Сергей поворачивается к Ольге и внимательно смотрит ей в глаза. Ей кажется, что ее лицо начинает таять, словно мороженое у костра, что вся ложь, скопившаяся в ее глазах и губах, теряет опору и валится пудовой гирей, оттягивая кожу. Она прикусывает губу, чтобы не упасть в обморок.
- А ты видела его? - спрашивает Сергей.
- Кого? - шепчет она.
- Кто в меня стрелял.
Она кивает и опускает голову. "Сейчас я во всем признаюсь, - думает она. - Сейчас я наберусь смелости, сделаю глубокий вздох и все расскажу. Расскажу, как спрятала Глеба у себя, как таскала ему сосиски, как спала с ним…"
Она уже не сомневается, что Сергей услышал ее мысли, что прочитал на ее лице правду, что сейчас со всего замаха влепит ей пощечину… Но нет. Он берет ее за плечи и притягивает к себе.
- Не волнуйся, - утешает он. - Постарайся сосредоточиться и описать его как можно точнее. Какой у него был рост?
- Как у тебя, - шепчет Ольга и с опозданием понимает, что уже солгала - Глеб на полголовы ниже Сергея. А ложь - как шлюзы. Только раз поднял заслонку, и хлынет неудержимый бурный поток, и будешь уже лгать дальше все изощреннее и увереннее.
- Как он выглядел?
- Худощавый, - отвечает Ольга.
Сергей начинает волноваться. Ольга замечает, как напрягаются на его скулах желваки.
- Ты лицо его разглядела?
- Да… Он был небритый. Нос крупный…
- А еще? Еще что заметила?
- Ну, вроде как шрам на лице.
Сергей резко поворачивается к окну и ударяет кулаком по подоконнику.
- Так я и думал, - сквозь зубы произносит он. - Это Баргиш.
* * *
До последнего момента Ольга надеялась, что эта участь ее минует. Как досадно, как глупо, как смешно! Взрослая, а попалась на мякине, как пацанка! Недоглядела, понадеялась на авось, и вот…
- Вы беременны, - сказала врач, садясь за стол и что-то записывая в учетном журнале. - Что будем делать? Сохранять?
- Аборт, - ответила Ольга, одеваясь.
Врач вздохнула, покачала седой головой, выкрашенной местами фиолетовыми чернилами.
- В стране демографический кризис, к середине века население страны уменьшится вдвое, а вы так легкомысленно заявляете: аборт!
- Если вас беспокоит кризис, то вы и рожайте, - спокойно ответила Ольга.
- Между прочим, - холодно заметила врач, - ничего грубого или оскорбительного я вам не сказала.
Ольга вышла из кабинета, заталкивая в сумочку направления на анализы и в больницу. "Что-то я в самом деле злая и вспыльчивая стала, - подумала она. - Жизнь поломала?"
Теперь ее мысли были заняты тем, как быстрее разобраться с новой проблемой. Анализы она сдаст утром, до работы. Но вот в больнице придется провести как минимум полдня, там выписывают после обеда. Значит, придется отпрашиваться с работы.
Она не думала о том, что ее отношения с Глебом привели в конце концов к зачатку новой жизни, что носит под сердцем будущего ребенка, о котором Глеб так мечтал, рисуя в своем воображении большую-пребольшую детскую комнату, заваленную пестрыми игрушками. Она не испытывала никаких чувств в связи с тем, что собиралась сделать, ибо воспринимала беременность вовсе не как зарождение ребенка, а как болезнь, вроде венерической, о которой не следует распространяться и надо как можно быстрее от нее избавиться.
* * *
Ольга не сразу поняла, кто с ней говорит. Речь позвонившего ей мужчины была путаной и многословной. Слово "милиция" резануло ей слух, и Ольга решила, что звонит кто-то из оперативных работников.
- Что вы от меня хотите? - спросила она, подготовившись к обороне.
- Так я думаю, что надо проверить, не унес ли он чего? Было б хорошо, если б ты подъехала прямо сейчас, а то у меня сердце не на месте. Я ж его шуганул, а он сразу за сарайчик и пропал…
Наконец до Ольги дошло, что она разговаривает с дачным сторожем.
- Что ж вы меня так пугаете, дядь Коля! - с облегчением вздохнула Ольга. - Я уже подумала, случилось невесть что.
- А этого разве мало? Вот же наглец какой! Средь бела дня по чужому участку шлындать! Я ему, значит, кричу: "Стой!", а он за сарайчик и пропал. Я теперь не успокоюсь, пока не узнаю, украл он чего или нет…
- Хорошо, дядь Коля, я приеду.
- Приезжай, дева, а я тут постерегу, чтобы не вынесли из дома чего.
"Не было печали, - подумала Ольга. - И сколько это еще будет продолжаться? Каждый день - новые проблемы. Ах, Глеб, Глеб! Я ж ему сказала, чтобы не вздумал при свете выходить из дома!"
Вместо того чтобы мыть компьютерный салон, она поехала на дачу. Когда сошла с электрички, уже начало смеркаться. Сырой осенний лес был неподвижен и безмолвен. Лишь раз с ветки взлетел ворон и, громко хлопая крыльями, взмыл в небо. Ольга шла по раскисшей тропе, чувствуя зябкость в теле. Пока ехала в электричке, задремала и проснулась уже перед самой станцией. Вышла на платформу и ощутила, как влажный холод пробирается под курточку, просачивается сквозь свитер и обволакивает тело, покрывая его мурашками. Лесная тропа раскисла от нескончаемых дождей, и остро пахло прелой листвой и склизкими грибками, покрывшими кору трухлявых деревьев.
Сторож встретил Ольгу у продуктового ларька, заколоченного досками по случаю окончания дачного сезона. Он схватил ее за рукав, оглянулся по сторонам и заговорщицки зашептал:
- Вот что, дева… Он там!
- Кто?
- Конь в пальто! - сердито передразнил сторож, сетуя на непонятливость девушки. - Мужик какой-то в твой дом забрался! Я его только что в окне заметил.
Ольга от досады даже глаза прикрыла. Она была готова побить Глеба, который вел себя как неразумное дитя. Сказала же она ему русским языком: по кооперативу ходит сторож! Так нет! Сначала Глеб из дома вышел, а теперь вот в окне засветился. Конспиратор хренов! Одна головная боль с ним!
- Может, вам показалось, дядь Коля? - насмешливо спросила Ольга. - Кто днем на рожон полезет?
- Дыть! - сдавленно произнес сторож и даже замахнулся на Ольгу. - Не принимай меня за дурака! Я еще из ума не выжил, и зрение у меня приличное. Вот как тебя его видел. Бугаистый такой мужичок. Был бы хилее, так я, может быть, в одиночку бы его скрутил. Значит, так! Стой тут, а я за милицией сбегаю. Патрульная машина недавно на Калинку проехала. Сейчас я их перехвачу.
- Нет, дядь Коля, не надо милицию! - испуганно сказала Ольга. - Зачем шум поднимать? А вдруг вы все-таки ошиблись!
- Ой, молчи, дева! - замахал руками сторож и быстро скрылся за деревьями.
Убедившись, что сторожа уже не видно, Ольга со всех ног кинулась к своему участку. Заржавевший замок на калитке никак не хотел открываться, ключ не проворачивался, и Ольга, оставив бесплодные попытки, полезла через рабицу. Концы проволоки порвали ей куртку и в кровь разодрали руку, но Ольга, не замечая этого, подбежала к терраске и принялась колотить в стекло.
- Глеб! Глеб, это я! Собирайся быстрее!
Дверь приоткрылась, из-за нее высунулось подпухшее, поросшее клочковатой щетиной лицо Глеба.
- Что случилось, Олюшка?
- Сюда идет милиция! - Она распахнула дверь и влетела в терраску. - Надевай сапоги, телогрейку! Быстрее, Глеб, быстрее! Я ж тебя предупреждала, чтобы ты сидел как мышь!
- Да я и сидел как мышь, - начал было оправдываться Глеб и, опустившись на скамейку, принялся натягивать сапоги.
Ольга схватила его за руку и подтолкнула к двери. Телогрейку Глеб надевал уже на ходу.
- Беги в лес, - сказала она ему, выпроваживая с участка. - Там есть овраг. Сядь там и замри, пока я не приду. Понял?
- Понял, понял…
Покусывая губы, Ольга смотрела Глебу вслед, как он тяжело бежит по раскисшей пашне, и его сапоги чавкают, и к ним пристают комки глины и слипшиеся пучки соломы.
Едва она вернулась в дом, как к калитке подкатил забрызганный грязью милицейский "УАЗ". Хлопнули дверцы. По ту сторону рабицы, поправляя на плечах автоматные ремни, встали два рослых милиционера.
- Вы хозяйка? - спросил один из них. - Что у вас тут стряслось?
Ольга уже хотела извиниться за ложную тревогу, как из машины, кряхтя и что-то бормоча, выбрался сторож.
- Все-таки пошла сама! - рассерчал он, увидев Ольгу. - Эх, голова бедовая! А что, если б он тебя ножом пырнул? Или, не приведи господь, топором?
Милиционеры открыли замок и вошли во двор.
- Не было здесь никого, - сказала Ольга, стараясь побыстрее загасить этот ненужный и опасный переполох, поднятый слишком добросовестным сторожем.
- Нету, потому что он уже удрал! - кому-то погрозил кулаком сторож. - Я что ж, слепой, по-вашему? Вот в этом окне он стоял. Здоровый такой, упитанный…
Милиционеры, позвякивая ременными карабинами, вальяжно прошлись по двору, лениво поглядывая по сторонам.
- Окна целы? - спросил один. - Двери не выломаны?
- Все цело, - ответила Ольга, мысленно молясь, чтобы Глеб успел добежать до оврага и спрятался там получше. Вдруг милиционеры надумают лес прочесывать?
- Пойдем посмотрим, - сказал другой таким тоном, словно предлагал товарищу посмотреть скучный фильм.
Не церемонясь, они поднялись по ступенькам в терраску, оставляя на камышовой циновке следы сапог, оттуда зашли в прихожую.
- А здесь тепло, - сказал милиционер, который шел первым, и оглянулся на Ольгу, следовавшую за ними. - Замечаете?
- Вроде не очень-то и тепло, - пожала плечами Ольга.
- Точно, прогрето! - подтвердил сторож. - Я своим отмороженным носом тепло сразу чую. Грелся он тут, ворюга!
Милиционеры прошли в комнату, пощупали печь.
- Печь холодная, - констатировали они.
Сторож юркнул под рукой Ольги, опередил ее и подбежал к стоящему в углу столу.