Разговор, прерванный моим приходом, возобновился. Речь шла, естественно, о ходе формирования, о людях, прибывавших в полк. Кириллов был немногословен, больше слушал других. О себе сказал коротко: кадровый офицер, танкист, воевал, имеет ранения и правительственные награды, в полк назначен из резерва.
- В процессе освоения техники и вооружения самоходной артиллерии нам придется заодно изыскивать наиболее эффективные способы ее применения, - подытожил он. - Давайте решим, где оборудовать парк для стоянки САУ. Мне сообщили в центре формирования: на днях они прибывают в полк.
Я информировал командира о своем первом посещении казармы, высказал мысль о необходимости принятия мер по укреплению дисциплины и наведению в подразделениях уставного порядка как первейшего условия успешного решения предстоящих задач. Кириллов меня поддержал. Этот вопрос стал предметом обсуждения на совещании офицерского состава.
Вскоре пришел эшелон с техникой. Командование полка вместе со всеми воинами принимало участие в выгрузке боевых машин. Меня же прежде всего интересовало впечатление людей от их первого знакомства с самоходкой. Я остановился возле экипажа, в котором был уже знакомый мне сержант Сытытов.
Командир экипажа младший лейтенант Федор Марычев прикидывал, как вывести самоходку с платформы. А механик-водитель сержант Петр Тавенко и заряжающий рядовой Андрей Плясухин распутывали проволоку, которой машина была закреплена на платформе. Наводчик орудия сержант Сытытов проверял стопорное устройство.
- Игорь! А ты уже примостился возле своей пушки? Верно, и звезды успел посчитать? - подшучивал над Сытытовым Тавенко, явно намекая на недавний разговор в казарме.
- Обождем до вечера, тогда и сосчитаем, - в тон механику обронил Плясухин.
- Ты, Петро, лучше смотри, как бы не свалить самоходку с платформы, - отрезал Сытытов, явно не расположенный к шуткам. Однако Тавенко не унимался:
- Не бойся, я поведу машину, с платформы, когда тебя в ней не будет.
- Не за себя - за самоходку беспокоюсь.
- Вот это верно. Самоходка для нас теперь и грозное оружие, и родной дом! - примирительно сказал Тавенко.
Невольно вспомнив самый первый разговор с этими же людьми в казарме, я подумал: "Что ж, техника делает свое доброе дело: сближает, роднит бойцов, настраивает их помыслы на одну волну".
Теперь, когда полк был укомплектован, главное место в жизни молодого воинского коллектива заняла напряженная боевая учеба. Времени было в обрез, а сделать предстояло многое. Требовалось всем воинам в совершенстве изучить СУ-76, ее вооружение и основы применения в бою; провести тактические занятия; отстрелять положенные упражнения из отдельных орудий и в составе батарей. Обо всем этом мы и говорили на открытом партийном собрании, с докладом на котором выступил командир полка. Решение, принятое собранием, обязывало каждого коммуниста показывать личный пример в мастерском овладении новой боевой техникой, увлечь за собой весь коллектив полка.
Полковая святыня
На очередном совещании офицеров командир полка объявил: завтра, 22 февраля 1944 года, полку будет вручено Боевое Знамя. Об этом сообщил по телефону начальник учебного центра самоходной артиллерии Красной Армии генерал-майор Н. С. Касаткин. Весть эта взволновала всех, кто присутствовал на совещании. Еще бы: ведь вручение полку Боевого Знамени - событие, остающееся в памяти на всю жизнь.
До мельчайших подробностей обсудили порядок предстоящей церемонии и поспешили в казармы поделиться новостью с личным составом. Начальник штаба принялся инструктировать знаменосца и ассистентов. Заместитель командира полка майор Андреев занялся подготовкой знаменного взвода и караула.
Весь вечер кипела работа: бойцы чистили личное оружие и подгоняли снаряжение, приводили в порядок обмундирование. Командиры дотошно проверяли внешний вид подчиненных.
Утром полк выстроился в парке у боевых машин.
Генерал Касаткин неторопливо расчехлил Знамя, развернул его. Затем, приняв стойку "смирно", громко и торжественно произнес:
- От имени Советского правительства и по поручению командования вручаю вам это Боевое Знамя. Отныне вы - боевая часть Советских Вооруженных Сил. Пусть этот символ воинской чести, доблести и славы всегда напоминает вам о долге перед Родиной и советским народом. От всей души желаю счастья и боевой удачи под этим Знаменем. Смерть немецко-фашистским захватчикам!
Троекратное "ура" прокатилось над боевыми машинами. Командир полка, приняв Знамя от генерала, опустился на колено и поцеловал край алого полотнища. Затем выпрямился и произнес слова клятвы:
- Принимая Боевое Знамя, заверяем Коммунистическую партию и Советское правительство, что с честью оправдаем их высокое доверие. Не пожалеем сил и самой жизни для полного разгрома врага и победы над ним! Клянемся!
Троекратным "Клянемся!" ответил строй.
Кириллов передал Знамя знаменосцу лейтенанту А. П. Поздышеву. В сопровождении ассистентов и знаменного взвода лейтенант пронес его перед строем полка и занял место на правом фланге.
Командиры, партийная организация задолго до этого торжественного дня наметили целую программу мероприятий, которые способствовали бы воспитанию у бойцов любви и верности полковой святыне. Одним из таких мероприятий стал тематический вечер "Боевое Знамя - символ воинской чести, доблести и славы". На вечере выступили участники боев. Их рассказы о подвигах товарищей по оружию, вместе с которыми они сражались под одним знаменем, произвели неизгладимое впечатление на молодых воинов.
На следующий день полк отмечал большой всенародный праздник - 26-ю годовщину Красной Армии и Военно-Морского Флота. С развернутым знаменем, с песнями подразделения полка прошли по улицам поселка. В здании школы состоялось торжественное собрание, на которое пригласили и местных жителей. А затем пели песни, читали стихи, танцевали.
Воспитание любви и верности полковой святыне и в дальнейшем занимало одно из центральных мест в нашей работе по формированию у самоходчиков высоких морально-боевых качеств.
С первых же дней мы настойчиво изучали, обобщали передовой опыт, делали его достоянием актива, всей солдатской массы.
Запомнился такой случай в марте 1944 года.
Капитан Пузанов внимательно изучил опыт работы парторга 1-й батареи командира САУ младшего лейтенанта Гавриила Новожилова. С помощью комсомольцев Новожилов оборудовал передвижной щит, оформил его наглядной агитацией, материалы которой сообщали о важнейших событиях в стране и на фронте, знакомили с условиями выполнения задач по вождению САУ и боевым стрельбам, информировали о результатах предыдущих занятий и ходе выполнения задачи дня, успехах в учебе других подразделений. По этим материалам командир батареи лейтенант Аркадий Ханукович, парторг Новожилов и другие активисты проводили беседы, занятия по изучению нового оружия, рассказывали об умелых действиях лучших воинов.
На следующий день после совещания командиров батарей и парторгов, на котором шла речь об опыте работы Новожилова и его товарищей, подобные щиты появились во всех батареях. Мы и в дальнейшем не расставались с такими щитами, даже в передышках между боями, когда, находясь во втором эшелоне, занимались боевой учебой. И после войны, в период моей службы в танковых частях, мы с успехом пользовались этим видом агитации. Щит усовершенствовали, сделали складным и брали с собой на танкодром, полигон. Все чаще бойцы высказывали нетерпение: "Когда же на фронт? Засиделись мы в тылу, без нас прикончат фашистов", - "He волнуйтесь: придет и ваш черед, - отвечали командиры и политработники. - А пока лозунг один: настойчиво учиться, не останавливаться на достигнутом".
Первый успех
Последний день боевой учебы - тактические занятия полка со стрельбой батарей.
На календаре уже март, первый месяц весны, а на дворе - последние вздохи зимы. Полк подняли по тревоге.
…Взревели моторы. Самоходки одна за другой покидали парк, занимали места в колонне. Впереди - ночной марш, выход на исходные позиции и огневые рубежи боевой стрельбы.
На марше батареи двигались с заданной скоростью, компактно, соблюдая установленную дистанцию.
На остановке я прошелся вдоль колонны. Задержался возле экипажа младшего лейтенанта Федора Марычева.
- Трудновато приходится? - спросил офицера.
- Привычно, товарищ майор.
- Люди не мерзнут?
- Нет. Боевое отделение закрыто брезентом, под ним тепло.
Из люка механика-водителя высунул голову сержант Тавенко:
- Хороша ночка, товарищ майор! Сколько звезд на небе! А Сытытов спрятался под брезент и ничего не видит.
- Тебе, Петро, хорошо возле мотора, тепло, - отозвался Сытытов откуда-то из глубины боевого отделения. - Но ничего, придет лето, жара - посмотрим, как ты запоешь.
- Лето, думаю, проведем на фронте, там всем будет жарко…
К утру заняли исходные позиции на опушке леса. Собрав офицеров, командир полка подвел итоги марша и поставил задачу на боевые стрельбы.
После завтрака закипела работа: готовили к бою орудия, чистили снаряды. Командиры напоминали бойцам их задачи и особенности действий экипажей САУ в бою.
В небо взвилась красная ракета. Машины 1-й батареи в снежном вихре устремились к огневому рубежу. Вот одна из них остановилась на секунду-другую - выстрел, вторая - выстрел… Снаряды ложились точно в цель.
За "полем боя" следили десятки глаз: не только руководители занятия и офицеры штаба, но и бойцы других батарей. Переживали за товарищей, прикидывали, как бы поступили на их месте.
- Дадим огонь батареей: пусть люди увидят эффект групповой стрельбы, - предложил Кириллов.