Новый страж был настолько уродлив, что мы затрудняемся толком описать его. Короткие кривые ноги и безмерно длинные руки. Огромный горб на спине и похожий на горб вырост на груди. Голос звучал подобно крику павлина; уши походили на обезьяньи, лицо имело сходство с мордой бульдога; рот напоминал жерло печи, а по краям его одиноко торчало несколько зубов, цветом и размером напоминавших лошадиные. Рыжие спутанные волосы имели сходство с лисьей шерстью; из-за злого нрава его нередко сравнивали с волком, а из-за кровожадности - с тигром. Одним словом, глядя на него, трудно было догадаться, к какому роду - человеческому или же звериному - принадлежал сей субъект. Увидев столь ужасное создание, обе дамы в страхе отшатнулись, но изменить ничего не могли: кошмарное существо назначили их сторожем.
- Штольбах, - говорил тем временем Шиндерс, - вам поручено не только надзирать за этими женщинами, но и следить, чтобы они исправно выполняли свою работу: мне не терпится вернуть их капризнице-природе, по ошибке исторгнувшей их из лона своего на землю…
Заперев дверь темницы, оба достойных разбойника удалились.
- Полагаю, дорогая Батильда, - проговорила Аделаида, - теперь даже твои надежды рухнули.
- Нет, сударыня. Обстоятельства наши не изменились, но почему надобно терять надежду?
- А тебе не кажется, что сей ужасный страж сделает нашу жизнь совершенно невыносимой?
- Нет, не кажется; напротив, он - в отличие от предыдущего - может оказаться нам полезным. А нам, сударыня, очень нужна помощь, ибо без помощи нам отсюда не выбраться.
- Ты права, но вряд Штольбах согласится нам помочь. Лицо человека - это отражение его души; а на что можно надеяться, имея дело с таким монстром?
Две недели прошли в тревоге и слезах; и вот как-то раз Аделаида, кою печаль полностью лишила сил, утром не встала с постели и сказала Батильде, чтобы та работала одна, а она более не в состоянии ничего делать. В час приема пищи Штольбах под каким-то пустяковым предлогом вызвал Батильду в сад.
- Возвращайся скорее, - напутствовала ее Аделаида, - я очень плохо себя чувствую.
Пообещав вернуться, как только узнает, что хочет от них стражник, Батильда побежала в сад. Прошел час, а она все не появлялась; тогда Аделаида встала и пошла за ней; она нашла Батильду в слезах.
- О дорогая госпожа моя, - протягивая к Аделаиде руки, рыдала Батильда, - если бы вы только знали, какую цену потребовал негодяй за нашу свободу!
- Не представляю… что он тебе сказал?
- Что без помощи нам бежать не удастся, и он готов нам помочь… но, ах, дорогая госпожа моя, он потребовал, чтобы за помощь его я заплатила своей честью!
- Останемся, останемся здесь, Батильда. Лучше смерть, чем бесчестье.
И принцесса повела Батильду в башню. Едва успели они войти, как появился Штольбах с двумя мужскими костюмами в руках.
Повесив костюмы на стул, стражник обратился к Батильде:
- Девица, вижу, лицо мое внушает вам неизбывное отвращение: окажись Небо ко мне более благосклонно, быть может, вы бы не отказали мне. Так как исправить содеянное Небом я не в силах, я не стану требовать от вас невозможного. Я готов помочь вам бежать и даже принес вам одежду, чтобы вы могли изменить свой облик. За это я потребую награду, в которой, полагаю, вы мне не откажете. Я знаю, у вас есть деньги, поэтому вам придется заплатить мне за услуги. Каждая даст мне по двести флоринов, и я готов сопровождать вас до тех пор, пока вы не окажетесь в безопасности.
- О Штольбах, как вы благородны! - воскликнула Аделаида. - Вы сняли с души моей огромное бремя! Сумма, кою вы требуете, сейчас обременительна для наших кошельков, но так или иначе, мы отдадим ее вам полностью.
В страхе и недоумении взирала Батильда на свою госпожу.
- Молчи, так надо, - быстро шепнула Аделаида, повернувшись к Батильде, - да, дитя мое, так надо! У нас нет других возможностей…
И Штольбах немедленно получил запрашиваемую сумму в золоте и бриллиантах.
- Теперь живо одеваться, - произнес стражник, - время дорого. Мне еще надобно позаботиться о собственной безопасности. Что, если внезапно явится Шиндерс и застанет нас вместе?
Переодевание не заняло много времени. Штольбах открыл ворота, обе женщины сели в лодку, и стражник повез их через пруд к берегу, где начиналась тропа, ведущая в лес. Прежде они ехали по ней на лошадях, но сейчас, когда им пришлось идти пешком, они быстро выбились из сил. Прощаясь с ними, Штольбах посоветовал им идти в мужском платье до самого Франкфурта, дабы их никто не узнал; дав сие наставление, он повернул назад.
Поднявшись на вершину горы, беглянки увидели притулившийся там крошечный трактир. Усталые и голодные, они зашли поесть и отдохнуть, а затем принялись разглядывать друг друга.
- Ах, дорогая подруга, - вздохнула принцесса, - как нам вести себя в мужском обличье? Сейчас нам грозит еще большая опасность, чем прежде. Если наш маскарад обнаружат, нас примут за бродяжек, а так как нам надо хранить тайну, то жаловаться будет некому. Вещи наши пропали; к счастью, у нас остались еще кое-какие средства, помимо тех, что мы отдали нашему освободителю. Идем, положимся на Провидение; до сих пор оно нас не покидало, так будем же надеяться, что не покинет и впредь.
Выйдя из трактира, они в замешательстве остановились, не зная, в какую сторону повернуть.
- Дети мои, - обратился к ним проходивший мимо старец, - вижу, вы никак не можете решить, какой дорогой вам идти. Идемте со мной, у меня в доме вы найдете покой и отдых, а на досуге сможете подумать, какой путь вам выбрать.
Похоже, старец принял их за искателей приключений.
- Нам не требуется ни помощи, ни пристанища, - ответила принцесса. - Сами мы родом из Франкфурта; бандиты напали на нас, ограбили и забрали наших лошадей, и мы вынуждены пешком возвращаться домой.
- В таком случае, - произнес отшельник, - вам у меня будет очень хорошо; домик мой стоит возле самой дороги, что ведет во Франкфурт, и вы, без сомнения, быстро найдете себе достойных попутчиков.
- Послушай, - шепнула Аделаида своей спутнице, - почему бы нам действительно не последовать за этим старцем? Если он окажется порядочным, мы доверимся ему, и он, быть может, даст нам совет или даже поможет выпутаться из положения, в котором мы очутились.
И, приняв предложения старика, они пошли следом за ним. Через пару часов они пришли к аккуратному домику с соломенной крышей; неподалеку журчал прозрачный ручей, а в четырех сотнях шагов, за густой липовой рощей, пролегал широкий тракт.
Когда путники вошли в дом, отшельник предложил им молока и фруктов.
- Хлеба у меня нет, - произнес он, - но надеюсь, что благодаря щедрости путников он у меня будет. Пока же прошу вас подкрепиться тем, что есть, а я постараюсь, чтобы завтрашняя трапеза оказалась менее скудной.
Гости переночевали на ложе из соломы, а ранним утром хозяин дома, собравшись уходить, посоветовал им набраться терпения и дождаться его возвращения.
- Вот, - сказал он, - кувшин с молоком и корзина с фруктами. Ешьте, друзья мои, к вечеру я принесу свежей еды, дабы в моем доме вы ни в чем не нуждались. Однако покидать его я вам не советую: на дорогах кишат разбойники. Дождитесь меня: когда я вернусь, я помогу вам добраться до Франкфурта.
ГЛАВА IV
- Не думаю, сударыня, - с сомнением молвила Батильда, - что здесь мы можем чувствовать себя в безопасности. Несчастья приучили меня не доверять людям, а потому скажу вам, что хозяин наш кажется мне очень подозрительным. Давайте воспользуемся отсутствием его и осмотрим дом.
- Не лучше ли просто бежать отсюда? - спросила Аделаида. - Вон дорога, у нас есть деньги; доберемся до Франкфурта, купим там одежду, подобающую нашему полу, а затем отправимся дальше.
Слушая госпожу, Батильда полезла в карман за кошельком, но не обнаружила его.
- Вы говорите, у нас есть деньги? - горестно воскликнула она. - Увы! У нас их больше нет!
- Праведное Небо! - ахнула принцесса, также шаря рукой в кармане. - У нас ничего не осталось! Все украли, и теперь нас ждут нищета и смерть. Старец оказался негодяем, он обокрал нас, пока мы спали… Что же нам делать?
В отчаянии несчастные упали на ложе, где провели ночь, и залились слезами.
Первой пришла в себя Батильда.
- Давайте, - предложила она, - как мы и хотели, обыщем хижину; возможно, мы сумеем найти украденное.
В спальне хозяина дома они обнаружили низенькую узкую дверцу: кровать почти полностью скрывала ее. Надеясь отыскать тайник, куда старец мог спрятать похищенные у них деньги, они открыли дверцу, и, спустившись по небольшой лестнице, очутились в длинной подземной галерее. Пройдя несколько шагов, они решили вернуться… но увы! Дверь захлопнулась, и они остались в узком коридоре, куда завело их собственное любопытство. Очутившись в кромешной тьме, они двинулись вперед; впрочем, путь сей был единственно возможным.
Не пройдя и пары сотен шагов, они услышали стоны; исследовав углубления в толще стен и ничего там не обнаружив, они двинулись дальше, но чем дальше они шли, тем отчетливее становились стоны.
- О Небо! Где мы? - вопрошали они друг друга. - Неужели мы попали в святилище смерти, и жертвы, принесенные ей, вопиют на алтарях… Неужели пришла пора проститься с надеждой сохранить жизни наши?