Одному бедолаге уже ничем нельзя помочь. Его ранило в шею. Серое лицо, шейная артерия разорвана, он истекает кровью и испускает свой последний вздох. У другого стонущего солдата осколочные ранения в туловище и ноги. Виссе приподнимает его голову и сует ему в рот раскуренную сигарету. Удивленный, не ожидавший такого от офицера, румын смотрит на Виссе, улыбается ему искаженной от боли улыбкой и пытается подавить свои стоны.
- Спасибо, много большое спасибо, немецкий господин офицер! - шепчет он.
Виссе обращается к другим румынам, нарушая их покой:
- Товарищи раненые! Отнести назад! А потом со своими двумя пулеметами - тра-та-та - сейчас же обратно! Только поживей!
- Так точно!
С западного направления неожиданно гремят выстрелы нескольких зенитных орудий и достают со стороны флангов русские танки, которые спешно маневрируют, чтобы, развернувшись дугой, выйти из сектора обстрела зенитных пушек, дальнобойность которых как минимум два километра.
Два подбитых танка останавливаются. Из одного, в который попали сзади, валит черный, маслянистый чад. Расстояние не позволяет Виссе разглядеть, горит он или только поврежден. Другие танки разворачиваются на восток и исчезают в лощине.
В позе Наполеона: одна рука за спиной, вторая за лацканом форменного кителя, мрачно бубня что-то про себя, капитан Станческу ходит взад и вперед.
Он резко останавливается и указывает на русских.
- Ни одного человека из русской пехоты! - говорит он по-французски, если и не совсем правильно, но весьма бегло.
- Да, русским тоже нужна передышка.
Во всяком случае, не потребуется никакой особой обороны, чтобы отразить пока еще слабые атаки противника и сдержать его.
Станческу хочет ехать обратно, чтобы проинформировать генерала.
Спасаясь от артобстрела, румынский водитель угодил на своей машине в яму на бездорожье. Кипя от гнева, Станческу орет на водителя, который, несмотря на холод, уже весь взмок, напрасно стараясь вытащить вездеход. У Виссе такое впечатление, что, не подоспей он к ним вовремя, капитан набросился бы на водителя с кулаками.
- Может получиться, если и мы подналяжем!
Виссе упирается в машину сзади, и Станческу с выступающими от напряжения жилами на лбу, краснея от натуги, тоже толкает машину. Водитель жмет на газ, но колеса буксуют, машина не двигается с места.
- Ничего не поделаешь! - сдается Виссе, выдохшись и тыльной стороной ладони вытирая пот со лба.
Вокруг них уже некоторое время стоят пять верзил из числа немецких солдат, которых Виссе замечает только сейчас. Они с удовольствием смотрят, как надрываются офицеры. Виссе упирает руки в бока.
- Не будут ли господа так любезны помочь нам?
- Ах, это совершенно бессмысленно, господин обер-лейтенант! Или, как ты считаешь, Францль?
- Вы что, собираетесь сначала провести экспертизу?
Тот солдат, которого назвали Францлем, раздражающе медленно смотрит по сторонам и, засунув руки в карманы, не спеша, отправляется вокруг машины посмотреть, как она застряла в яме. Он отрицательно качает головой.
- Ничего не поделаешь, мы только зря намучились бы.
- Ну, я же говорил!
Один из них говорит на берлинском, а другой на венском диалектах: ничего себе смесь! Три других солдата из осторожности отошли назад и заинтересованно смотрят на происходящее.
- А ну-ка, подналяжем вместе! - командует Виссе.
- Мы так и сделаем и поможем вам, господин обер-лейтенант, как только прицепите свою машину к тягачу.
- Да, а раньше нет никакого смысла! Виссе особенно огорчает, что его не поддерживает даже земляк из Вены.
- Из какой вы части? - прикрикивает он на них.
- Да это не так-то просто сказать. А зачем вам знать, господин обер-лейтенант? Виссе взбешен до предела.
- Мы как пожарная команда, где горит, туда и посылают! Мы давно уже числимся "для особых поручений"! - вставляет берлинец.
- Мы воюем на свой страх и риск! - поясняет венец.
"Оно и видно", - усмехается про себя Виссе. Это настоящие, не привыкшие церемониться фронтовики, способные черта достать из преисподней, но позволяющие разговаривать с собой только по-хорошему.
- Так, где же ваш тягач? - этот вопрос не больше чем дань примирительной уступчивости, поскольку, дребезжа и сотрясаясь, со скоростью улитки к ним приближается трофейный русский трактор с прицепленной противотанковой пушкой и унтер-офицером за рулем.
- Вы случайно не видели где-нибудь в этой местности русские танки? - изо всех сил кричит унтер-офицер, дергаясь от тряски мотора.
- Можете нас вытащить? - показывает Виссе на застрявшую машину.
- Это можно. Нам надо обеспечить прикрытие от танков, но не знаем, для кого и какой здесь расклад?
- Наверно, для нас. Там проходит румынская линия обороны, примерно километрах в четырех от Гавриловки. Окопы сзади нас заняты румынами, а там, напротив, на косогоре, уже расположились русские! - объясняет Виссе унтер-офицеру.
- А танки, господин унтер-лейтенант? Нас выслали час назад для подавления танковой атаки. Нам было сказано, что в бою участвуют и штурмовые орудия, а также тяжелые зенитные пушки. Но я нигде ничего не вижу!
- Четверть часа назад там, напротив, по берегу реки ползали четырнадцать КВ-1 и КВ-2. Они намеревались атаковать нас, но попали под зенитный обстрел справа и удрали. Надеюсь, они не обойдут нас слева. Пойдемте, я сам осмотрю с вами обстановку, - говорит Виссе унтер-офицеру.
Обходя вершину холма, Виссе и унтер-офицер осматривают открывающуюся перед ними балку. На восточном конце ее сгрудилась куча танков.
- А вот и "наши" КВ-1 и КВ-2! - констатирует Виссе, глядя в бинокль.
Виссе ищет высоту, пригодную для установки орудия.
- Вон там три танка двигаются прямо на нас! - восклицает он. - Они были скрыты за отвесным южным склоном балки, и их не было видно.
Два КВ-1 медленно карабкаются на высоту, вероятно, с целью разведки, а третий танк, все время сползая, пытается преодолеть крутой склон.
- Здесь, наверху, у меня была бы выгодная позиция для обстрела!
- Да, прямо как на блюдечке, уничтожить бы их к черту, чтобы и выстрела сделать не успели! У них есть и несколько "Катюш". Меня ими хорошо угостили!
- Установим орудие на переднем скате. Тогда нас не сразу обнаружат. - Виссе загорается и вновь чувствует себя артиллеристом. - Лучше всего побыстрее перебраться через вершину и установить орудие на огневую позицию во взводе. Трактор отправим назад. Он за это время вытащит машину!
- Господин обер-лейтенант, этим чертовым трактором могу управлять только я!
- Тогда я приму командование орудием на себя, пока вы не вернетесь.
Унтер-офицер, которому не особенно улыбается эта охота за танками с такой невыгодной позиции без всякого укрытия, очень доволен.
Охотничий азарт, охвативший Виссе, заражает людей, и им нравится, что Виссе, потея и кряхтя, помогает толкать противотанковую пушку.
Они еще не обнаружены приближающимися танками, закрывшими крышки люков и располагающими ограниченным обзором через смотровые щели. После долгого перерыва почувствовав себя вновь за орудием, Виссе сам устанавливает уровень на прицельном приспособлении.
В бинокль Виссе прослеживает светящийся след первого снаряда.
- В него попало! - берлинец от радости вскидывает руки вверх.
- Не совсем! - В бинокль Виссе удается разглядеть, что снаряд попал в землю перед вторым ползущим на них танком.
- Накрыло!
Второй танк обходит передний. Тот останавливается, на нем вспыхивает маленький красный огненный шар.
Менее чем в двадцати метрах от орудия раздается взрыв снаряда.
- Ну, Францль, теперь давай по нему, а то настанет наша очередь!
- Спокойно!
В то время как задает еще один снаряд, теперь уже метрах в пятнадцати от пушки, и все бросаются на землю, наводчик остается сидеть, соблюдая спокойствие, дважды корректирует, тщательно целится.
- Ну теперь вот он!
- Попадание!
Идущий сзади танк КВ-1 поспешно, насколько возможно, отступает.
- Прекрасно, теперь-то он не забьет нам гол!
Третий танк, почти уже взобравшийся по обледенелому склону, соскальзывает назад. Его закручивает, он подставляет свой бок, куда и попадает снаряд. Часть башни снесена.
- А теперь только бы побыстрее убраться отсюда, а то вы не доживете до вручения значков за уничтоженные танки.
- Они у нас уже есть, господин обер-лейтенант!
Хорошо, что подъехал унтер-офицер. Без тягача не удалось бы перебросить орудие на другую сторону холма.
Русские опять вводят в действие целый артиллерийский дивизион. Снаряды первого залпа ложатся посередине высоты.
Виссе мог бы теперь побежать к машине и смотаться на ней. Но он остается с орудийным расчетом противотанковой пушки и проходит с ним через огневую завесу, которой русские обложили высоту. На обледенелых участках им приходится помогать трактору. Пушка медленно, со скоростью пешехода, карабкается в гору. Втянув голову в плечи, унтер-офицер сидит на своем тракторе. Ожесточенно сосредоточив свое внимание на орудии, под шквалом огня, люди толкают его в гору. Глядя на Виссе, налегающего вместе со всеми, они не пытаются броситься на землю или удрать, и им удается прорваться.
На прощание обер-лейтенант каждому жмет руку.
Мрачный и раздраженный генерал сидит за столом. Он кивает Виссе, ненадолго светлея лицом, чем дает понять, что его раздражение направлено не на обер-лейтенанта.
Майор Биндер, переводчик, в другое время всегда готовый пошутить, сейчас остается серьезным.