Башня Рован
Отвесив десяток дружелюбных шлепков и столько же приняв на спину от пилотов своего выпуска, Рубен протолкался в конференц‑зал, где через десять минут должен был состояться брифинг для младших командиров. Пошарил глазами, отыскивая себе местечко по возможности с краю: офицеру его роста приветствовать высшее командование вставанием из‑за «парты», рассчитанной на лилипута, со стороны казалось нелепо, а чувствовалось и вовсе унизительно.
Расселись амфитеатром, поэскадронно: «ударники» — справа, истребители — слева. Командиры десантных взводов, имевшие репутацию «бесконтрольно буйных», по своему обыкновению расположились на галерке. Гигантский монитор на три скругленные стены был пока погашен. Протискиваясь к своим, Рубен заметил двух эсбэшников, бдивших за порядком в зале. И хотя никто не говорил в полный голос, гул от без малого сотни человек стоял почти вещественный.
— Руб, привет! Иди сюда, к нам!
Он кивнул и начал протискиваться к однокашнику, возглавлявшему нынче Драконов Зари. Группка пилотов вокруг того развернулась в сторону Эстергази, на некоторое время прервав общий разговор.
— Слухом земля полнится, — значительно произнес кто‑то вслед. — Первый кулак тверже головы Большого Гросса. Овации подразумеваются... но неофициально.
Заместитель Гросса, мрачнее тучи, без приветствия протиснулся рядом, демонстративно предполагая найти себе местечко подальше. Ну и доброй ему дороги, кому он тут нужен.
— Я слышал, Эстергази, ты раскатывал губу на Кади, моего пилота.
Рубен помотал головой.
— Шельмы укомплектованы, оставь свой страх, приятель.
— Намерен сделать из своей статистической выборки образцовую эскадрилью?
— Ну, помешай мне!
Пилоты посмеялись. Тем временем подтянулись комэски Баньши и Молний.
— Руб, а я тебя на балу не видел.
— Я его видел, — хмыкнул Дракон. — Абсолютный рекорд по скорости сбега с официального мероприятия, я полагаю... Для какой кондиционной девочки Шельма получал плащ в гардеробе! Леди до кончиков ногтей... на ногах.
— Кстати, зря поспешил. Там после весело было.
— Из чего я заключаю, что и Кириллу было весело. Иначе вы бы иначе мероприятие вспоминали.
— Угу. А ты свинтил с такой скоростью, надо думать, чтобы Кир тебя с барышней не?...
— Да видел он нас! И, народ... увольте меня от издевательств над величеством.
— Тогда ты прогадал. Стюардессочки были — прелесть. Живые огоньки, то, что доктор прописал. Леди... с ней же говорить о чем‑то!...
— Руб, о чем ты с ней говорил?
— О классической музыке, — невозмутимо ответил Эстергази.
— Но ты‑то хоть свободным ушел? А то вот Гринлоу позволил себя окрутить!
— Это вы от зависти, — воскликнул, розовея, комэск Молний. — Ржете, жеребцы здоровые, а между тем сердце мое сдано на хранение на планету.
— Ладно, что не старые больные клячи.
— Смиррно!
Молодые офицеры, живо повскакали с мест, разом оборвав дружеские подначки: курсантские навыки были еще живы. Командиры чинами повыше, сидевшие ближе к кафедре, поднялись без спешки. За вице‑адмиралом Эреншельдом, полным краснолицым мужчиной, по слову которого на «Фреки» вертелось буквально все, трусила свита адъютантов со считывателями. Первый ряд, традиционно отводимый докладчикам, занимали флотские аналитики: нестроевых возрастов и комплекций, один даже в очках. Что выглядело скорее антикварным шиком, чем необходимостью: не было такой операции, какую не обеспечил бы своему служащему военный флот.
— Здравия желаю, господа, — вице‑адмирал прищурился на группу младших командиров и удовлетворенно кивнул, когда они бодро отлаяли по Уставу.