Фирсов ткнул пальцем в часового и в грудь Кропачёва, потом указал на другого часового и на Богачёва. Оба разведчика кивнули и поползли к указанным целям. Остальные выжидали, приготовив оружие на случай неудачи. Если один из разведчиков не сможет снять часового, и тот поднимет тревогу, группе разведчиков на льду придётся туго. И даже если они выберутся на берег, проще и легче не будет. Примчится бодрствующая смена караула, осветят берег фарами. Укрыться будет негде, и завязавшийся бой будет для разведчиков заведомо проигрышный. К тому же немцы могут себе позволить вызвать подкрепление и не жалеть патронов.
Напряжение возрастало. Было видно, как у обоих въездов на мост маячили тёмные силуэты часовых. Что было плохо - часовые, спасаясь от ветра и мороза, непрерывно расхаживали. А снять их надо было одновременно.
Наших разведчиков не было видно. Как Алексей ни старался разглядеть, всё случилось в одно мгновенье. Кажется, он только моргнул, но обоих часовых уже не было видно. Потом раздался едва слышный свист.
- Минёр, твоя очередь. Парни, взрывчатку на мост!
Разведчики с грузом взрывчатки, не скрываясь, побежали по мосту. Алексей замешкался.
- Какого чёрта! Вперёд! - зло прошипел Фирсов.
Оскальзываясь на снегу береговых склонов, Алексей выбрался на мост. Трупы часовых уже сбросили с него, и разведчики присыпали их снегом, чтобы тёмные немецкие шинели не бросались в глаза.
Алексей установил взрывчатку на фермы моста с обеих сторон, заложив в каждую закладку для верности по два взрывателя, подсоединил провода и стал их разматывать.
- Не на учениях, времени нет.
Михаил схватил моток провода и скинул его с моста на лёд.
- Стрелой вниз, пора рвать.
Алексей так и сделал. Он съехал на пятой точке по склону, ухватился за провод и побежал в сторону. Когда провод закончился, он подсоединил его к взрывной машинке.
- Готов! - крикнул он снизу Фирсову - тот лежал к мосту ближе.
- Всем уходить! - скомандовал старший сержант.
Разведчики побежали с моста. Когда вся группа попадала на снег рядом с Алексеем, Фирсов приказал:
- Рви!
Алексей сделал несколько оборотов рукой, вдавил планку.
На мосту блеснуло пламя и здорово ахнуло. Во все стороны полетели куски железа. Один, довольно увесистый, упал рядом с вжавшейся в снег группой. Со стороны моста туманом надвигалась снежная пыль, поднятая взрывной волной.
- Всё! Уходим! - Фирсов вскочил и бросился к берегу.
Разведчики и Алексей кинулись за ним. Теперь им надо было успеть убраться как можно дальше.
Зима имеет свои плюсы и минусы. Минус - их следы на снегу, а плюс - немцы зимой не применяют собак - собачий нюх на морозе запахи не берёт.
Бежать без груза взрывчатки было легче. Они бежали след в след, бежали долго, пока не стало перехватывать дыхание.
- Пять минут отдыха! - скомандовал Фирсов.
Все без сил попадали в снег.
Фирсов достал карту, фонарик:
- Прикройте!
Два разведчика улеглись у головы сержанта - так не был виден со стороны луч фонарика.
Фирсов сориентировался по карте. Только до Алексея не доходило, где он увидел ориентиры, чтобы привязаться на местности.
- Подъём!
И снова бегом, до тёмных кругов в глазах.
За ночь они успели отойти от места взрыва километров двадцать пять. Какой там мороз - все были мокрыми от пота. Когда уже не было сил и казалось - всё, открылось второе дыхание. Благо - светает зимой поздно.
Около восьми утра они выбрались к деревне, залегли неподалёку от неё и стали наблюдать. Из печных труб поднимался дым.
Лёжа на снегу в мокрой, пропотевшей одежде, разведчики стали замерзать.
С рассветом начали попадаться на глаза местные жители, большей частью старики и подростки - они носили в избы дрова из сараев.
- Собак нет, не гавкают - плохо.
- Почему плохо? - заинтересовался Алексей.
- Или немцы были в деревне, или квартируют до сих пор.
- Собаки-то здесь при чём? - удивился Алексей.
- Отстреливают они их сразу. Для нас - сигнал. Собаки нас уже учуяли бы или услышали, голос подали. А тут хоть бы какая-нибудь гавкнула, - подробно рассказал Михаил.
- Понял.
Однако же, если бы не объяснение, сам бы он не догадался. Ну, не гавкают собаки - и что с того? Может, дрыхнут да сны свои собачьи видят?
- Машин и мотоциклов не видно, значит - немцев в деревне быть не должно. Они пешком не ходят.
- Даже пехота?
- Видел я летом ихнюю роту на велосипедах - так сейчас зима. А чтобы пешком - не приходилось.
- Богато живут!
Они понаблюдали ещё час, потом Фирсов приказал:
- Кошелев - в деревню. Посмотри повнимательней насчёт немцев и полицаев.
Кошелев ужом пополз в деревню. Не хотелось командиру группу морозить. Если простудятся, кашлять начнут - попробуй тогда через немецкие позиции к своим попасть. Оно и правильно, командир должен заботиться о подчинённых, иначе группу потеряет ни за понюшку табаку.
Алексей, уже успевший повоевать в окопах, оценил слаженность действий и опыт разведчиков. Новички знания своей кровью добывать будут, разведчика из пехотинца быстро не вырастишь. Он даже позавидовал группе. В разведку брали добровольцев, только подходили не все. Здесь мало умения стрелять, здесь терпение нужно, наблюдательность, быстрота реакции - да много чего. Конечно, пехотинец в траншее тоже рискует, но ему проще. Ранят - так санитар помощь окажет, в тыл, в госпиталь отправят. Худо-бедно, но в траншее накормят, боеприпасами снабдят. А разведка сама во вражеский тыл идёт, действует в отрыве от своих - там, где помощь не получит. Мало в тыл немецкий пробраться, хотя и это уже само по себе серьёзно - ведь немцы не дураки. Надо ещё задание выполнить и, как правило, не из простых, а, добыв сведения, к своим их доставить. Что проку в самых секретных данных, если их к своим вовремя не доставили?
Кошелев дважды ухнул филином. Любой охотник или егерь посмеялся бы над таким сигналом. Где это видано, чтобы сова или филин ухали среди бела дня? А городской житель и не поймёт. Для него что сова, что сорока, что филин - всё одно.
Разведчики поднялись и пошли к деревне.
- Чисто, товарищ сержант. Немцев и полицаев нет. Деревня от дорог в стороне, чего им тут делать?
- Как называется деревня?
- Воробьино.
- Хату для отдыха присмотрел?
- Так точно. Вторая отсюда. Хозяев двое, места много - вся группа поместится.
- Веди.
У избы, деревянной пятистенки, Фирсов группу остановил.
- Леонов, на часах остаёшься. Тебя минёр сменит.
- Есть.
Группа вошла в дом. Лицо и руки сразу ощутили тепло. Только тот, кто долго находился на морозе, оценит тепло домашнего очага.
- Хозяйка, мы не надолго - на постой, - не то попросил, не то распорядился Фирсов.
Старик за столом кивнул головой, хозяйка полезла в печь, достала чугунок с вареной картошкой и поставила его на стол.
Каждому досталось по две картофелины - ещё тёплые, духовитые. Разведчики положили на побеленную печь хлеб и сало, иначе их угрызть было невозможно.
Картошку вмиг съели. В боевых условиях выдавались каши, а картошку разведчики уже и не помнили, когда ели. Потом они принялись за оттаявшие хлеб и сало - после ночной пробежки есть хотелось ужасно. А ещё - спать. Фактически двое суток они были на ногах и на холоде.
Командир распорядился:
- Всем отдыхать! - самая долгожданная команда в армии.
Разведчики улеглись на пол и отключились сразу. Алексею показалось, что он едва веки сомкнул, а его уже будят.
- Леонова смени, - шёпотом сказал Фирсов.
Глава 3
В РАЗВЕДКЕ
В тёплой избе удалось согреться и поспать, и потому мороз не казался теперь Алексею таким сильным. А морозец был ядрёным, градусов двадцать пять.
Чтобы не маячить и не привлекать внимания, Алексей взобрался на крышу хозяйского сарая. На ней лежал снег, и он в белом маскхалате не бросался в глаза, зато с крыши было видно лучше и дальше. Только приходилось вертеть головой, держа под наблюдением оба конца деревушки.
Небо было хмурое, солнца не видно, ветер северный, пронизывающий, мела позёмка, и с подветренной стороны за Алексеем намело целый сугроб.
Сменить его вышел Михаил. Он покрутил головой из стороны в сторону, но часового не увидел.
Алексей видел растерянность разведчика.
- Эй, парень, ты не меня ли ищешь?
Посмеялись.
- Иди в избу, согрейся да поешь. Хозяйка картошки полный чугунок наварила, тебе оставила. Через час-два уже уходить будем.
Кто был бы против? Алексей спрыгнул с крыши, тотчас утонув в снегу едва ли не по пояс. Михаил в свою очередь забрался на крышу, а Алексей поторопился в избу.
Там было тепло, и стоял неповторимый, ни на что не похожий запах варёной картошки. Разведчики уже поели и оставили Алексею его долю: хлеб, сало, картошку в миске и солёный огурец из хозяйских запасов. Голод не тётка, Алексей быстро подхарчился. Жизнь явно стала веселее.
Разведчики отоспались, согрелись и теперь подшучивали друг над другом. Фирсов разложил карту на столе и водил по ней пальцем, что-то бормоча.
За окном стало сереть - день заканчивался.
- Оправиться, приготовиться к выходу, - прозвучала команда.
Разведчики засуетились. Группа забралась в немецкий тыл километров на пятьдесят, и теперь им предстояло идти параллельно немецкой передовой, а потом, повернув направо, переходить линию фронта. Передвигаться было теперь сподручнее - не было взрывчатки, съедена большая часть провизии, и "сидоры" были почти пустыми.