- Сообщают о появлении русских танков перед командным пунктом дивизии, господин генерал. Могу ли я в связи с этим просить господина генерала прервать разговор, чтобы препятствовать распространению паники!
- Оставайтесь у аппарата! Господин обер-лейтенант, я требую сейчас от вас полнейшего присутствия духа! Я приказываю вам удерживать свою позицию. Немецкий штаб связи должен остаться там, где он есть!
- Слушаюсь, господин генерал!
- Будем бороться с танками порошком против вшей! Придурок, этот генерал, настоящий придурок! - ругается Безе.
- Кто там еще болтает? - Генерал становится чуть менее спокойным, но продолжает разговор. - Без моего приказа, - говорит он каким-то жужжащим голосом, - дивизионный штаб не смеет переносить куда бы то ни было свой командный пункт!
- Слушаюсь, господин генерал! - Виссе вынуждает себя говорить еще спокойнее, чем генерал. "Мне уже все равно", - думает он.
- 29-я моторизованная пехотная дивизия с танковым дивизионом уже в наступлении и разгрузит вас. Вы слышите?..
Шипенье, треск, кругом что-то воет, взрывается, и разговор прерывается.
Впервые Харро напуган, вспрыгивает со своей подстилки, зажимает хвост между лапами и, скуля, выбегает из бункера, как раз под ноги зондерфюреру, так что тот летит кувырком и при этом так чудовищно ругается, что даже Кнауч громко смеется, хотя ему не до смеха.
- Обер-ефрейтор Зелльнер! - орет Виссе. Весьма неохотно тот возвращается к двери бункера. - Вы остаетесь с ефрейтором Тюннесом у телефона!
- Слушаюсь, господин обер-лейтенант! - спешит заверить его Кнауч.
- Именно сейчас вы оба очень нужны на своем месте, к тому же здесь, в бункере, вы в наиболее надежном укрытии! Безе, позаботьтесь о том, чтобы связь, если она будет нарушена, была немедленно восстановлена. Тем временем радисты должны наладить связь с армейским корпусом. Водителям быть в полной готовности, но машины пока не заводить. Сохраняйте спокойствие и подавайте пример румынам. Каждый сотрудник немецкого штаба связи должен оставаться на своем посту!
- Слушаюсь, господин обер-лейтенант! - Безе прищелкивает каблуком. Ему не по себе. Он впервые так близко видит атакующие танки.
Снаружи, в балке, настоящий ад. Румыны носятся, одни в полном обмундировании, другие без шапок и шинелей, бегают, совершенно не соображая, что делать, натыкаясь друг на друга, тащат ящики по снегу, волокут рюкзаки, свертки.
Шоферы сидят за рулем и поддают газу вовсю работающим моторам.
С одной стороны на грузовики швыряют всякий хлам, с другой - все летит обратно на землю. Румыны взбираются на машины, висят на грязезащитных крыльях, капотах и дерутся за каждое место.
Офицеры бегают, громко выкрикивая приказы и прихватывая свои вещи. Вбегают в бункеры и тут же выбегают обратно.
Настоящая паника. Бронебойные снаряды шипят над балкой, выстрел и разрыв сразу друг за другом сливаются в детонации.
Воздух дрожит от грохота и отвратительного лязганья гусениц.
Только потому, что они не знают, с какой стороны русские танки вторгнутся в балку, еще не началось полное бегство.
Это типичный штаб: здесь - как всюду. Виссе только качает головой. У него приказ - сдержать врага и сохранить позиции. Если кто-то сейчас решительно не вмешается, в любую секунду паника станет необратимой, и он остается один.
Безе должен удержать собственных людей, у которых тоже нет боевого опыта.
Обер-лейтенант внимательно вслушивается в шумы, раздающиеся со всех сторон.
Идущие в непосредственной близости, параллельно балке, вражеские танки, похоже, не обнаружили командный пункт дивизии и повернули к юго-востоку, в направлении командного пункта 1-й румынской пехотной дивизии.
Молодой румынский лейтенант, обеими руками прижимая к себе груду собственных вещей, натыкается на Виссе и хочет бежать дальше. Виссе хватает его за руку и орет на него по-немецки так громко, что остальные румыны вокруг начинают прислушиваться.
- Уж если вы чуть не сбиваете меня с ног, то потрудитесь хотя бы извиниться, господин лейтенант. Что это здесь вообще за базар? Извольте навести немедленно порядок! При таком гвалте невозможно даже поговорить по телефону!
Он берет у лейтенанта сверток с вещами и кладет на землю. Это в основном рубашки, кальсоны, носки.
- Повесьте потом ваши вещи, чтобы они высохли!
Лицо лейтенанта становится пламенно-красным, он встает навытяжку, подбегает к стоящим поблизости румынам и, расставив руки, как будто загоняя кур, громко ругается, пытаясь отправить людей по местам.
Виссе опять взбирается на край балки над бункером и поднимается на соседний холм, откуда дальше и больше видно.
Лейтенант и румыны стоят внизу, замолкшие, и смотрят вверх, на Виссе. Он заставляет себя подниматься на холм спокойно и неторопливо, наверху стоит прямой, как свеча.
Отсюда видна вся долина Червленой. Через холмы, подползая к балке, русские танки уже подошли на расстояние восьмисот метров. Они палят непрерывно из всех орудий.
Внизу стоят румыны и внимательно наблюдают за ним. Тут уж ничего не остается, как держаться и не терять мужества. Он напрягает мускулы, слышит рядом шипение и разрывы и не отходит ни на шаг, когда веер пулеметного огня ложится в двадцати метрах от него.
Он вспоминает свою офицерскую школу, стискивает зубы. Испытание на мужество! Дух должен быть сильнее, чем опасность смерти.
Оставаться хладнокровным! Подумаешь, несколько снарядов, немного пулеметного огня, все неприцельно. Не всякая пуля достигает цели, а если и достигнет, то есть лазарет и отпуск домой - или, по крайней мере, вечный покой.
Он подносит к глазам бинокль и осматривает район боевых действий.
Словно каска ему мешает, он снимает ее, кладет спокойно на землю, снова изучает поле боя. Он насчитывает двадцать Т-34 примерно в пятистах метрах от себя. Они идут совсем медленно, все время останавливаются и стреляют. В полной панике, беспорядочно, по всем холмам, частично безоружные, побросав снаряжение и аппаратуру, бегут румыны.
Те, кто выдержал русскую артиллерийскую атаку, теперь бегут, пытаясь спастись.
Т-34 въезжают в толпу, в самую гущу бегущей толпы…
"За что все это? Что осталось от человека, от личности? Безжалостнее, чем "зайца на охоте, его травят и убивают".
Большинство сил противника, похоже, спешит, не отклоняясь в сторону, осуществить окружение Сталинградского фронта.
Виссе оборачивается. Танки с запада пробиваются к балке! Как появились там русские? Словно тени, танки внезапно выползают из тумана. Да ведь это немецкие танки! Виссе мчится с холма вниз, кричит румынам:
- Немецкие танки идут!
Румыны останавливаются. Надвигающиеся танки с противоположного направления вызвали у них новую панику: они уже считали, что их взяли в клещи.
С холмов в обрыв спускаются сбежавшие со своих позиций обезумевшие от страха румыны. Хорошо, что появляется Безе. Обер-лейтенант просит стоящих поблизости офицеров удержать бегущих. Безе переводит, используя крепкие выражения.
- Людей необходимо удержать и вернуть на позиции. Танки прорвались. Русская пехота должна быть разбита. Мы должны удержать фронт. Назад! - кричит Виссе. - Назад!
Он достает пистолет, снимает с предохранителя, он готов выстрелить, чтобы подкрепить свои слова, добиться выполнения приказа любыми средствами.
Некоторые смелые румынские офицеры также пытаются справиться с хаосом. Разум и спокойствие постепенно пробивают себе дорогу.
- Немецкие танки идут! - раздается многоголосый крик в балке. Майор Биндер уже стоит перед штабным бункером, ожидает Виссе и приказывает водителю генеральской машины отключить мотор.
На высоте к западу от балки появляются немецкие танки. Они направляются к южному краю балки и становятся видимыми. Это немецкие самоходно-артиллерийские установки.
Генерал, опершись здоровой рукой о стол, вглядывается в карту, в очертания фронта, которого больше нет. Он пристегнул пистолет.
- Немецкие танки, господин генерал, поддержка нам, только что прибыли! - говорит Виссе, а сам думает: "Слишком поздно прибыли".
В глазах генерала на какой-то миг появляется блеск. Он испытывает облегчение, сразу находит шутливый тон.
- А я как раз собирался встретить вас словами: "Я хотел бы, чтобы была ночь и пришли пруссаки. Если бы настала ночь, то ночь вечная!" - Он постукивает по своей кобуре. - Я уже был готов к путешествию!
То, что касается пруссаков, Татарану произносит по-немецки, остальное переводит Безе.
- Подполковник Нессельбарт из 243-го дивизиона самоходно-артиллерийских установок. - Он лихо рапортует генералу Татарану. Видно, что ему доставляет удовольствие стоять навытяжку. Он среднего роста, худощавый, крепкий. Пока он подает генералу руку, на его спокойном, симпатичном лице появляется улыбка, вызывающая доверие. Генерал смотрит на него серьезно. Хорошие глаза, живые глаза у этого человека. От него исходит ощущение, что там, где он, все будет в порядке.
- Поздно вы пришли, но пришли! - приветствует его майор Биндер. Он тоже испытывает чувство облегчения.
- А, да ведь мы знакомы! - Нессельбарт рад встретить своего дорожного попутчика Виссе. - Вот, значит, где вы высадились. Итак, какова картина, господа?
Майор Биндер дает короткое описание ситуации, а в это время над балкой вновь завывают русские снаряды.
- Наш фронт южнее Червленой полностью разорван и смят. Где еще сражаются остатки наших рот, нам неизвестно.