запустить мотор. Махнув ей на прощание рукой, прямо со стоянки Лиля пошла на взлет. Уже в воздухе, когда шестерка "ЯКов" собралась в строй, она услышала по радио с земли:
- На подходе к городу группа "юнкерсов" и "дорнье"... Квадрат девять, квадрат девять... Сверху прикрывают "мессершмитты". Вступайте в бой немедленно...
Вскоре Лиля через просветы в облаках увидела чуть ниже впереди большую группу самолетов. Сверху над бомбардировщиками вились истребители прикрытия - восемь "мессершмиттов". Враг имел значительное преимущество.
Маскируясь в облаках, "ЯКи" скрытно подошли к противнику и по сигналу Соломатина сразу всей шестеркой атаковали врага. Лиля, не отрываясь от ведущего, напала на "юнкере", который летел слева от головного. С близкой дистанции она всадила в него мощный залп огня, и он, задымив черным дымом, вспыхнул, отваливая от строя куда-то в сторону и вниз, оставляя за собой клубящийся след. Рядом с ним взорвался головной "юнкере", подожженный Соломатиным.
У Лили перехватило дыхание - как удачно! Но радоваться было некогда: в это время, опомнившись, вступили в бой немецкие истребители. Закрутилась карусель, в которой Лиле сначала трудно было разобраться. Уклоняясь от боя с "мессерами", она попыталась атаковать еще один бомбардировщик, но вдруг заметила, как быстрый "мессер" с черным крестом на фюзеляже вошел в пике, устремившись сверху на самолет Соломатина, который уже вел бой с напавшими на него двумя истребителями. Три на одного! Мелькнула мысль: "Предупредить Лешу! Нет, это отвлечет его..." И Лиля, резко повернув свой "ЯК", сама бросилась навстречу пикирующему "мессеру", ловя его в перекрестье прицела. Расстояние между ними быстро сокращалось... Нужно спешить, иначе будет поздно! Лиля с силой нажала на гашетки и отвернула в сторону... От "мессера" отскочил обломок - кусок крыла, и самолет стал падать, кувыркаясь в воздухе. Вот он ткнулся в землю, и Лиля вдруг вспомнила - "хвост"! Увлекшись, она забыла о "хвосте". Взгляд назад - другой "мессер", незаметно подкравшись, уже занимал позицию для атаки. Как вовремя она его обнаружила! Боевой разворот - и оба самолета закружились, пытаясь занять выгодное положение для нападения.
В наушниках стоял треск, слышны были щелканье, выкрики, команды - Вдруг сквозь все шумы прорвался знакомый голос, который Лиля сразу узнала... Это был голос летчика Кулагина. Он звучал высоко и взволнованно:
- Я - "пятый", я - "пятый"! Горю... Иду на таран! Прощайте -
Голос сорвался, и на мгновение наступила тишина... Лиля обернулась, ища глазами самолет, но никого не нашла,
Где Соломатин? Где другие? Лиля не видела их, а искать не было времени. Теперь она вела бой с "мессером" где-то в стороне от остальных. Раздавалась очередь за очередью, но Лиля и ее противник умело выходили из-под удара. Лиля дралась, а в ушах, казалось, все еще звучал голос Кулагина: "...Горю... Иду на таран! Прощайте..."
В один из моментов боя она увидела на земле взрыв и почему-то подумала: "Соломатин!.." Сердце сжалось, готовое в следующую секунду разорваться, но тут она услышала, как он хрипловатым голосом передавал на землю:
- "Сокол"! Бой продолжаю... Потерял двух... Нужна помощь! Нужна помощь... Я - "Орел".
Значит, погиб не только Кулагин! Кто же еще? Теперь их осталось четверо... А немцев много... Где Леша? С новой силой бросилась Лиля на противника. Неизвестно, чем бы кончился бой, если бы фашист вдруг не вышел из него. Неожиданно для Лили "мессер" нырнул куда-то вниз и стал уходить на запад. Сначала Лиля не поняла, в чем дело, и решила, что он просто заманивает ее в глубь своей территории, где на помощь ему могли прийти другие самолеты... Потом подумала; что у него кончились боеприпасы. Во всяком случае, она не рискнула одна преследовать его. Однако все выяснилось очень быстро: Лиля увидела группу "ЯКов", которые пришли на помощь Соломатину...