Так они еще побеседовали, ходя все вокруг да около. Рейнебот опасался, что наговорил лишнего. Но ему хотелось просмаковать последнее удовольствие. Он вплотную подошел к Кремеру и снова, казалось, прицелился через прорезь и мушку:
- Значит, спишите со счета.
- Так точно!
Кремер выдержал его взгляд, даже глазом не моргнув. Он и Рейнебот стояли друг против друга и ценой огромного напряжения держали себя в руках. Взгляд Рейнебота стал холодным и зловещим, молодой комендант чувствовал, как все внутри у него уже готово обрушиться на Кремера. Но он ни малейшим жестом не выдал своего состояния и только коротко кивнул:
- Идите!
Когда Кремер ушел, Рейнебот отшвырнул сигарету. "Психологический путь" он сам себе отрезал!..
"А что, если они и в самом деле прикончили Гефеля? Вычеркивать из состава живого человека как мертвого? Этого еще никогда не было!" С тяжелыми мыслями вернулся Кремер в свое помещение.
Неужели Рейнебот сказал ему правду? Но где кончалась правда и где начиналась ложь? Дело ведь шло не о ребенке!
Как тревожны и грозны были часы с того момента, как Гефеля посадили в карцер! Каждый истекавший час мог взорваться изнутри, как снаряд. Тогда разом высыпали бы блокфюреры, бросились в бараки лагеря, туда, где можно найти товарищей из аппарата. Меньше чем за час они согнали бы всех этих людей в одно место. И карцер стал бы их последним бивуаком!
Если Кремеру, когда он спешил к Рейнеботу, казалось, будто он ступает по тонкому льду, то обратный путь он совершал словно по узким мосткам над пропастью. Едва он успел обогнуть здание канцелярии, как из громкоговорителя у ворот разнеслось:
- Лагерного электрика к воротам!
Кремер остановился. Приказ повторили:
- Лагерного электрика к воротам, живо!
Кремер повернулся и побежал к бараку электриков. Шюпп, с ящиком инструментов через плечо, шел ему навстречу.
- Смотри-ка, Вальтер, дело клеится!
Они быстро обменялись новостями.
- Гефель якобы умер…
У Шюппа от ужаса округлились глаза.
- Беги, Генрих, - напутствовал его Кремер, - может, удастся, узнаешь точнее.
Шюпп поспешил дальше. Кремер смотрел ему вслед.
Ферсте сдержал слово. По непонятной причине в карцере погасло электричество. Перегорели предохранители. Шюпп обследовал кипятильник в помещении Мандрила и потребовал, чтобы Ферсте ему помог. Мандрил с недоверчивым видом стоял рядом, он неохотно допускал заключенных в свои владения. Между Шюппом и Ферсте установилось безмолвное понимание. Шюпп избегал всякой интимности. Кратко и деловито он объяснил уборщику, что тот должен делать: держать кипятильник, пока сам он отвинчивает гайки. Обстоятельно осмотрел он внутренности кипятильника и не нашел никакого повреждения.
- Кипятильник в порядке, - объявил он и добавил, переходя на словоохотливый тон: - В случае короткого замыкания обычно виноваты эти штуки.
- Перестань болтать, - грубо оборвал его Мандрил, - и чини, что надо.
- Так точно, гауптшарфюрер, - послушно отозвался Шюпп и стал обращаться к Ферсте лишь с деловыми замечаниями.
Проверяя выключатель, он заметил:
- Проводка, кажется, мертва.
Верным чутьем заключенного уборщик тут же понял шифр намека.
Контакт, установившийся между заключенными, дал им возможность, несмотря на присутствие Мандрила, объясняться и дальше.
- Гауптшарфюрер уже сам исследовал аппарат и ничего не нашел, - сказал Ферсте.
Шюпп безобидным замечанием стер шифр:
- Придется осмотреть проводку. Где-нибудь должно быть короткое замыкание.
"Они ищут тех, кто в аппарате, а Гефель не умер. Он пока ни в чем не признался". Так Шюпп истолковал иносказание Ферсте. Это были ценные сведения. Но как устроить, чтобы с помощью Ферсте быть в курсе дальнейшей судьбы обоих арестованных? Не мог же Шюпп целыми днями возиться с ремонтом проводки!
- Зачем тебе нужно осматривать проводку? - брюзгливым тоном осведомился Мандрил.
Шюпп успокоил его.
- Это пойдет быстро, гауптшарфюрер. Вероятно, где-нибудь порвался провод.
Он попросил Ферсте принести стремянку и принялся осматривать провода, шедшие под потолком. Ферсте держал лестницу. Начав с помещения Мандрила, они метр за метром продвигались в глубь темного коридора. Мандрил стоял в дверях своей комнаты и наблюдал за ними. С этим мрачным зверем надо было обращаться осторожно. Шюпп молча продолжал работу. В то же время мозг его усиленно изыскивал способ безопасно поговорить с Ферсте. Они молчали, но напряженно ждали, чтобы сказать друг другу хоть несколько слов, а это стало бы возможно, если бы Мандрил не шел следом. Они двигались по коридору все дальше, и расстояние между ними и Мандрилом увеличивалось. Но, может быть, он крался за ними?
Чтобы усыпить его подозрения, они развили усердную деятельность, громко произнося слова, предназначенные для слуха Мандрила: "Поставь стремянку чуть круче… Так, хорошо… Держи крепко!.." В то же время они успевали тихо обмениваться другими словами.
- Зайду к тебе завтра…
Не дожидаясь ответа Ферсте, Шюпп поднялся по лесенке и стал возиться с проводом.
Оба не спускали глаз с Мандрила. Это не мешало Ферсте с интересом следить за работой электрика. Шюпп сошел вниз и, когда они вместе переносили стремянку, сказал:
- Ну, посмотрим теперь последний участок.
На что Ферсте шепотом ответил:
- Если Гефель сдаст, я нагнусь поправить башмак… Шюпп понял, этого было достаточно, чтобы наладить дальнейшую передачу известий. Он влез на стремянку и вскоре крикнул Ферсте:
- Все в порядке!
Они обменялись взглядом, все необходимое было сказано. Вместе понесли они стремянку по коридору.
- Ну, что там? - злобно заворчал Мандрил.
Шюпп поднял плечи, выражая сожаление.
- Здесь я в проводке ничего не нахожу. Надо выйти наружу и осмотреть ввод.
Воздушный провод под фронтоном здания, опускаясь, переходил в подземную линию. Место соединения находилось невысоко над землей. Здесь провод был порван. Шюпп усмехнулся. Ферсте был находчивый малый.
Шюпп тут же устранил небольшое повреждение и вернулся в карцер. Он ввинтил новые предохранители, и вспыхнул свет.
Скупой на слова Мандрил, по-видимому, был доволен.
- Что же там стряслось?
- Ничего особенного, гауптшарфюрер: короткое замыкание у ввода подземной линии.
- Почему же ты сразу не поглядел там?
Шюпп с невинным видом развел руками.
- Если бы можно было всегда заранее знать…
Мандрил не нашел что возразить электрику и отпустил его надменным кивком. Шюпп повесил свой ящик с инструментами через плечо. Когда Шюпп покидал карцер, Ферсте уже не обращал на него никакого внимания.
Шюпп сообщил Кремеру о том, что ему удалось узнать. Казалось бы, тот должен был слушать его с интересом. Староста лагеря, как обычно, сидел за столом, широко расставив локти и подперев кулаками подбородок. Но скоро он перестал воспринимать слова Шюппа, который красочно повествовал о том, как ему удалось перехитрить Мандрила. Гефель устоял!.. Лишь теперь Кремер понял, в каком волнении он жил с минуты ареста Гефеля. Он любил Гефеля, хотя и суровой любовью. Проклинал его, а теперь снова любил.
Один вопрос электрика вывел Кремера из задумчивости.
- Гефель входит в руководство? - И, словно этот вопрос испугал его самого, Шюпп быстро добавил - Ты можешь и не отвечать.
Кремер поднял глаза и молча посмотрел на Шюппа. Тот прочел в этом взгляде ответ и больше не стал спрашивать, ему было достаточно и этого. Они сидели друг против друга, занятые каждый своими мыслями. Кремер преодолел наконец свое волнение и почувствовал к Гефелю братское чувство.
- Из-за этой глупой истории с ребенком они теперь могут отправиться на тот свет.
Он задумчиво уставился перед собой.
- Надо рискнуть, - сказал Шюпп, - и вызволить их из карцера.
Кремер недоверчиво рассмеялся.
- Как ты это устроишь?
- Через Цвейлинга!
Ответ Шюппа был не случайным. Но Кремер покачал головой.
- Этот пес и упрятал их туда.
- Знаю, - кивнул Шюпп. - Пиппиг мне рассказал. Вот потому и надо попытаться. В штрафной команде ведь уже раз удалось.
Однако Шюпп не мог убедить Кремера.
- Там было совсем другое, - ответил он.
Несколько лет назад группа политических заключенных из-за широко задуманной провокации, которую подстроили уголовные элементы, попала в штрафную команду и была освобождена оттуда лишь благодаря сплоченности товарищей в лагере. Несмотря на возражения Кремера, Шюпп упорно отстаивал свою мысль. Он быстро наклонился к Кремеру.
- Цвейлинг хочет иметь лазейку и тут и там, но ни с кем не хочет связываться крепко. На этом можно сыграть. Надо напустить на него Пиппига. Может, мне поговорить с Пиппигом?
На миг в Кремере поднялось отвращение. Он не был против того, чтобы использовать эсэсовцев, когда требовалось отвести опасность от товарищей, - к этому уже прибегали в случае со штрафной командой. В тот раз товарищи попали в беду из-за уголовников. Теперь же именно из-за эсэсовца Гефелю и Кропинскому грозила гибель.
И как раз этот доносчик должен будет… Какая дикая мысль! Тем не менее Кремер стал напряженно размышлять. Между начальником лагеря и Клуттигом была вечная вражда. Клуттиг мирволил содержавшимся в лагере ворам, а начальник предпочитал политических. Если бы удалось натравить Цвейлинга на начальника лагеря…
Кремер верил, что у Пиппига хватит на это ловкости. Круглые глаза Шюппа с волнением следили за Кремером. Тот что-то ворчал, проводя ребром руки по столу, и не произносил ни да ни нет.