Часть первая
КОСТРЫ НА БАШНЯХ
Глава первая
Шел второй год войны…
Вести с фронта поступали неутешительные. Виктор Соколов отошел от репродуктора, который висел на стене длиннющего застекленного коридора военного госпиталя, находящегося в сосновом бору под Москвой, и, когда окончилась сводка, не спеша направился, чуть прихрамывая, к себе в палату. "Создалась непосредственная угроза прорыва противника в глубь Кавказа…" - повторил он про себя с горечью. Его обогнала медсестра; рядом с ним, крупным молодым мужчиной, девушка казалась маленькой, хрупкой. "Вас вызывает главврач", - сообщила она.
Виктор постоял еще немного, провожая девушку рассеянным взглядом; он продолжал осмысливать то, что только что услышал по радио, и смысл слов медсестры дошел до его сознания немного погодя, когда она удалилась. Тем не менее Виктор не торопился идти к главврачу, чувствовал: ничего хорошего тот не скажет. Вчера сделали снимок ноги, - наверное, ничего утешительного, если вызывают. Как говорят матросы, спишут на берег. После печальной сводки стоит ли усугублять и без того испорченное настроение? Поколебавшись, однако, пришел к выводу, что идти все-таки придется: чему быть - того не миновать.
Главврач, пожилой мужчина с небольшой белоснежной бородкой, в тесном кабинете был не один. Посетитель смотрел в окно и тотчас обернулся, как только Виктор переступил порог. Это был Василий Сергеевич Тимофеев, крупный, широкоплечий мужчина, сохранивший, несмотря на свои уже немолодые годы, а было ему за сорок, стройную фигуру.
- Василий Сергеевич? - поразился Виктор и тут же, еще не опомнившись, оказался в крепких объятиях Тимофеева.
- Здравствуй, сынок! - с отеческой теплотой вымолвил тот.
- Как вы узнали, что я в госпитале? - Виктор чуть было не сказал: опять вы меня нашли.
В прошлый раз, когда часть, в которой служил Виктор Соколов, стояла в районе Днепропетровска, его вызвали к командиру полка. "Отправляйтесь в распоряжение командира дивизии", - коротко приказал командир.
- Командира дивизии? - насторожился Виктор.
- Да, в распоряжение нашего нового комдива генерал-майора Тимофеева, - еще строже добавил командир полка.
Тогда Виктор промолчал, но дорогой, естественно, стал прикидывать: "Почему Василий Сергеевич решил взять меня под свое крылышко сразу же, как только возглавил дивизию? Ну конечно же наверняка мать обратилась к Тимофееву с письмом: так, мол, и так - убереги сына… Полно, однако! Можно ли в такой обстановке рассчитывать на какие-то исключительные условия!" С разными, противоречивыми, думами и предстал Виктор Соколов перед генералом.
Василий Сергеевич, казалось, сразу проник в его затаенные мысли.
- Не скрою, Виктор, хотел бы уберечь тебя, - признался он откровенно после того, как осмотрел внимательно Соколова-младшего и нашел поразительное его сходство с отцом, Соколовым-старшим. - И, если по-честному, понять меня не так уж трудно. Ради отца твоего, которого мы потеряли в расцвете сил, молодым и здоровым, надо было бы. Дорог ты мне, как родной сын. Да время нынче такое…
Бывалый генерал сразу понял, что творится в душе вполне взрослого сына его друга-однополчанина. И тут же одобрил его ответ, когда тот заявил, что готов выполнить любое задание.
- Иных слов я от тебя и не ожидал, сынок.
Они были в блиндаже одни, и Василий Сергеевич мог себе позволить столь непривычное на фронте и вообще между военными обращение.
Виктор понадобился в штабе дивизии в качестве переводчика: он неплохо знал грузинский, понимал осетинский, кабардинский, говорил по-немецки.
- Если надо, я готов!
- Вот и славно, - удовлетворенно кивнул Тимофеев. - Трудности, голубчик, возникли в наших национальных соединениях и подразделениях. Некоторые солдаты и сержанты не владеют русским языком. И все это, сам понимаешь, затрудняет боевую и политическую работу. Думаю, в ближайшее время положение выправится. Но время не ждет. Нам сейчас нужны кадры. Направляю тебя в грузинский стрелковый полк. Кстати, в этом подразделении немало горцев из Южной Осетии.
Так и воевал в грузинской части, пока не ранило, и он, Виктор, попал в этот подмосковный госпиталь.
"Что же предложит мне Василий Сергеевич на этот раз?" - подумал Виктор, освобождаясь из объятий Тимофеева.
- Я за тобой, - сказал генерал бодро. - Пять минут на сборы. Нас ждут…
Виктор покосился на пожилого полнотелого доктора: и он, выходит, не возражает, если не вмешивается в разговор? А ведь утром на обходе главврач в категорической форме отказался выписывать его из госпиталя: шутите, сказал он, куда вы с такой ногой? Что же изменилось за эти два-три часа?
Главврач понял, что тревожит Соколова, пожал в ответ покатыми плечами, подчеркивая тем самым свою беспомощность - не по своей, мол, воле вынужден согласиться. Печально предупредил:
- Если бы не предписание, капитан, не отпустил бы. Берегите ногу. Вот и все, что я могу вам посоветовать на прощание. - И посмотрел на генерала, который нетерпеливо дожидался у двери.
- Спасибо, доктор. - Виктор крепко пожал протянутую ему руку.
Они сели на заднее сиденье черной эмки, и машина покатила вдоль аллеи тополей по гладкому асфальту.
- Соскучился по дому? - несколько неожиданно спросил генерал, чем ошарашил Соколова: шутит он, что ли? Между тем Тимофеев и не думал шутить, а в голосе его даже ощущалась грусть. - Представь себе: ты дома. Елизавета Христофоровна, мать твоя, откармливает тебя вкусными южными блюдами. А жена…
- Товарищ генерал! - вырвалось у Виктора; при шофере он не осмелился обратиться к Тимофееву по имени и отчеству, как это делал прежде. - Что вы этим хотите сказать?
Он чувствовал, что на этот раз Василий Сергеевич что-то явно недоговаривает. Неужто дела его настолько плохи, что отправляют в тыл?
- Есть, Виктор, возможность отправиться домой, в родные места. - Гладко выбритое лицо Тимофеева стало вдруг строгим. - А если откровенно, то речь пойдет об очень ответственном задании.
Виктор Соколов, все это время сидевший напряженно, откинулся на мягкую спинку сиденья и, прикрыв глаза, облегченно вздохнул: а то ему в голову лезли тревожные мысли, думал - все, отвоевался. А тут, наоборот, - важное задание. Значит, все в порядке? Уж лучше бы с этого и начинал Василий Сергеевич. Однако что это за задание, и почему он может оказаться дома?
- Ты, похоже, еще не вполне здоров? - спросил Тимофеев.
- Ничего страшного, - подобрался Виктор. - Готов выполнить любое задание, товарищ генерал.
- Храбришься? Это хорошо. Значит, дело идет на поправку, - отметил Тимофеев задумчиво. - А то вот главврач… не хотел тебя отпускать. А время не ждет. Так что смотри, Виктор. Будь осторожен с ногой. Теперь, сынок, это особенно важно.
- Вы как будто меня щадите? Чего-то недоговариваете?
Кончилась аллея, справа и слева от широкой дороги потянулись гладкоствольные березы Подмосковья.
- Сейчас Екатерина Андреевна, - по имени и отчеству назвал свою жену Василий Сергеевич, - накормит нас. - Он как бы намеренно уходил от главного разговора. - И как только командующий фронтом освободится, отправимся в путь…
Тимофеев ушел на минуту в себя, на чуть загоревшем высоком лбу отчетливей проявились морщины. Видимо, вспомнились далекие незабываемые годы… Знакомство с Иваном Владимировичем Тюленевым, нынешним командующим Закавказским фронтом, состоялось еще в гражданскую войну в Нагорном Карабахе, куда были посланы бойцы 11-й армии для ликвидации кулацко-меньшевистских и мусаватистских банд. Тюленев командовал тогда бригадой. Удивительно точно ориентировался в горной местности, как будто родился и вырос на Кавказе; легко сходился с горцами, тянулись к нему простые люди. Пришли как-то горцы, рассказали: банда мятежников житья не дает, ворвались разбойники в село под утро, расстреляли людей, тех, кто поддерживал Советскую власть.
Тимофеев попросил комбрига направить на перехват мятежников его полк.
"Нам уже приходилось преследовать врагов по самым непроходимым горным тронам, - поддержал Алексей Соколов. - Не уйти от возмездия и этим бандитам".
На долгие годы запомнился Василию Сергеевичу тот трудный пятидневный переход в тыл мятежников. Шли без воды, вскоре кончились и скудные запасы еды. Места попадались безлюдные, негде пополнить продовольственные запасы. Бойцы выбились из сил, но для продолжительного привала не было времени.
На пятые сутки на подступах к горному селу, в распадке, бойцы перехватили банду. Завязался бой. Мятежники пытались прорваться в село, чтобы там занять более надежную оборону. Однако все подступы были перекрыты. Вскоре подоспела на помощь основная часть, которую возглавлял Тюленев.
За боевую доблесть Реввоенсовет Азербайджанской Республики наградил 11-ю армию Почетным революционный Красным знаменем и орденом Красного Знамени. В постановлении отмечалось:
"Каждая дивизия 11-й армии предоставляет собой сознательную и хорошо дисциплинированную боевую единицу".
Боевая биография Ивана Владимировича Тюленева тесно была связана с Кавказом. Да и его, Тимофеева, тоже.
Размышляя о многочисленных схватках с противником, Иван Владимирович доверительно признавался Тимофееву, выделяя основную мысль: "Массу самых неожиданных, небывалых задач ставит перед бойцами и командирами горная война…" Многие красноармейцы, как Тюленев и Тимофеев, родились и выросли в равнинных местах и в горах оказались впервые, в силу обстоятельств. Нужна была особая сноровка, чтобы совершить простой переход по крутым тропам, а им часто приходилось воевать в невероятно сложных условиях.