Солдаты Яшкина показались у моста - было видно, как они подсаживают друг друга, вылезают на берег и по одному перебегают к насыпи. Потом пошли гуськом вдоль полотна. Немцы не видели их: земля скрывала солдат. Шмелев пустил ракету, и солдаты поползли по полю к насыпи. Немецкий пулеметчик бил короткими, экономными очередями.
Яшкин уже подходил к переезду. У основания насыпи снег был глубоким, Яшкину стало жарко, он расстегнул полушубок и то и дело прикладывал к щеке холодную гранату. Он видел полосатую крышу будки, слышал, как почти прямо над головой бьет пулемет за насыпью. Яшкин сорвал предохранитель, поднял руку. Солдаты враз бросили гранаты. Пулемет захлебнулся; разрывы гранат передались через насыпь, земля под ногами заколебалась. Яшкин выскочил на насыпь и увидел убегающих немцев. Немцы изредка оборачивались, били из автоматов. Пули просвистели поверху, Яшкин упал на полотно, ощутил под снегом твердые шпалы. Посмотрел вдоль насыпи и не увидел ничего, кроме ровного, заметенного снегом полотна. Он понял - случилась страшная ошибка, вскочил, закричал, размахивая руками, спотыкаясь на шпалах, побежал к будке. Дверь поддалась не сразу, он с силой рванул ее, и навстречу хлынул огонь.
Будка поднялась и взлетела над насыпью, окутанная грязной тучей снега. На высоте взорвалась вторая мина, и Шмелев увидел, как будка стала переворачиваться и рассыпалась в воздухе. Крыша и часть стены отвалилась в сторону, и все это стало медленно оседать на землю. Напуганные взрывом солдаты сбегали с насыпи и ложились в снег.
- Гады, - Шмелев встал на колени, глядя на насыпь.
- Товарищ капитан, а вы знаете, почему он так побежал? - спросил Джабаров. - Смотрите.
Дым и снежная пыль медленно оседали. Вокруг будки валялись дымовые шашки, разбросанные взрывом. Одна из шашек начала медленно дымиться.
Черная рваная выемка зияла в насыпи. Ветер с той стороны сдувал с краев воронки мелкую снежную пыль, расщепленная шпала зловеще торчала из черной глубины земли.
- Помните, товарищ капитан, он вам первый доложил. Про блиндажи с рельсами. Помните?
- Не сходи с ума, - сказал Шмелев и быстро, не разбирая дороги, зашагал к насыпи. В голове у него звонко гудело.
- Товарищ капитан.
Шмелев обернулся и увидел, как над кустарником быстро движется белая остроносая кабина и за ней мерцает зыбкий полукруг.
- Пойди узнай, - сказал Шмелев. Сам он уже понял все.
ГЛАВА V
Аэросани проехали кустарник, и стала видна насыпь железной дороги, идущая поперек поля. Солдаты медленно двигались по полю к насыпи, и у Игоря Владимировича сжалось сердце, когда он увидел редкие фигурки, озябшие, съежившиеся, с тяжко опущенными головами. За цепью шел офицер со связным. Офицер услышал шум мотора и остановился. Потом сказал что-то связному, тот побежал к насыпи; а офицер зашагал навстречу саням.
Сани подъехали ближе, а Игорь Владимирович все еще не узнавал офицера, хотя фигура и походка были страшно знакомыми. На груди офицера висел автомат, на поясе - две гранаты и фляга. Он на ходу отстегнул флягу и выпил из нее, потом, тоже на ходу, пригнулся, схватил горсть снега и сунул снег в рот. Рукавицы заткнуты за пояс.
Сани замедлили ход и стали. Игорь Владимирович толкнул дверцу. Офицер подошел ближе, увидел командующего, но ничто не отразилось на его лице.
- Товарищ генерал, разрешите доложить. Боевой приказ выполнен. Батальон перерезал железную дорогу. Противник отходит. Докладывает капитан Шмелев. - Он стоял в снегу, положив руки на автомат, и смотрел на командующего. Он говорил с трудом, часто останавливался, голос был стылым. Лицо ничего не выражало, кроме беспредельной усталости, - такие лица встречались на военных дорогах сорок первого года и, бывает, встречаются на старых русских иконах. Глубоко запавшие глаза были недвижны и печальны, в них вспыхивало что-то пронзительно темное. Игорь Владимирович хотел и не мог отвести взгляда от этих глаз, которые, казалось, видели все, что могут видеть глаза человека. Он сделал усилие и отвернулся, почувствовав, как по телу пролился холодный озноб. Теперь командующий смотрел прямо перед собой. Наконец он сказал:
- Майор Шмелев, поздравляю вас с присвоением очередного звания.
- Слушаюсь, товарищ генерал, - сказал Шмелев, и лицо его не изменилось.
- Капитан Дерябин, - сказал Игорь Владимирович, не оборачиваясь, - что скажете вы?
Дерябин откинул ветровое стекло и высунулся из кабины:
- Слушай-ка, майор. Это ты обстрелял вчера вечером мои сани с берега?
- Я был на берегу. Уже стемнело. Я слышал мотор. Дал три ракеты. Сани прошли правее. На Куликово. Там был противник. Пулемет работал из Куликова. - Шмелев говорил монотонно и равнодушно, глядя вдаль, поверх насыпи.
- Ну и живуч, - с восхищением сказал Дерябин.
- Капитан Дерябин, накажите своего водителя.
- Товарищ командир, - взмолился Дерябин, - в машине находился полковник Славин. Он указывал...
- Приказываю наказать водителя своей властью. В противном случае берегитесь моей.
Дерябин послушно нырнул головой в кабину.
- Товарищ генерал, разрешите продолжить преследование противника? - спросил Шмелев и повернулся всем телом, чтобы посмотреть, что происходит на насыпи. Солдаты уже прошли поле, нестройно поднимались на насыпь и садились там отдыхать. Джабаров бежал по дороге от переезда.
- Много ли его осталось на вашу долю? - спросил Игорь Владимирович. Он уже полностью овладел собой, холод на спине прошел. Он легко выпрыгнул из саней, положил руку на плечо Шмелева. - Вы не ранены, майор?
- В голове что-то гудит, - ответил Шмелев. - Землей вчера присыпало.
Игорь Владимирович повернулся к саням:
- Дайте связь. Вызовите все станции.
Шмелев зашагал по дороге к насыпи. Командующий догнал его.
- Нехорошо, майор. Ваш генерал гоняется за вами, а вы никак не реагируете.
Шмелев ничего не ответил, будто не слышал.
- А у меня для вас хорошие вести. В Устриково прибыл ваш обоз, и старшина привез письмо на ваше имя.
- Спасибо, товарищ генерал. Да. Это хорошая весть. - Он говорил спокойно и по-прежнему смотрел вдаль, на поле за насыпью.
Джабаров подбежал к ним и остановился в пяти шагах.
- Товарищ генерал-лейтенант, разрешите обратиться к капитану Шмелеву?
- К майору Шмелеву. Запомните.
- Так точно, товарищ генерал-лейтенант, разрешите обратиться к майору Шмелеву?
И опять:
- Товарищ майор, разрешите обратиться?
И еще раз:
- Товарищ майор, разрешите доложить. Дороги нет. Докладывает сержант Джабаров. - Он стоял не шевелясь и не сводил глаз со Шмелева.
Игорь Владимирович натянуто улыбнулся:
- У вашего связного несколько странная манера докладывать. О какой дороге идет речь? Вон же дорога. И вагоны стоят.
- Он говорит о железной дороге, - бесстрастно сказал Шмелев.
Игорь Владимирович нервно поправил папаху, посмотрел на адъютанта и быстро зашагал к разъезду.
- Отчего же вы не доложили об этом раньше? - бросил он на ходу.
- Я не мог знать точно.
- Вы же видели, что блиндажи на берегу перекрыты рельсами.
- Я писал о рельсах в донесении. Не мне делать выводы. Я выполнял приказ.
- Что за дьявольщина, - сказал Игорь Владимирович.
Полотно дороги разбегалось в обе стороны. Оно было ослепительно белым и ровным, только в тех местах, где шпалы не были сняты, снег лежал неглубокими волнами, и ветер сдувал его с насыпи, отчего казалось, будто снежные волны шевелятся и убегают вдаль. Старые товарные вагоны стояли на разъезде прямо на шпалах. Снег замел колеса.
Игорь Владимирович расковырял ногой железный костыль и поднял его. Костыль был погнутый и ржавый. Солдаты стояли строем по обе стороны насыпи и тоже глядели на костыль. Солдаты видели снизу ровную насыпь дороги, закрытый семафор, столбы с проводами, мост над рекой, вагоны на разъезде - если смотреть снизу, все на этой дороге было как полагается. Дымовая шашка нагрелась, густой дым потянулся в сторону разъезда.
Игорь Владимирович швырнул костыль в сторону и посмотрел сверху на солдат.
- Товарищи офицеры, сержанты, солдаты! - торжественно сказал он. - Поздравляю вас с успешным выполнением боевого приказа. Рад сообщить вам, что войска армии прорвали фронт противника и гонят поганых фрицев с родной земли. Освобожден древний русский город Старгород. Взяты сотни населенных пунктов, захвачены тысячи пленных, перерезаны важнейшие коммуникации врага. Вы были первыми в этом бою и приняли на себя самый тяжелый удар. Родина никогда не забудет вашего ратного подвига. Выношу вам благодарность.
Батальон ответил нестройно:
- Служим Советскому Союзу!
Шмелев объявил привал и спустился следом за командующим с насыпи. Солдаты сходились к переезду, через минуту там уже трещал костер, сложенный из досок подорванной будки. Солдаты держали над огнем котелки со снегом. Двое часовых с автоматами ходили взад-вперед по насыпи.
Солдаты у огня вели разговор.
- Смелый, видать, генерал. Не побоялся к нам заехать.
- А чего ему бояться? Где солдат прошел, там генерал и подавно пройдет.
- Теперь нам отдых, наверное, выйдет.
- Много захотел. А воевать кто будет?
- Мы свою задачу исполнили. Пусть теперь другие вперед идут.
- А семафор-то стоит. И вагоны. Не пригодились, видать, для дела.
- И путь закрыли. Нету, значит, пути.
- Я смотрю, куда это лейтенант бежит. А сердце недоброе чует. Тут он схватился и полетел вместе с нею...
- А шашка-то дымит - словно поезд...
Игорь Владимирович быстро шагал к саням. Радист включил радиостанцию, и командующий взял трубку.