Исторические повести "Мститель" (1880), "Борьба Виллу" (1890) и "Князь Гавриил, или Последние дни монастыря Бригитты" (1893) занимают центральное место в творчестве Эдуарда Борнхёэ (1862–1923) - видного представителя эстонской литературы конца XIX века.
Действие в первых двух произведениях развертывается в 1343 году, когда вспыхнуло мощное восстание эстонских крестьян против немецких феодалов, вошедшее в историю под названием "Восстания в Юрьеву ночь".
События, описанные в третьем произведении, происходят во второй половине XVI столетия, в дни Ливонской войны, в ходе которой под ударами русских войск, поддержанных эстонскими крестьянами, рухнуло Орденское государство рыцарей-крестоносцев в Прибалтике.
Содержание:
Князь Гавриил, или Последние дни монастыря Бригитты - ИСТОРИЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ ИЗ ВРЕМЁН ВЕЛИКОЙ ЛИВОНСКОЙ ВОЙНЫ (1558–1583) 1
1 Неудача юнкера Ханса 1
2 В мызном лагере 3
3 Сомнения невесты 5
4 Русские идут 6
5 Первая любовь 8
6 Кто был Гавриил? 10
7 Договор 12
8 Зоркий глаз немца 15
9 Названые братья 17
10 Встреча 20
11 Венчание 22
12 Нищий, больной сердцем 23
13 В монастыре Бригитты 26
14 Осада Таллина 28
15 Святая женщина 31
16 Заключение 32
ЭДУАРД БОРНХЁЭ И ЕГО ИСТОРИЧЕСКИЕ ПОВЕСТИ 33
Примечания 36
Князь Гавриил, или Последние дни монастыря Бригитты
ИСТОРИЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ ИЗ ВРЕМЁН ВЕЛИКОЙ ЛИВОНСКОЙ ВОЙНЫ (1558–1583)
1 Неудача юнкера Ханса
Был прекрасный, теплый день начала августа 1576 года. Ласково и мирно сияло солнце над Харьюмаа, окутывая землю прозрачной золотистой дымкой. Но вид самой местности не радовал сердце и не ласкал взор: поля, заросшие сорняками и чертополохом, развалины сожженных мыз и деревень, - вот что тогда представляла собой Харьюмаа. Большая часть этой некогда богатой и цветущей земли за восемнадцать лет войны превратилась в немую пустыню, а немцы и поляки, русские и шведы, совершая сюда набеги, расхищали жалкие остатки ее прежнего благосостояния.
По ухабистой, изрытой колеями дороге, ведущей из Таллина в Пайде, ехали четыре молодых всадника в одежде немецкого покроя. Настроение у них, как видно, было отличное. Один из них казался особенно весел. Его румяное, несколько глуповатое лицо так и сияло, как бы соперничая с его огненно-рыжими волосами и усами. Этот молодой рыцарь ни на минуту не давал покоя своему великолепному жеребцу, что-то напевал, болтал без умолку и сыпал шутками, сам смеясь им громче всех. На лице его отражалось то неисправимое легкомыслие, которое позволяло помещикам и горожанам Ливонского орденского государства забывать о бедствиях страшной войны и так часто удивляло русских. Прежнее орденское государство распалось под ударами русских, много людей было убито, поместья и деревни уничтожены, будущее покрыто черными грозовыми тучами; но, несмотря на все это, в укрепленных городах люди жили полной жизнью, и как только немного стихал грохот войны, владельцы мыз возвращались из городов в поместья, справляли свадьбы, устраивали пиршества, как будто снова наступила веселая и беззаботная жизнь орденского времени. И тут только обнаруживалось, какие неисчислимые богатства немецкие помещики накопили в течение четырехсот лет потом и кровью коренного населения страны, - ни военные неудачи, ни безумные пиршества не могли эти богатства окончательно истощить.
Но, помимо обычного легкомыслия, у рыжеволосого юнкера была и особая причина для веселого настроения. Правда, его поместья были разорены дотла, отец и братья пали на войне, мать сошла с ума, но что ж из этого? Сам он все еще обладал большим состоянием и, кроме того, являлся женихом прекрасной Агнес фон Мённикхузен, дочери богатого и знатного владельца поместья Куйметса. Сегодня была пятница, а на воскресенье была назначена его свадьба.
Помните, друзья, - воскликнул веселый юнкер, - что на своей свадьбе я трезвых голов не потерплю. Кто на закате солнца еще будет ясно помнить свое имя, у того лоб познакомится с дном моей кружки. Прежде всего напоминаю об этом тебе, Дельвиг, - обратился он к одному из своих спутников, казавшемуся немного серьезнее других. - Ты всегда ходишь повесив нос, а сейчас еще и завидуешь мне - тому причиной прекрасная Агнес. Мне очень жаль, но что я могу поделать, если Агнес тебя не избрала в мужья!
Потише, потише, юнкер Ханс фон Рисбитер, - ответил Дельвиг, насмешливо улыбаясь. - Возможно, конечно, что Агнес фон Мённикхузен не пожелала выйти за меня замуж;, но чтобы она так уже стремилась стать твоей женой - это, по меньшей мере, сомнительно. Пока ясно только одно: отец Агнес хочет взять тебя в зятья.
У него есть на то основание, - хвастливо заявил Рмсбитер. - Ведь это я своими собственными руками в Пыльтсамаа захватил в плен Фаренсбаха - государственного советника короля Магнуса и заклятого врага Мённикхузена.
- Вот так подвиг - вытащить из постели дряхлого старика! - насмешливо заметил Дельвиг. - Моя гончая Диана, пожалуй, еще лучше с этим справилась бы!
Эти слова вызвали недовольство остальных спутников.
Не затрагивай чести рыцаря, Дельвиг! - укоризненно произнес юнкер Гильзен.
Это никуда не годится - упоминать имя зятя Мённикхузена рядом с кличкой собаки, - проворчал юнкер Адеркас.
Ты сравниваешь меня со своей собакой? - с угрозой в голосе спросил Рисбитер.
О нет, - улыбнулся Дельвиг, - я настолько ценю свою Диану, что ни на кого ее не променял бы.
Ты напрашиваешься на ссору? - воскликнул Рисбитер. - Не забывай, Дельвиг, что мой меч при мне!
Так и пускай его в ход там, где это уместно! - раздраженно ответил Дельвиг. - Я повторяю: твой подвиг в Пыльтсамаа еще далеко не делает тебя достойным руки Агнес фон Мённикхузен. Невелика заслуга - напасть с отрядом в двести человек на незащищенный поселок, перебить жейщин и детей и захватить в плен семидесятилетнего старика. Был бы это, по крайней мере, хоть сам король Магнус! Но стоило какому-то злому шутнику крикнуть: "Русские идут!" - как ты первый показал пятки.
Разве я мог отбиваться в одиночку, если все остальные бросились бежать?
Я не бежал, - сказал Дельвиг, - это подтверждают следы мечей на моем лице. Но в том-то и беда наша, что каждый из нас всегда сваливает вину на другого. Русские единодушны в своих действиях, и все повинуются приказу одного военачальника, мы же постоянно идем вразброд, каждый старается спасти свою шкуру и прячется за спину другого. Поэтому нас и ждет неминуемая гибель.
Ты сам больше всех боишься русских.
Я боюсь их потому, что сознаю нашу слабость. Мы любим кутить и хвастать, когда враг далеко, а как только он неожиданно появляется перед нами - обращаемся в бегство. "Бежим, бежим!" - этот призыв русские так часто слышат на нашей стороне, что принимают его за наш боевой клич.
Так может говорить только изменник! - воскликнул Рисбитер.
Кто говорит правду, тот у лгунов всегда считается изменником, - ответил Дельвиг. Лицо его залилось краской.
Это кто лгун?
Во-первых, тот, кто не терпит правды; во-вторых, тот, кто врет своему будущему тестю, будто вытащил его кровного врага из толпы воинов, уложив при этом дюжину их на месте; в-третьих…
А в-третьих, да падут на твою голову все беды земные и небесные! - вспыхнув, закричал Рисбитер и выхватил меч из ножен. То же самое сделали и остальные: Дельвиг - чтобы защищаться, Адеркас и Гильзен - чтобы помешать поединку.
Ого! - насмешливо воскликнул Адеркас, протягивая свой меч так, чтобы он разделил спорящих. - Если мы уже сейчас начнем рубить друг другу головы, что лее нам тогда делать на свадебном пиру?