Два костюма с Савил-роу[56] – один "Томми Наттер", другой "Беннетт, Тоуви и Стил" – сидели лицом друг к другу за столиком возле окна в "Уилтонсе".
– Приятно снова увидеть туземный продукт, – сказал "Беннетт, Тоуви и Стил". – Я уже начал думать, что он отошел в прошлое.
– Раз уж вы затронули эту тему, – произнес "Томми Наттер", – должен признаться, что я питаю слабость к тихоокеанским. Они как-то сочнее, вы не находите? В них больше плотскости, если существует такое слово.
"Беннетт, Тоуви и Стил" не согласился. Вульгарный вкус по части устриц казался ему типичным для "Томми Наттера".
– "Монтраше" немного тепловато, вам не кажется?
"Беннетт, Тоуви и Стил" вздохнул. Он еще на нянюшкиных коленях усвоил, что переохлаждать белое бургундское ни в коем случае не следует.
В "Уилтонсе" его хорошо знали и всегда старались подавать вино, охлажденное именно до этой температуры. Впрочем, если он затеет читать "Томми Наттеру" лекцию, тот разобидится. Люди его пошиба чувствительны до смешного.
– Ну да ничего, – сказал другой. – Я не жалуюсь. Итак. Поговорим о "Мендаксе". С сожалением должен сказать, что материалы Одиссея ничем шифровальный отдел не порадовали. Решительно ничем.
– Они ничего не смогли расшифровать?
– Нет, вскрыть-то материалы они вскрыли. Старый шифр с перестановками букв. Еще довоенный. Совершеннейшая древность.
– Отлично,– хмыкнул "Беннетт, Тоуви и Стил". – И что там было?
– Имена, адреса, номера телефонов. Куча безвредных австрияков. Взятых прямиком из адресной книги Зальцбурга, представляете?
– Старый прохвост.
– Так что вопрос теперь в том,– "Томми Наттер" жеманно покручивал пальцами ножку винного бокала, – вывез ли Одиссей материалы оттуда или так их там и оставил.
– Почтой к нему ничего не приходило. Это нам известно.
– Ваш подсадной друг все еще окупается?
– О да.
– Хорошо, потому что уж больно этот прохвост жаден.
На это "Беннетт, Тоуви и Стил" отвечать не стал. Можно подумать, будто услуги Телемаха оплачивает "Томми Наттер". Он-то, разумеется, именно так и думает, скорее всего, он никогда и не обнаружит, что деньги идут прямиком из кармана "Беннетта, Тоуви и Стила", а не истребываются в государственных фондах. Это было чисто личное дело, однако Кабинет следовало держать в уверенности, что и для него тут есть своя выгода. Негоже, если они поймут, что Служба трудится исключительно для достижения личных целей "Беннетта, Тоуви и Стила".
– Я думаю, материалы по "Мендаксу" все еще там, – сказал он, – вне стен Илиона.
– Вы хотите сказать, в Зальцбурге? – спросил "Томми Наттер", который и в лучшие-то свои времена путался в кодовых названиях.
– Вот именно. В Зальцбурге.
– Вы сами знаете, все это дело в очень большой степени держится на вас. Вы единственный, кто верит в "Мендакс". Мне вспоминается операция, которую вы проводили в семьдесят шестом, и тоже против Одиссея. Чем тогда завершилась игра?
"Беннетт, Тоуви и Стил" бросил на "Томми Наттера" полный подозрительности взгляд.
– Что значит "игра"? – спросил он. – Почему вы употребили слово "игра"?
– Ну, не лезьте в бутылку, старина Я просто имел в виду, что Трефузис стал для вас чем-то вроде навязчивой идеи. И кое-кого из нас это удивляет. Вот и все.
– Вы еще поймете, что это за фрукт. Послушайте. Я никогда не говорил, что верю в "Мендакс". Но если он не существует, зачем Троянцы и Одиссей пытаются уверить нас в противном? Уж в этом-то нам, наверное, стоит разобраться?
– Хм! - произнес "Томми Наттер". – По крайней мере, пока вся операция обходилась нам довольно дешево, тут я не могу не отдать вам должного. Однако у нас нет ни грана доказательств, что Сабо, я снова забыл, как он у вас называется?
– Елена.
– У нас нет ни грана свидетельств в пользу того, что Елена представляет собой что-либо иное помимо верного слуги своего государства. Господи, да Троянцы его только что орденом наградили.
– Тем больше оснований подозревать Одиссея.
– Кстати, а почему "Елена"? Странное кодовое имя для мужчины.
"Беннетт, Тоуви и Стил" отнюдь не собирался давать "Томми Наттеру" даровые уроки гомеровской мифологии. Интересно, в какой школе учился этот тип? По галстуку ничего не скажешь. Галстук у него, вероятно, от каких-нибудь "Биконсфилдских консерваторов" или чего-то столь же непотребного. Гольф-клуб из Хадли-Вуд, Каршалтонские ротарианцы. Тьфу!
– В свое время оно выглядело не лишенным смысла, – ответил он.
– Угу, – сказал "Томми Наттер", втирая в скатерть хлебную крошку. – Так расскажите мне про этих внуков.
– Штефан – шахматист. Через пару месяцев приедет сюда играть. Не удивлюсь, если они будут держать его на длинном поводке.
– И вы хотите, чтобы я выделил вам ресурсы?
– Я был бы крайне рад получить какие-то деньги, если вы об этом. Тут необходима слежка второй степени.
– Завтра я должен буду скоординироваться, как они там выражаются, с Казначейством. На следующей неделе заседание Кабинета. Э, постойте, вы же не собираетесь закурить?
"Иисусе! – подумал "Беннетт, Тоуви и Опил". – На следующих выборах буду голосовать за лейбористов".
Глава четвертая
I
Тим Андерсон с великим тщанием обдумал вопрос.
– Я не уверен, что сравнение с "Оливером Твистом", каким бы соблазнительным и привлекательным – а я последний, кто станет это отрицать, – оно ни представлялось, настолько точно, насколько это представляется с первого взгляда.
– Но простите, доктор Андерсон, сходствооченьвелико. У нас имеется тайный работный дом, шайка мальчиков, служащих персонажу по имени Полтернек, имеется Питер Флауэрбак, прослеживающий связи своей семьи с близнецами Коттон, совсем как мистер Браунлоу в "Оливере Твисте", имеется Флинтер, обращающийся, подобно Нэнси, в орудие отмщения. Разве эти параллели не поразительны?
Гэри подлил немного "Мерсо" прилипшим к экрану телевизора Дженни и Эйдриану.
– Я не хочу показаться человеком, отрицающим перед вами наличие таких повествовательных перекличек, – ответил Тим Андерсон, – однако я определенно обнаружил бы, что сталкиваюсь с личными затруднениями, попроси меня кто-либо отказать этому произведению в принадлежности Диккенсу зрелому, автору "Крошки Доррит" и "Холодного дома". Я ощущаю здесь более полную картину связного мира, нежели та, которую предъявляет нам "Оливер Твист". Я ощущаю более глубокий гнев, я нахожу себя откликающимся на более полное симфоническое видение. Глава, в которой описывается наводнение, сцена, когда вода подмывает берега Темзы и уносит Притон, являют нам примеры событий, предваряющих дальнейшее, и органичных в большей мере, нежели те, с которыми читатель сталкивается в "Оливере Твисте". Я мог бы навлечь на себя обвинения в ошибочности суждений, попытайся я оспорить тот довод, что характер Флинтера представляет собой развитие и Нэнси, и Артфула Доджера, что – и мы не боимся признать это – приводит нас к Диккенсу, испытывающему ужас, к более, если угодно, кафкианскому Диккенсу. Интервьюер кивнул.
– Насколько я понимаю, университет уже продал права на кино и телевизионную экранизацию "Питера Флауэрбака"?
– Это утверждение не является сущностно некорректным.
– Не тревожит ли вас то обстоятельство, что, сделав это еще до официального удостоверения подлинности рукописи, вы можете в будущем попасть в неудобное положение, если таковую сочтут подделкой?
– Как вы знаете, мы приняли в штат Святого Матфея немалое число новых исследователей, которые проводят сейчас обширную работу по определению степени аутентичности текста. Они прогоняют его лингвистические частицы и кластеры образов через компьютерную программу, которая столь же надежна, как любой химический тест.
– Снятие отпечатков авторских пальцев?
– "Авторские" – привычный термин, а "снятие отпечатков пальцев" – также недалеко от истины.
– И насколько же вы уверены в том, что это подлинный Диккенс?
– Позвольте мне перефразировать ваш вопрос и сказать так: я не уверен в том, что это не Диккенс.
– Позвольте мне перефразировать ваш ответ и сказать "херня", – произнес Эйдриан.
– Тсс! – зашипела Дженни.
– Нет, ну что, в самом деле. Симфонические видения.
– Я не нахожу малозначительным то обстоятельство, – продолжал Андерсон, – что во времена, когда английским отделениям моего и сотен других университетов грозит сокращение финансирования, чисто научное открытие наподобие этого привлекает столько внимания и в такой полноте подкрепляет то, что совершенно справедливо воспринимается как подвергающаяся постоянным нападкам научная дисциплина.
– Открытие определенно очень прибыльное. Как, собственно, оно было совершено?
– О существовании текста меня уведомила моя студентка из Ньюнем-колледжа. Она принимала участие в моих семинарах, посвященных теме "Деррида и несходство полов", и вела по нескольким не зависящим одна от другой линиям исследования девиаций в нормах викторианской морали. Она и обнаружила в библиотеке колледжа Святого Матфея рукопись, затерявшуюся среди старых номеров журнала "Корнхилл".
– А она поняла, на что натолкнулась?
– У нее имелись определенные представления о потенциальном отсутствии маловажности данной рукописи.