ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Для Янике и Пичмана, для Гильды и Штельмахера Зандер был человеком, с которым они связывали свои мечты и надежды на воскрешение прежнего порядка. Именно потому всё общество восторженно приветствовало бывшего штурм-банфюрера.
А Курт Зандер, внимательно оглядев каждого и на несколько секунд дольше задержавшись взглядом на Гильде, любезно, точно хозяин, произнёс:
- Присядьте, господа.
- Так вы не в Америке? - не могла скрыть своего удивления Гильда.
- Вероятно, предстоят важные дела, если вы решили вернуться в наш город, господин Зандер? - добавила Янике.
- Пока что я нашёл приют в американском секторе Берлина, - объявил Зандер. - Кроме того я побывал в американской зоне оккупации, а это уже почти Америка.
- Надолго к нам? - поинтересовался Пичман.
- Об этом вам не обязательно знать. Что происходит в нашем благословенном Дорнау?
Наступила продолжительная пауза. Никто не хотел отвечать первым, потому что новости не могли порадовать господина Зандера. А тот переводил взгляд с одного на другого, пока не остановился на Штельмахере. Тогда конферансье заговорил:
- В городе и во всей округе большие перемены. У меня такое впечатление, будто немцы лишились рассудка и начинают проявлять симпатии к большевикам.
- Ложь, этого не может быть! - воскликнул Зандер.
- Я тоже так думал, но с того времени, как крестьянам роздали землю, здесь многое изменилось. Раньше мне казалось, что немцы остаются врагами русских, а сейчас у меня уже нет такой уверенности.
Зандер, цедя сквозь зубы, заметил:
- Итак, мою землю тоже разделили…
- И вашу и дяди Карла - моё будущее приданое, - зло скривив губы, ответила Гильда.
- Значит, письма не дошли? Или вы боялись их переслать?
- Письма дошли, - печально ответил Штельмахер, - но эти негодяи не испугались. Они сразу побежали в комендатуру, а там их очень быстро успокоили. Да и все наши угрозы повисли в воздухе.
Зандер ничего не сказал, и в течение нескольких минут никто не осмеливался нарушить молчание. Потом, резко меняя тему и надеясь услышать что-нибудь более приятное, Гильда спросила:
- А что на западе, Зандер? Есть надежда, что этот кошмар когда-нибудь кончится?
- Полная гарантия, - удовлетворённо улыбнулся Зандер. - Недавно я был в Нюрнберге. Там творятся очень интересные дела. В центре города международный трибунал судит толстяка Геринга, а на окраинах американские офицеры собирают бывших немецких солдат и формируют из них рабочие батальоны, полки и дивизии. Там всё остаётся по-старому: и заводы, и земля в руках их исконных владельцев. О распределении земли и не думают. Конечно, без мелких неприятностей и там не обойдёшься: рабочие и крестьяне голодают, возмущаются, но полиция отлично знает, как с ними справиться. У американцев богатый опыт. Они расправляются с забастовщиками так, что мы можем у них поучиться. О всяких там потсдамских решениях в тех зонах стараются вспоминать как можно реже. Демократизация, денацификация, демилитаризация - эти слова там не в почёте.
- Бог мой! - воскликнул Пичман. - А у нас собираются взорвать гордость нашего города - патронный завод.
- Это всё чепуха! - пренебрежительно сказал Зандер. - Сейчас главное, чтобы на западе заводы сохранились в целости. И не надо падать духом. Скоро мы понадобимся, это мне дали ясно понять. К тому идёт!
Штельмахер вскочил со стула и возбуждённо замахал своими костлявыми руками.
- Я еду на запад!
- Я тоже! - крикнул Пичман.
Зандер, насмешливо посмотрел на обоих.
- Никуда вы не поедете, - сказал он. - Без моего разрешения ни один человек не имеет права тронуться с места. Понятно? Если мы убежим отсюда, - это будет изменой великой Германии. Мы будем самоотверженно работать здесь. Сейчас годятся все средства, все методы. Угрожающие письма - очень хорошо! Организация саботажа - ещё лучше! Добрый слух, будто русские всех выселят в Сибирь, тоже может сыграть свою роль. Надо только точно обозначить дату и время: наши Михели всегда любили точность. И потом нам нужны кое-какие сведения. Да, да! И имейте в виду, что мои слова - не добрые пожелания, а приказ. Завтра же каждый получит своё задание. Деньги буду платить аккуратно и щедро…
- Трудное это дело, - покачал головой Пичман.
- Сейчас нет лёгких дел.
- Да, это правда, но у русских очень убедительные аргументы, когда они разговаривают с немцами. Земля - крестьянам, мир… Против этого трудно и небезопасно выступать.
- Вы уже испугались, господин Пичман? - Зандер пренебрежительно оглядел его с головы до ног.
- Нет, я не испугался, мне терять нечего, и так уже всё потеряно, я только думаю о том, что мы можем противопоставить…
- А вам думать не обязательно. Думать будет ваш начальник. Ваше дело - исполнять приказания.
- Наш дорогой фюрер говорил то же самое, а где он сейчас?
- Довольно, господин Пичман! - вконец рассердился Зандер. - Должен вам сказать, что мы не одиноки. В Берлине социал-демократ Курт Шумахер уже взял на себя руководство нашей деятельностью. За ним стоят англичане и американцы. У нас будет сильная поддержка. Не вешайте нос, Пичман!
- Дай бог, дай бог… - покачал головой Пичман, и нельзя было понять, разделяет он уверенность Зандера или выражает сомнение.
А Зандер, поговорив ещё немного о незыблемости старых порядков на западе, заключил:
- Прощайте, господа, я вас больше не задерживаю. Завтра каждый получит своё задание у фрау Линде. Гильда, вы останьтесь здесь.
Пичман и Янике послушно потянулись к дверям. Янике, проходя мимо Гильды, насмешливо присела:
- До свиданья, фрейлейн Гильда, поздравляю вас с высочайшим благоволением.
В её голосе слышались злость и зависть. Гильда ничего не ответила.
Зандер терпеливо ждал. Когда долговязый Штельмахер, пропустив остальных вперёд, наконец вышел из зала, он повернулся к Гильде. Фрау Линде возилась у себя за стойкой, но Зандера это не беспокоило, - очевидно, владелица ресторана пользовалась его доверием.
- Гильда, что делает Эдит Гартман? - начал Зандер вторую часть своей беседы.
- Эдит Гартман? Ничего особенного. Сегодня выступала, вернее, пробовала выступать здесь. Но, когда увидела за столиком одного русского капитана, у неё перехватило дыхание, и она уже не смогла петь…
- Русского капитана? - переспросил Зандер.
- Да, и я даже подозреваю, что она в него влюбилась. Правда, он здесь с женой…
- Что делает этот капитан, как его фамилия?
- Фамилия его - Соколов. В комендатуре он ведает всеми вопросами политики, прессы, искусства и тому подобное.
- Очень холодный человек! - вздохнула фрау Линде, вспоминая свой разговор с капитаном.
- Он предлагает Эдит вернуться на сцену, - продолжала Гильда. - Вероятно, они хотят создать здесь какое-то подобие театра. Я даже слышала, что у них уже намечена к постановке "Эмилия Галотти".
- Надеюсь, Эдит отказалась?
- Да, сегодня отказалась. Но завтра она может дать согласие. Эти люди плебейского происхождения так ненадёжны. На них никогда нельзя положиться, - заявила Гильда.
- Хорошо! - отмахнулся Зандер. - Что ещё?
- Через несколько дней в магистрате соберутся артисты. Фрау капитан будет читать им какую-то советскую пьесу. Сегодня она приглашала и Эдит.
Зандер, удовлетворённо потирая руки, прошёлся по залу. У него был такой вид, будто он только что придумал нечто чрезвычайно хитроумное. Лицо его расплылось от удовольствия.
- Чудесно! - сказал он, подводя итог своим мыслям. - Кто у нас сейчас бургомистром?
- Михаэлис.
- А, старый знакомый! Да, с ним трудно договориться… Это он созывает актёров?
- Нет, искусством в магистрате ведает Зигфрид Горн.
- Горн? Чудесно! Вот с ним можно поговорить иначе. Завтра же вы отправитесь к нему и от моего имени - да, да, не бойтесь назвать меня, Горн - человек проверенный, так, значит, от моего имени предложите пригласить на эту встречу трёх известных театральных деятелей: Штель-махера, Пичмана и Янике. Больше никого не приглашать. Они прослушают пьесу, наговорят фрау капитан тысячу комплиментов, а играть откажутся. После этого мы расскажем во всех западных газетах, как немецкие артисты противятся исполнению советских пьес.
- Здорово придумано, Зандер! - воскликнула Гильда.
- Весь этот фарс поручается вам, - сказал Зандер, уже не скрывая самодовольной улыбки.
- Будет сделано, - твёрдо ответила Гильда. - А скажите, Зандер, вы всё-таки думаете забрать нас в Америку? Может быть, это - только обещание?
- Нет, не обещание. Я просто жду, когда повысится цена на немецких актрис. Думаю, что скоро на них будет мода.
Гильда недовольно скривила губы:
- Пока появится мода, Эдит влюбится в этого капитана и сыграет Эмилию Галотти или какую-нибудь русскую красавицу.
Зандер прошёлся по залу в раздумье.
- Что собой представляет жена этого капитана?
- Женщина, как все женщины, - ответила владелица-, ресторана.
- Фрау Линде, у вас найдётся надёжная девушка?
- У меня девушки все надёжные, - с достоинством заявила хозяйка.
- Позовите кого-нибудь из них сюда, - приказал Зандер. - Самую преданную вам.
Фрау Линде вышла и тотчас вернулась в сопровождении девушки лет двадцати с круглыми на выкате глазами. Звали её Герда Вагнер.
Зандер взглянул на неё, подошёл поближе и, внезапно выкинув вперёд правую руку, воскликнул:
- Хайль Гитлер!
Герда даже присела от испуга.
- Господин Зандер! Господь, помилуй меня! - проговорила она.
- Ты состояла в союзе немецких девушек? - не давая ей опомниться, спросил Зандер.