А пока летчики отряда приступили к освоению только что полученных с завода, пахнущих лаком палубных торпедоносцев "Мицубиси-97". На переучивание были даны минимальные сроки. Летать приходилось много, почти каждый день. Летчикам не разрешалось выходить за пределы авиабазы. В немногие свободные минуты приятели вспоминали посещение "Дзинрэй" и шутили над Хоюро Осада.
– Ну как вам понравилась русская водка, Хоюро-сан? – начинал Кэндзи Такаси.
– По-моему, она немного крепковата? – включался в игру Ясудзиро.
– Не успел даже распустить шнурки нижнего белья, – сознавался Хоюро.
И все трое заливались смехом.
Дело в том, что изрядно подвыпивший Хоюро пригласил "очаровательную даму" из "Дзинрэй". Благополучно добравшись до номера, он с трудом забрался на непривычное сооружение – кровать и, едва коснувшись головой подушки, погрузился в глубокий сон. Дама, проскучав до рассвета, ушла, не дождавшись пробуждения Хоюро. Однако по счету, предъявленному ему, пришлось оплатить не только первый законный час любви, но и все последующие пятнадцатиминутки.
– Ничего, – улыбался Хоюро, щуря и без того узкие глаза, – я все наверстаю в следующий раз. Пусть только нам разрешат отпуск.
Ясудзиро летал много и охотно. Приятели не отставали от него, внося в летное дело дух тщательно скрываемого соперничества. Быстро мелькали дни, заполненные ревом самолетных моторов и грохотом бомб на учебном полигоне.
В начале марта 1941 года группу летчиков, освоивших "97", во главе с Моримото откомандировали в авиагруппу, базирующуюся на борту авианосца "Акаги"
2
Авианосец, который раньше приходилось им видеть только издали, превзошел своими размерами все их ожидания. Даже невозмутимый Моримото свистнул от удивления, когда их катер причалил к трапу, взметнувшемуся вверх, будто пожарная лестница на крышу многоэтажного дома.
– Не будем торопиться, – остановил капитан-лейтенант Моримото Хоюро Осада, собиравшегося первым ринуться вверх. – Посмотрим, как по нему ходят аборигены. Не люблю быть жертвой шутников, а их здесь вон сколько собралось!
Моримото кивнул вверх. С палубы на них смотрели десятки моряков, готовых потешиться над неопытностью новичков. Но потехи на сей раз не произошло. Тренированные мускулистые парни почти так же ловко, как и бывалые моряки, поднялись на разлинованную белыми полосами палубу, напоминающую солидный отрезок мощной автострады или сдвоенное футбольное поле. Вдоль правого края палубы стальными пагодами громоздились надстройки, дымовые трубы и ажурные мачты, переплетенные тросами радиоантенн, – все вместе это здесь называлось островом.
После представления командиру авиагруппы капитану второго ранга Футида летчиков разместили в смежных каютах, удобных и просторных, как номера первоклассного отеля.
В конце апреля "Акаги" вышел в учебный поход. Пилоты авианосной группы приступили к тренировочным полетам. Одним из первых с авианосца на "97" слетал Моримото. А через неделю разрешили подняться в воздух и новичкам.
Ясудзиро, разбуженный на рассвете, жмурился от свежего ветра, вызванного быстрым ходом корабля. Он с интересом наблюдал, как самолетоподъемник извлекал тяжелую машину из глубоких недр авианосца на взлетную палубу.
Погода благоприятствовала полетам. Утро, родившееся на востоке, обещало быть безоблачным. По команде Моримото, назначенного командиром отряда торпедоносцев, они заняли места в кабинах самолетов, установленных на катапультных устройствах. Ясудзиро вспомнил слова инструктажа, который накануне провел с ними Моримото: "Взлет с катапульты ненамного сложнее обычного, и вы с ним справитесь свободно. А вот посадка на авианосец – это цирковой номер. Отнеситесь к этому элементу с предельным вниманием. Особенно к расчету. Не гоните лишнюю скорость на планировании, но и не теряйте ее. Провалиться без скорости до начала палубы – это самый верный способ врезаться в корму, со всеми вытекающими из этого последствиями".
"Акаги" развернулся против ветра и, развив предельную скорость, приступил к выпуску самолетов в воздух.
Первым взлетел Хоюро Осада.
Взревели на полную мощность двигатели. Рывок катапульты швырнул машину в воздух. Слегка качнув крыльями, "97" перешел в набор высоты. С взлетом Хоюро справился неплохо. Сделав три круга над "Акаги", он стал заходить на посадку. Ясудзиро и Кэндзи, сидя в кабинах, внимательно следили за планирующей машиной товарища. Приближался самый ответственный момент полета – посадка на зыбкую палубу авианосца.
Расчет Хоюро сделал с перелетом. Машина снижалась несколько выше расчетной глиссады, и "97" был отправлен на второй круг. Очередной заход удался – торпедоносец приземлился в заданном месте, но произошла какая-то неисправность тормозной установки. Промчавшись через все аэрофинишеры, натянувшие свои тросы поперек палубы, самолет не зацепился за них посадочным крюком. Пытаясь остановить машину, Хоюро намертво зажал тормоза. Из горящих колодок пошел дым, однако палуба катастрофически заканчивалась, и летчик дал газ, чтобы уйти на взлет. Замедливший скорость самолет дико взревел и, чуть подпрыгнув над обрезом палубы, тяжело рухнул в воду. Форштевень авианосца промчался со скоростью курьерского поезда над местом падения.
Хоюро и его экипаж были, вероятно, убиты в момент тарана, а может быть, просто ушли на дно океана вместе с обломками машины, не успев освободиться от привязных ремней. Океан принял жертву. В кильватерной струе авианосца не осталось даже щепок от погибшего самолета.
Прощайте, друзья! Самому старшему из вас был двадцать один год…
Происшествие было настолько быстротечным и ошеломляющим, что никак не укладывалось в сознании Ясудзиро. Он не мог сидеть больше в кабине, открыл колпак и спустился на палубу.
Мгновенная гибель экипажа не остановила полетов. После проверки тормозных устройств командир авиагруппы "Акаги" Футида приказал продолжать работу.
Моримото нашел Ясудзиро в курилке, где тот жадно докуривал вторую подряд сигарету, пытаясь забыть врезавшуюся в память сцену падения за борт "Мицубиси" Хоюро Осада. На непроницаемом лице Моримото не было никаких следов волнения, как будто он и не видел катастрофы. Командир отряда щелкнул портсигаром и, прикурив сигарету, сказал будничным тоном, точно приглашая на прогулку по взлетной палубе:
– Ясудзиро-сан, сейчас полетите вы.
Ясудзиро вздрогнул и отшатнулся от Моримото, словно от палача. Но он тут же взял себя в руки.
– Хорошо, сэнсей – ответил с поклоном, пряча от Моримото растерянность. Голос его слегка дрогнул, что, видимо, не укрылось от проницательного. наставника. Погасив недокуренную сигарету, Ясудзиро тут же закурил новую. Ему хотелось еще чуть-чуть оттянуть время посадки в кабину.
– Будьте, Тораноко, внимательны. Не стоит излишне волноваться и расстраивать себя грустными мыслями. Все будет отлично. Я верю в вас. – Хлопнув слегка Ясудзиро по плечу, Моримото весело рассмеялся.
"Неужели в его душе нет никакого сострадания к судьбе погибших подчиненных? – удивился Ясудзиро. – Пожалуй, он так же рассмеется, если из полета не вернемся и мы".
Тяжело ступая по ступенькам трапа непослушными ногами, Ясудзиро поднялся на полетную палубу. Матросы деловито сновали у его самолета, установленного на катапульту. Штурман и стрелок уже заняли места в кабинах.
– Пятерка, ускорьте взлет! – приказали с "острова" по громкоговорителю. Сжав зубы, Ясудзиро забрался в пилотскую кабину. "Хорошо бы выпить чашку сакэ", – думал он, облизывая пересохшие губы.
Приготовясь к запуску, Ясудзиро огляделся. Бескрайний океан, поглотивший экипаж Хоюро, безмятежно сиял солнечными бликами. Ничто вокруг не напоминало о сегодняшней катастрофе. Словно не было никогда на свете Хоюро и его экипажа. Три молодых парня ушли из жизни незаметно. "Вот так же будет идти жизнь, когда не станет и меня", – думал Ясудзиро, запуская левый мотор.
Вскоре привычная работа и дефицит времени отвлекли его от мрачных размышлений. Вот все готово. "Взлет!" Оператор катапульты открыл кран. Пар, ворвавшись в цилиндр катапультной тележки, толкнул закрепленный на ней самолет. Увлекаемая энергией сжатого пара и полной тягой моторов, машина устремилась по направляющим. Ясудзиро успел ощутить только резкий толчок, после которого центробежная сила вдавила его в сиденье. Но это продолжалось какие-то три-четыре секунды. Затем перегрузка исчезла, и он почувствовал, что самолет находится в воздухе.
Выждав еще несколько секунд, пока наросла скорость, он потянул штурвал на себя. Послушная машина пошла вверх. Метрах на трехстах Ясудзиро окончательно пришел в себя и успокоился. Теперь он находился в привычной рабочей обстановке, не оставляющей времени для посторонних эмоций. Штурман самолета мичман Судзуки тоже ободрился.
– Полный порядок, командир! – крикнул он, показав большой палец, и уткнулся в карту, занявшись навигационными расчетами.
Выполнив несколько кругов над "Акаги", бороздившим лазурную океанскую воду, Ясудзиро приготовился к посадке. Выпустил шасси и закрылки и вдруг снова ощутил приступ беспокойства и неуверенности. Уж очень короткой и узкой казалась ему сверху разлинованная палуба. От большого напряжения лоб и спина покрылись холодным потом. Он приподнял с глаз очки, смахнул рукавом куртки с лица пот. "Сейчас нельзя ошибаться", – приказал он себе и перевел самолет на снижение.