- Вот и хорошо, мальчики, - сказала Светлана. - Чур больше не ссориться. Слышите? Не ссориться, - повторила она. - А теперь - домой.
Всю дорогу Светлана разговаривала о делах класса, об экзаменах, о переходе в новое здание, о пристройке, где открывается актовый зал со сценой.
Шилов восхищался новеньким спортивным оборудованием - параллельными брусьями, матами, кольцами на веревках, шведской лестницей.
- Вот где можно, - говорил он, - развить мускулатуру и стать сильным.
Я мечтал появиться на сцене, у суфлерской будки, и растянуть меха своей гармошки перед певцами и плясунами школы, чтобы порадовать маленьких зрителей накануне их ухода в трудовое колхозное лето.
Через четверть часа мы были уже в Губине. Мария Михайловна, ожидавшая прихода дочери раньше, выбежала на крыльцо, когда мы остановились у палисадника Сидельниковых.
- Ах, вот вы где, блудные детки! - сказала она, вытирая о передник руки. - Думала, вы не придете сегодня. Поздно. Заночуете в Удиме. Ну, здравствуйте, кавалеры? Спасибо, что привели мою гостью.
- Ничего не стоит, Мария Михайловна! - в один голос ответили мы.
- Заходите. Чаем с вареньем угощу.
- Спасибо. Мы домой пойдем, - сказал Шилов.
Вечером он засиделся у нас до одиннадцати ночи, пока
отец не вернулся с партийного собрания. Застав нас вместе, он повеселел, приятно улыбнулся и, накрывая стол, спросил:
- Как поживаешь Миша?
- Спасибо, Влас Иванович. Хорошо.
- Помирились?
- Конечно.
- Молодцы! Всякая ссора красна мировою.
Улыбка осветила лицо Шилова:
- А как вы узнали, что мы с Сашей ссорились?
Отец расставил стаканы с молоком, подложил хлеба,
сел за стол против Шилова и с хитроватой улыбкой в глазах сказал:
- Земля слухом полнится. Слыхал такую поговорку?
- Слыхал.
- Так вот, - продолжал отец, - дело прошлое, а интересно знать, из-за чего у вас сыр-бор загорелся?
Я поспешил Шилову на выручку. Вопрос отца одинаково касался обоих. Но мне не хотелось, чтобы Шилов, который никогда не хитрил в разговоре с моим отцом, раскрывал ему настоящую причину ссоры.
- Из-за общественных поручений, - пояснил я, показав Шилову, о чем должна идти речь.
- А точнее?
Шилов отодвинул пустой стакан, поблагодарил отца за ужин и, переглянувшись со мной, сказал:
- Вот вы меня, Влас Иванович, похвалили. Мне приятно. Хочется еще делать что-нибудь хорошее. И я делал…
Отец задумался:
- Не знаю, правильно ли я тебя понял, Миша. Но мне кажется, что общественные поручения ты выполнял за похвалу.
Шилов оживился. Он нуждался в мнении взрослого человека:
- Вот именно! За работу получают деньги. А за общественные поручения - ничего. Это несправедливо. Я так считал.
- А если тебя учителя не похвалили?
- Я отказывался от поручения.
В словах Шилова угадывались мысли Татьяны Федоровны. Это насторожило отца и поставило его в затруднительное положение:
- А ты как, Саша?
- Я считаю, - ответил я отцу, - что всякое поручение нужно выполнять на совесть, не ожидая похвалы. Отец убедился, что я прочно усвоил его науку, и внутренне возгордился, но ничего не сказал. Он не допускал и мысли, чтобы в грубой форме унизить достоинство Шилова, и, решив на жизненных примерах показать его неправоту обратился к нему с вопросом:
- Ты слыхал, Миша, о событиях в Испании?
- Как же… Политинформации проводил в классе.
- Похвально. Значит, тебе известно, что многие наши товарищи едут в Испанию сражаться за республиканцев против генерала Франко?
- Даже из нашей Северной области есть.
- Верно. Скажи, пожалуйста. Кто их посылает в чужую страну умирать под фашистскими бомбами?
- Никто. Интернациональный долг, - не задумываясь, ответил Шилов.
- То-то же. Твой отец тоже добровольцем воевал в гражданскую. Учти… Награду имеет - именные часы. И от кого? От самого Хаджи-Мурата…
Невзоров сел за письменный стол.
- Ясно, - сказал Невзоров, заглядывая в вопросник. - Саша, чем вы занимались в каникулярное время и как проявлял себя в работе Шилов?
- После пятого класса, - улыбнулся Ершов, - Татьяна Федоровна устроила Шилова подсобным рабочим по формированию плотов, начальник запани не мог отказать в приеме на сезонную работу рослому парню, который никому не уступал в силе и склонности с багром в руках работать на реке. При этом мать поставила непременным условием заработать мануфактуры на сарафан и сестре на платьице, потому что Валентина пойдет к Федору Петровичу во второй класс, а сплавщиков отоваривают мануфактурой.
Я тоже отпросился у отца последовать примеру Шилова, чтобы на заработанные деньги справить костюм и хромовые сапоги в "гармошку".
Мы рьяно принялись за дело, а после работы зачастили в клуб запани. Я включился в подготовку самодеятельности, которая пользовалась успехом среди молодежи. Шилов пристрастился к спорту. Вступил в ОСВОД, сдал нормы на значок ГТО, участвовал в соревнованиях по гребле и плаванию и не раз был в числе призеров, особенно по плаванию.
- Существенная деталь. Стало быть, он не мог утонуть при любых обстоятельствах, - записал Невзоров. - Продолжайте, Саша.
- К началу занятий мы возмужали, окрепли и пришли в шестой класс с оборонными значками. Семиклассники завидовали нам.
- Смотрите, - говорили они, - значки! Откуда эти мордастые взяли их? Неужто купили на базаре?
- Ты что, смеешься? - возражали другие. - Разве значки продаются? Это же награда… Все равно, что орден.
- Чудно.
Учителя ставили нас в пример другим ученикам. Выступая на сентябрьском педсовете, Дмитрий Михайлович, ссылаясь на наши успехи, призвал педагогический коллектив к изучению опыта классного руководителя Лютиковой по соединению трудового воспитания с оборонно-патриотической работой.
В шестом классе мы стали учиться у самого директора, преподававшего новый предмет - физику. Сам предмет тоже интересовал нас и обещал в будущем путевку в мир техники.
- Знаешь, Саша, - сказал мне после первого урока Шилов, - нам с тобой физика больше других предметов нужна.
Я соглашался, понимая, что с изучением тепловых двигателей можно получить постоянную прописку в автотракторном парке и после окончания школы работать у моего отца - старшего механика опытной станции.
Но, к нашему огорчению, в учебнике не оказалось тепловых двигателей.
- Какая же это физика, - возмущался Шилов, - если в ней нет двигателей внутреннего сгорания?
- Терпение, терпение, молодой человек, - успокаивал его Дмитрий Михайлович. - Поберегите ваше внутреннее горение. Не спешите. Будут и двигатели. Только не сейчас - в седьмом классе.
Взяв в библиотеке учебник, мы принялись за "физику-7". Первая тема нас порадовала, но когда мы прочитали статью и рассмотрели схемы устройства двигателя, Шилов захлопнул книгу и отодвинул ее в сторону.
- Чепуха! - рассердился Шилов. - По этой физике управлять трактором не сможешь. Здесь только общие принципы работы двигателя.
- А ты после этой статейки хотел за руль садиться? Нет, дорогой, надо попотеть с годик, пуд соли съесть, а потом руки протягивать к рулю. Нам, пожалуй, сейчас не физика нужна.
- А что?
- Я видел дома на полке руководство по подготовке трактористов. Называется оно "Трактор ЧТЗ С-60". Если хочешь, попрошу у отца. Не откажет.
- Спрашиваешь. Конечно, попроси.
В свободные часы мы изучали гусеничный трактор "С-60" с лигроиновым двигателем. Когда заходили в тупик, отец помогал нам. Шилов, ссылаясь на занятость, отказывался от поручений классного руководителя и ничего не делал в школе, если не считать политинформации, проведенной им в декабре, по поводу принятия новой конституции. Мне по-прежнему приходилось руководить самодеятельностью класса и часто приносить в школу гармошку.
Шилов раньше уходил домой, когда я задерживался на репетициях, и, скучая от безделия, поглядывал в окно. И только по субботам мы вышагивали по большаку вместе, потому что провожали Светлану.
Наступили каникулы, которые совпадали по времени с окончанием посевной и началом ремонта техники к уборке урожая. Мы не пошли на сплав, хотя и не теряли связи с клубом запани, а попросили моего отца зачислить нас в ремонтную бригаду машинного парка, чтобы изученный трактор увидеть в натуре, пощупать руками и привести в движение мертвые узлы двигателя.
- Как же я вас зачислю? Вы же несовершеннолетние и не имеете паспортов, - отговаривался отец.
- Очень просто, - гордо приподняв голову, ответил я отцу. - Мы не потребуем у вас зарплаты. Будем работать бесплатно.
Посоветовавшись с председателем рабочкома, отец сказал нам, что с 20 июня мы принимаемся на работу и будем получать зарплату в зависимости от того, сколько заработаем.
После трехдневной стажировки отец определил нас в звено Сидельникова, доброго папаши Светланы, где предстояло наполовину разбирать трактор с заменой изношенных деталей и целых узлов.
- Что я с ними буду делать? - с поникшей головой пожаловался Николай Петрович отцу. - Ведь они совсем еще дети. А главное - трактора не знают.
Отец насмешливо улыбнулся и, мягко сверкнув глазами на Сидельникова, промолчал. Прошло две недели. Он встретился с Сидельниковым в коридоре конторы и остановил его, придержав за плечо:
- Ну, как там мои герои? Привыкают?
- Вы знаете, Влас Иванович, - как бы извиняясь перед отцом, проговорил Сидельников, - действуют, как заправские слесаря.
- Серьезно?
- Лучше меня знают трактор.