- До скорого. Приглашаю вас на концерт. Уверяю, у нас приличная самодеятельность. Придете?
- Возможно, - не совсем уверенно дала она согласие.
- Буду ждать. Как вас зовут?
- Наташа.
- Вот и отлично. А меня - Николай…
Так состоялось знакомство. А через полгода они поженились…
Николай дождался, пока все вышли из автобуса, и поднялся.
- Капитан Громадин, к командиру полка! - Увидел его на выходе дежурный по части.
"Начинается", - с грустью подумал Николай. Теперь ему все припомнят - и самовольство, которое он допускал ранее при маневрах, и вчерашнюю критику. Что ж, первый узелок на память: знай, как спорить с начальством…
Полковник Щипков сидел за столом один, допивал чай.
- Здравствуйте, Николай Петрович. Присаживайтесь, - пригласил он дружелюбно, словно вчера не было никакой размолвки. - Извините, что с места в карьер, дело такое срочное: завтракайте и в штаб, оформляйте командировку в Куйбышев. Перегоните оттуда еще один самолет. Объявите экипажу. "Пчелка" ждет вас. Вылет, - полковник взглянул на наручные часы, - в десять тридцать.
- Надо домой съездить, взять летное обмундирование.
- Поезжайте. Автобус в вашем распоряжении…
Члены экипажа уже уплетали котлеты, не было за столом лишь второго пилота.
- Что, командир, с утра пораньше вводная? - весело спросил штурман, не подозревая, как близок к истине.
- А где Артем? - окинул взглядом зал Николай, отыскивая второго пилота. - Что-то я в автобусе его не видел.
- Наверное, у какой-нибудь красотки под бочком третий сон досматривает, - ответил с улыбкой штурман-оператор. - Сами были холостым, знаете, как трудно после выходных.
Он словно бы осуждал "правака" и в то же время оправдывал. И так всегда. Второй летчик совсем отбился от рук, частенько стал опаздывать на службу - то проспит, то заночует у новой знакомой у черта на куличках, где ни такси, ни попутной машины не поймаешь. Не раз грозился Николай наказать подчиненного, но как накажешь, когда он не только подчиненный, а и друг, нередко вместе вечера коротают, праздники отмечают. И летчик Артем неплохой - хваткий, смекалистый; третий год на правом сиденье, а хоть сейчас ставь командиром - Николай обучил его взлету и посадке, пилотированию по приборам в облаках и ночью; и при дозаправке самолета топливом в воздухе он больше чем наполовину снимает нагрузку с командира экипажа.
Толковый, умный пилот, если б не холостяцкое легкомыслие и южный темперамент. Не красавец и фигурой не Аполлон, а девушки льнут к нему, как пчелы к сладкому. Правда, человек он обаятельный, знает, где и какое словцо вставить.
…Однажды во время летно-тактических учений Артем опоздал на полеты и наткнулся на самого генерала, руководителя учений.
- Почему опоздали? - грозно спросил генерал, доставая блокнот, чтобы записать фамилию нерадивого летчика.
- Непредвиденные обстоятельства, товарищ генерал, - четко вскинул руку к фуражке старший лейтенант. - Роды пришлось принимать. Сын родился - хорошая примета. Летчик будет. А чтобы до генерала дослужил, разрешите, товарищ генерал, вашим именем назвать? Тоже примета: кто первым встретился, такая и судьба уготована.
Все, кто слышал этот диалог, онемели от Артемовой наглости: а если генерал дознается, что у него жены нет?
Суровость с лица генерала исчезла, глаза потеплели, повлажнели.
- Роды - дело серьезное, - сказал он сочувственно и пожал Симоненкову руку. - Поздравляю. Что ж, коль есть такая примета, пожалуйста, назови моим именем…
После полетов полковник Щипков вызвал Николая и Артема к себе в кабинет и велел старшему лейтенанту доложить, когда это он успел жениться и родить сына.
- Кого ты обманывал, меня с командиром экипажа или генерала? - видя заминку, сурово спросил полковник.
- Никого не обманывал, товарищ полковник, - ангельским голосом ответил старший лейтенант. - Разве я сказал, что мой сын родился? Я сказал, что принимал роды. В самом деле, хозяйка моя родила.
Глаза старшего лейтенанта были такими невинными, что Щипков с Николаем рассмеялись и простили нарушителя.
Может, с того раза и скользит Симоненков по боковой дорожке в обход строгих уставных порядков. "Надо, давно надо приструнить "правака"", - думал теперь капитан, без особого аппетита жуя котлету с жареной картошкой.
- Вот что, Валентин Петрович, - обратился Николай к штурману-оператору. - После завтрака все едем в город по своим квартирам. Собираемся в командировку за самолетом. А тебе, кровь из носа, разыскать Артема. Вылет в десять тридцать.
- Да где ж… - заикнулся было оператор, но капитан остановил его.
- Хоть из-под земли. Понял? Если дома нет, погоняй по старым адресам - давно ли вместе шастали? Небось не забыл.
- Я - что, я - пожалуйста, - пожал плечами оператор. - Но не так просто…
2
- Пора, - в который раз сказал Артем, но не вставал, лежал, обняв Наталью за плечи.
- Не пущу, - капризно, по-детски надула Наталья губы. - Не хочу, чтобы ты уходил.
- А думаешь, я хочу?.. Достанется мне от твоего благоверного на орехи.
- Ничего не достанется. А если и так - потерпишь. Я вон сколько терплю. - Она потеребила рукой его волосы и стала целовать в губы.
- Пора. - Артем пружинисто поднялся.
- Ты совсем не любишь меня, - обиженно сказала Наталья. - Вечно торопишься.
- Не говори, милая, глупостей, - отвечал он между поцелуями.
Она обхватила его шею руками, прижалась к сильному, мускулистому телу. Как с ним хорошо! Разве знала она до него, что такое любовь? И почему он встретился тогда, когда она уже замужем, когда есть дочь, ради которой она вынуждена притворяться, лукавить, лгать?
- А ты женился бы на мне, если бы я была свободной? - спросила она, отпуская его, - ему и в самом деле давно пора на службу.
- О чем ты говоришь, Натали! Все в твоей власти - казнить меня или миловать. Я могу хоть завтра написать рапорт. - Он быстро надел брюки, рубашку. - Приказывай, я давно хочу повиноваться только тебе, а не твоему мужу.
Она тоже встала с кровати.
- Подожди, я приготовлю кофе.
- Не надо. Отдыхай. Я ухожу. - Он завозился с галстуком - никак не мог застегнуть крючок - и подошел к зеркалу.
Она встала позади, рядом, разгладила лицо. Кажется, под глазами появилась ниточка морщин. Нет, просто показалось. Правда, усталость чувствовалась, но за такую усталость она готова заплатить и морщинкой…
Взгляд случайно потянулся в окно, на улицу, и она вздрогнула: калитку открывал Николай.
- Что с тобой? - обернулся Артем.
- Муж… - выдавила она с трудом, чувствуя, как подламываются ноги, как деревенеет все тело.
- Одевайся! - почти прикрикнул на нее Артем, и это вернуло ее к действию. Она плохо подчиняющимися руками набросила халат, пыталась застегнуть пуговицы, но они выскальзывали, словно живые существа, боящиеся ее пальцев; тогда она бросилась застилать кровать. Артем накинул мундир и стал помогать ей.
На крыльце уже раздался стук ботинок Николая.
- Иди открывай. - Артем метнулся к дивану, упал на него, прикрывая лицо фуражкой. - Скажешь, что я пьян.
Дальше она выполняла только его команды, плохо соображая, что делает, зачем и что происходит.
- Я тебя разбудил? Прости, дорогая, - говорил Николай в коридоре, где было темновато, и он не обратил внимания на обескровленное страхом ее лицо. - Наш экипаж посылают в командировку…
Он вошел в комнату и увидел на диване своего второго пилота. Остановился, ошеломленный, но лишь на секунду. Окинул комнату взглядом. У Натальи сердце замерло от страха: на столе остались фужеры. Бутылку из-под шампанского она убрала, а про них забыла.
Николай подошел к столу, взял фужер. Хрусталь со звоном треснул, осколки посыпались на пол. По пальцам его потекла кровь. А глаза метали молнии. Казалось, он готов на все. Вот он шагнул к Артему, сорвал с лица фуражку.
Тот приоткрыл глаза, пьяно промычал:
- А-а, командир, привет! Прости…
- Вон отсюда!
Артем приподнялся, встал. Пьяно покачиваясь, пошел к двери, низко опустив голову. На пьяного он не был похож.
Наталья ждала, что Николай набросится на него, убьет или сильно изобьет. У Николая желваки перекатывались на скулах. Но он сдержался.