* * *
"Выведение из запоя. Снятие наркотической ломки. Врач широкого профиля, кандидат наук. Анонимность гарантируется". Ольга очертила это объявление в газете и взялась за телефон.
- Что у вас случилось? - спросил мужской голос.
- Надо вывести мужа из запоя, - стараясь говорить как можно увереннее, произнесла Ольга.
- Давно пьет?
- Да пьет-то он не так давно, - замялась Ольга, лихорадочно думая, как бы ей точнее и осторожнее выразиться. - Тут проблема в другом. Он устроил дебош и нечаянно поранился… Пожалуйста, приезжайте как можно скорее!
- Ну хорошо, - после недолгой паузы сказал врач.
Это был молодой человек с крупной яйцевидной головой, быстрым и подвижным взглядом и неразвитой, почти женской фигурой. Войдя в квартиру, он первым делом пробежал взглядом по стенам, мебели, затем пристально, словно просвечивая рентгеном, посмотрел на Ольгу. Наконец разулся и прошествовал в ванную. Помыв руки, он следом за Ольгой прошел в комнату, где на диване лежал бледный как смерть Глеб.
Врач сел рядом с ним на табурет и некоторое время молча рассматривал его лицо. Потом повернулся к Ольге, стоящей за его спиной.
- Говорите, у него запой?
В его голосе легко угадывалась насмешка.
- Вот, руку поранил, - не по теме ответила Ольга.
- Руку-то я вижу, - вздохнув, сказал врач, открыл свой чемоданчик, достал из него ножницы и обрезал ими набухший от крови бинт. - Шину на предплечье давно наложили?
- Час назад.
Врач осторожно снял повязку, положил ее в пепельницу и со всех сторон оглядел рану. Затем снова посмотрел на Ольгу - долгим, пронырливым взглядом.
- Не совсем уверен, что он сам себя порезал, - наконец сказал он.
- Ей-богу, сам, доктор, - с трудом разлепив губы, произнес Глеб.
- Значит, вам хорошо помогли это сделать. Иначе бы вы не задели тыльную сторону ладони… Я советую вам поехать в больницу.
- Нет, ни в коем случае! - наотрез отказался Глеб. - Если бы я хотел в больницу, то мы бы вызвали "Скорую".
- Мое дело предложить, - себе под нос пробормотал врач и принялся готовить рану к зашиванию.
Закончив, он тщательно отмыл руки от крови и, вытирая их полотенцем, подошел к Ольге.
- Учитывая срочность вызова, а также все… э-э-э… нюансы вашего случая, вы мне должны полштуки.
Ольга отсчитала ему пятьсот рублей, но врач усмехнулся и, пронизывая своим колким взглядом ее глаза, уточнил:
- Я имел в виду пятьсот долларов.
Ольга стушевалась и вышла к Глебу.
- У тебя есть пятьсот долларов?
- Поройся в пиджаке, - не открывая глаз, тихо ответил Глеб.
Ольга нашла у Глеба всего несколько сторублевок. Пришлось заглянуть в мамин тайник - в фарфоровый чайник, который стоял в серванте. Там оказалось триста долларов и рублевые купюры. Ольга добавила все свои сбережения, но все равно не хватило почти тысячи рублей.
- Вы оставьте мне свой адрес, и через несколько дней я вам подвезу недостающую сумму, - пообещала Ольга.
- Я сам вам позвоню, - недовольным голосом ответил врач и, подхватив свой чемоданчик, направился к выходу.
У двери он остановился и, сжимая губы, словно во рту у него лежал ломтик лимона, сказал Ольге:
- Другой врач на моем месте вообще запросил бы тысячу за молчание. У вас же криминальный случай, девушка.
* * *
Он стоял перед ней с мучнистым, одутловатым лицом, на котором вдруг проступили голубые прожилки и стали заметны мелкие дефекты кожи, прыщики и порезы.
- Оля… Я тебя попрошу…
Только сейчас она заметила, что Глеб держит в руках и мнет газетный сверток.
- Я тебя попрошу… Выкинь, пожалуйста, это в мусорный бак. Только желательно подальше от дома. И так, чтобы никто не заметил.
Она, уже почти догадавшись, что у него в руках, взяла сверток, медленно, словно в нем сидел ядовитый паук или скорпион, развернула.
- Осторожнее! - крикнул Глеб. - Не касайся его пальцами! Я два часа протирал…
Это был пистолет. Черный, матовый, пахнущий горькой смазкой и еще чем-то, что сразу напомнило Ольге Чечню. Держа его через газету, она повернула его стволом к себе, осмотрела полированную поверхность ствольной коробки… Маленький, крепенький, изящный мерзавец. Из его ствола вылетела пуля, которая ранила Сергея. Словно злобная и очень опасная собачка - на кого натравишь, того и укусит.
- Заряжен? - спросила Ольга, продолжая рассматривать оружие.
- Нет… В смысле ствол чист. А в обойме остались два патрона… Вот только направлять на меня все равно не надо.
"Боится, - подумала Ольга со странным удовольствием. - Не доверяет. Мало ли что у меня в голове. Да я и сама не знаю, что там у меня… Интересно, а смогла бы я выстрелить в человека?"
- Где ты его взял?
- Купил.
- Зачем?
Ответ дался Глебу не без усилий:
- Чтобы сделать то, что сделал.
- Жаль выбрасывать, - произнесла Ольга. - Красивая штучка. Да мало ли…
Она выразительно взглянула на Глеба.
- Оля, ты меня пугаешь, - попытался отшутиться он, но улыбка получилась жалкой. - Это вещественное доказательство, и от него надо избавиться как можно быстрее.
Она завернула пистолет и затолкала под свитер. Взяла мусорное ведро и вышла на улицу.
Действо, которое сначала представлялось ей совершенно простым, вдруг обросло массой неприятных ощущений и потребовало огромных нервных затрат. Едва Ольга очутилась на улице, как вдруг ее стала терзать навязчивая мысль, что на нее пристально смотрят десятки глаз. Она шла к мусорному баку и чувствовала себя так, будто впервые вышла на подиум, причем непричесанная, да еще и с мусорным ведром, и зрители в шоке от ее прикида. Походка ее стала какой-то семенящей, напряженной, во всем теле появилась скованность, и, как назло, стала больно давить под ребро рукоятка пистолета.
Ольга высыпала ведро и пошла дальше, в другие дворы, чтобы выбросить пистолет там. Но уже через минуту поняла, что со своим ведром она выглядит вовсе не естественно, как ей сначала думалось, а необычно, и прохожие недоброжелательно косятся на нее и даже морщатся - примета-то плохая! Пришлось ей закинуть ведро в кусты. Теперь Ольга мобилизовала все силы, чтобы правдоподобно изобразить прогуливающуюся беззаботную девушку. Ей трудно было судить, насколько это у нее получалось, потому что все ее мысли были обращены к пистолету, обжигающему ей живот. Как назло, пистолет начал потихоньку подниматься выше, и, чтобы он не выпал, Ольге приходилось незаметно поправлять его.
Когда она зашла в чужой двор, то сразу поняла, что ей не удастся избавиться от пистолета незаметно. У каждого подъезда, мимо которого она проходила, сидели вездесущие глазастые бабушки, и Ольге казалось, они знают, что у нее под свитером и для какой цели она пришла сюда. Чтобы не мозолить людям глаза, Ольга пошла в следующий двор, но там у мусорного бака дрались бомжи, и ей пришлось пойти дальше.
"Что ж это такое? - нервничала Ольга. - Газетный сверток не могу выкинуть!" Она дошла до новостроек и направилась вдоль незаселенного дома к большому контейнеру, заполненному строительным мусором. По пути дважды оглянулась. "Это я зря! - тотчас подумала она. - Человек, который оглядывается, сразу привлекает к себе внимание". Она повернула голову, глядя на темные, забрызганные побелкой окна. Увидела свое отражение и ужаснулась. "Вот же глупая голова! - начала ругать она себя. - Вырядилась в красную куртку, которую за километр видно. Надо было надеть что-нибудь серенькое, неприметное…"
У контейнера ей все же пришлось остановиться. Пистолет, как назло, зацепился за поясной ремень и никак не хотел вылезать. На беду, порвалась газета, и Ольга машинально схватилась за черный ствол. "Отпечатки пальцев! - подумала она, чувствуя, как у нее от страха слабеют колени. - Надо протереть. Но не здесь же!"
Она не знала, что ей делать. Даже самый ленивый и нелюбознательный новосел обратил бы на нее внимание, окажись он рядом. Уж слишком долго торчала она у контейнера, да еще производила руками какие-то странные движения на уровне живота.
- Девушка! Девушка, можно вас на секунду?
Ольга обмерла. У нее онемели кончики пальцев, и она перестала чувствовать ствол пистолета. Медленно повернула голову, ни жива ни мертва. Мужчина с обширной лысиной, улыбаясь краем рта, шел к ней. Ольга опомнилась, рывком одернула свитер. "Может, бежать? Выкинуть пистолет и бежать?" - молнией пронеслась в ее сознании мысль.
- Девушка, можно вас спросить…
"Сейчас как заломит мне руку, как рявкнет в лицо: стоять! милиция!"
Он приближался, и она физически ощущала боль: какая-то неведомая сила жгла, корежила ее тело. Какая у него отвратительная, самодовольная улыбка! Как же, поймал с поличным. Выследил…
- У меня всего один маленький вопросик…
Ага, как же! Так она и поверила, что всего один, и маленький. Всю душу на допросах наизнанку вывернет. Влезет в самые тайные уголки личной жизни… Мужчина, продолжая улыбаться краем рта, медленно опустил руку в карман куртки. Наручники готовит. Какой стыд - идти среди людей в наручниках. Ольге как-то раз довелось видеть мужчину в наручниках. Его выводили из супермаркета, и вид у него был затравленный и жалкий. А как, должно быть, ужасно выглядит женщина в наручниках…
Она круто повернулась и, прижимая к животу пистолет, со всех ног побежала прочь. Быстрее, быстрее! Ветер в ушах, цокот каблуков по асфальту, подъезды проносятся мимо, словно вагоны поезда, дыхание рвется из груди с хрипом, со стоном, и силы уже кончаются, а страх все подгоняет, словно арапником по спине…